ПРОДОЛЖЕНИЕ
Исследователи жизни Джамалудина Казикумухского сходятся во мнении, что известный дагестанский богослов ислама появился на свет в 1788 г. (или в 1792 г.). Родился в очень знатном роду, происхождение которого восходит чуть ли не к семье пророка Мухаммада, поэтому к его имени прибавляли почётный титул “ас-саййид”, что означает господин. Отец Макабутта сам достаточно хорошо знал Коран и мусульманское право, но приложил все усилия, чтобы сын получил образование у лучших богословов своего времени. Джамалудин Казикумухский несколько лет посвятил обучению в известных центрах ислама на Кавказе, а затем в Османской империи. В результате он стал одним из образованнейших горцев Дагестана и оставил свой заметный след, как почитаемый шейх накшбандийской и кадирийской ветвей суфизма (аскетическое направление в исламе, которое помимо постижения учения предполагает духовные практики, для преодоления душевных пороков и воспитания правильной личности в духе классической мусульманской философии).
По завершению образования шейх Джамалудин Казикумухский вернулся в родные края, где слава об ученном богослове быстро разнеслась по самым отдаленным уголкам. Он в совершенстве знал несколько языков Дагестана, арабский, тюркский и русский, что в то время случалось крайне редко, а обладая еще и ораторским искусством собирал массы народа на молитвы. Зная наизусть Коран и мусульманское право выступал арбитром в самых сложных и запутанных вопросах, находя нужные решения. Правитель Казикумухского ханства Аслан-хан, наслышанный об учености молодого человека, пригласил его на службу и был крайне горд тем, что заполучил столь грамотного праведника. По свидетельству сына Абдурахмана, отец несколько лет верно служил феодальному правителю и заслужил его благосклонность. Джамалудин Казикумухский получил в управление три селения в Кюринском ханстве, хотя существует и мнение, что их было гораздо больше, доходы с которых он тратил по собственному усмотрению, включая помощь нуждающимся.
Идиллия продолжалась не долго, т.к. во владениях Аслан-хана к распространению мюридизма приступил Магомет Ярагский, призывы которого вызвали обоснованное беспокойство Российской администрации, поэтому проконсул Кавказа генерал А.П.Ермолов приказал их незамедлительно пресечь. Согласно сохранившимся преданиям для выполнения этой миссии был направлен Джамалудин Казикумухский, которому идеи духовно-нравственного воспитания народа были крайне близки. Так состоялось знакомство двух незаурядных личностей своего времени, прекрасно знавших Коран, поэтому приказ местного владетеля не был исполнен. В последующие годы их судьбы оказались тесно переплетены и от принимаемых ими решений зависли судьбы народов, вопрос о войне и мире.
Аслан-хан Казикумухский намеревался наказать своего слишком строптивого делопроизводителя, но не рискнул посягнуть на человека, облеченного уже ореолом святости, однако и прежние отношения сохранить не удалось. Владетельный хан, как бы не верил в чудеса, приписываемые Джамалудину Казикумухскому был вынужден следовать своим сословным интересам и не стремился ссориться с военной администрацией Кавказа из-за того, что у него под боком проводилась пропаганда шариата. Он несколько раз намеревался задержать своего бывшего секретаря, но каждый раз был вынужден отказаться от своего намерения, хорошо понимая, какое впечатление это может произвести на народ, часть которого уже восприняла идеи шариата о справедливости, равенстве и борьбе за свободу. Зажигательные идеи более старшего товарища произвели глубокое впечатление на казикумухца, который в отличие от Магомета Ярагского не предложил свое имущество нуждающимся, а почти полностью раздал его. Опасаясь очередного преследования со стороны Аслан-хана, он покинул свой дом в Казикумухе и перебрался сначала в аул Куппа, входивший в Цудахарское общество.
Джамалудин Казикумухский приступил к религиозным занятиям у Магомета Ярагского, и они даже вместе ездили за советом в Ширван к шейху Исмаилу, который и являлся одним из первых толкователей нового мусульманского учения. Пройдя определенную часть обучения, он в 1824 г. получил разрешение на наставничество накшбандийского тариката, который распространял через своих учеников, количество которых постоянно увеличивалось. В ходе долгих раздумий он внес свою лепту в складывание и формирование нового религиозного направления, получившее все большее распространение в горных ущельях Дагестана. Он буквально воспринял наставление накшбандийского тариката, который призывал своих приверженцев не к кровавой войне с неверными, а к полному уединению и посвящению себя служению Всевышнему. Подобное же поучение получил и будущий первый имам Кази-мулла, который по возвращению от шейха Джамалудина Казикумухского уединенно поселился на окраине селения Гимры, что полностью соответствовало и призывам шейха Магомета Ярагского.
Шейх Джамалудин Казикумухский полагал, что накшбандийский тарикат являлся первым этапом на пути познания мусульманской религии и соответственно Всевышнего. По его мнению, каждый вступивший на этот путь должен был непременно раскаяться во всех прегрешениях, полностью отрешиться от всего, что не связано с мыслями об истине и стать примером преданности служения Аллаху. Выполнив эти условия, адепт мог выбрать наставника (ученного шейха), т.к. только под его присмотром мюрид мог отыскать дорогу и начать познавать тайны мусульманского мировоззрения. Конечная цель накшбандийского тариката заключалась в том, чтобы, минуя все трудности мюрид достиг общения и вышел на личное духовное общение с божественным. Для этого мюриду необходимо было пройти несколько этапов духовно-нравственного очищения и совершенствования под руководством своего религиозного наставника, после чего он познает истину и красоту божественного мира.
Шейх Джамалудин Казикумухский считал, что ученик должен непременно полюбить своего учителя, по причине того, что тот передает ему все лучшие свои качества и он становится его праведным отражением. При выполнении этого условия мюрид получает некий божественный дар, который по своему усмотрению передают и последующим последователям, готовым принять и служить мусульманской религии. В противном случае соискатель ниспосланного дара не сможет достичь желаемого просветления и останется в сумерках познания. Пройдя все стадии и выполнив все наставления шейха, мюрид сможет без посторонней помощи общаться с Аллахом и от него самого станет исходить истина и божественный свет.
Шейх Джамалудин Казикумухский немаловажное значение для изучения сокровенного тариката придавал полному уединению мюрида. По его мнению, оно могло быть наружным и внутренним, т.е. полное соединение с божественным. Между тем наружное уединение способствовало ученику достаточно хорошо отвлечься от внутреннего восприятия собственного духовного мира. В свою очередь внутренне уединение является одним из важнейших составляющих накшбандийского тариката, которое направлено на отрешение в этот момент от всего мирского, что и составляет муракабу. Войти в подобное состояние невозможно, пока мюрид чистый душой и помыслами не произнесет множество раз «Нет Бога, кроме Аллаха», направив все свое внимание в сторону от постороннего мироздания и полностью не переключается на божественное откровение. В этом случае и может наступить состояние, при котором человек полностью сливается с божественным и больше не воспринимает ни себя, ни окружающий мир, а остается наедине только с Аллахом.
В этом и заключалась основная идея ученного богослова, которую он и пытался донести до простого народа, в которой не было ни малейшего намека на ведения газавата. Они нашли свое полное воплощение в философской работе “Адабуль-Марзия”, вышедшей вскоре после кончины шейха Джамалудина Казикумухского в 1869 г. и в переводе на русский звучала, как “Правила достодолжных приличий”
В дальнейшем шейх Джамалудин Казикумухский не отказался от своих гуманистических идей, хотя и не смог их привить имамам Дагестана и Чечни, избравших путь бесперспективной войны с Россией. Он по-прежнему оставался примером высокой нравственности, образованности и высокой культуры для простого народа, и долгие годы входил в высший Совет имамата. Как мог он пытался предотвращать бесчинства, сопутствующие любой войне, но вместе с тем не принял неоднократные предложения, поступавшие от Российского правительство. Зная известного в горах богослова, как последовательного сторонника гуманистических идей накшбандийского тариката, что и пытались использовать в Санкт-Петербурге, он предпочел остаться со своим народом, пока не завершились военные действия на Северо-Восточном Кавказе.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.
