В своих ежедневных обзорах я регулярно затрагиваю вопросы рыбного промысла. Это связано с моей повседневной жизнью, тесными контактами в структурах «Росрыболовство», участием в программах сохранения популяций лососёвых. Да и в целом моя сфера деятельности тесно пересекается с этой темой.
Благодаря достаточной погружённости в контекст я не только хорошо ориентируюсь в теме, но и могу порассуждать о ней в некотором роде с «экспертной точки зрения». Думаю, тот факт, что мои статьи время от времени публикуют в отраслевом журнале «Русская рыба» - могут придать немного больше веса этим словам.
Всякий раз, когда я делюсь сообщениями о спуске на воду или ходовых испытаниях очередного нового траулера-процессора или просто затрагиваю тему рыбы и рыболовства, в комментах тут же звучат мнения: почему рыба так дорого стоит? Иногда с уточнением: как рыба может стоить дороже мяса? С одной стороны, это подтверждение: вопрос этот отнюдь не праздный. С другой показывает отсутствие понимания современного устройства рыбопромышленности. От чего люди ошибочно считают, что рыба должна/может стоить дешевле мяса, хотя это не логично и невозможно в принципе.
Ещё одна тема часто звучащая в контексте обсуждения рыболовства: вот в Советском союзе! Хотя сравнения современной России и СССР всегда будет «притянутым за уши» в силу многих причин и обстоятельств. Главные из которых: это разные страны (с точки зрения географии, масштаба, устройства, экономической модели, общества) и это разное время. Касательно рыболовства, мне кажется, небольшой экскурс в историю не будет таким уж бесполезным для понимания современных процессов.
С него и начнём!
Ты помнишь, как всё начиналось!?
Глубоко копать не будем. Понятно, что рыбный промысел всегда был одним из основных занятий жителей прибрежных регионов. Промысел этот разнообразный и сильно зависит от региона. Где-то существует ярко выраженная сезонность процесса. Где-то процесс ловли относительно равномерно растянут в течение нескольких месяцев.
Одним из важнейших факторов, оказывающих влияние на процесс добычи рыбы: те изменения, которые произошли, как в части оснащения рыбаков, так и условиях обитания рыбы. Проще говоря, воздействие человека на окружающую среду оказало существенное влияние на рыбные запасы. Прежде всего, во внутренних водоёмах. В некоторых случаях деятельность человека привела к полному истощению рыбных запасов, исчезновению или угрозе исчезновения различных видов рыб. Если во времена Советского Союза активный промысел отдельных видов рыб являлся неотъемлемой частью деятельности человека, в которую были вовлечены сотни и тысячи рыбаков. То сегодня добыча этих видов находится под жёстким запретом, а государство стремится восстановить утраченные популяции.
Речь в первую очередь об осетровых и лососёвых. Причём не только Каспийского бассейна, но и больших сибирских рек, как Енисей, Обь, Лена. Что касается лососёвых, даже относительно благополучный с точки зрения популяций лососёвых Дальний Восток поддерживается за счёт искусственного зарыбления. Восстановлением этих видов занимается ФГБУ «Главрыбвод» - подведомственная «Росрыболовство» организация.
Возможно, многие из вас не знают, но осетры не так и давно обитали даже в Неве, уходя на нерест в озеро Ильмень через Ладожское озеро и Волхов (Нева тоже была лишь частью миграционного маршрута). История знает несколько случаев поимок крупных осетров в Неве. Один из таких весил около 300 кг. Его чучело сейчас находится на кафедре ихтиологии Санкт-Петербургского Университета. Но, если с осетрами после постройки Волховской ГЭС тема закрыта, популяция считается утраченной. То поддержание популяции лосося в реке Нева сохраняется на должном уровне. Ежегодно в реку выпускают до 300 тыс. особей молоди лосося. Я регулярно принимаю участие в этом процессе. Однако весь этот процесс не имеет никакого отношения к промыслу. Хотя с недавнего времени квота на вылов лосося в акватории Финского залива выделяется, добыча его является не рентабельной и ни одна из артелей не занимается целенаправленной добычей этой рыбы.
В период XX века, в следствии непродуманной стратегии развития индустриализации, строительства гидротехнических сооружений без учёта воздействия на окружающую среду и путей миграции рыб; и ряд других факторов – всё это оказало фатальное воздействие на рыбные запасы. Именно эта причина является основной в ответе на вопрос: почему в сравнении с другими направлениями текущие объёмы «внутреннего» промысла столь незначительны.
Другое дело океан. Хотя и там ситуация не улучшается год от года, в части промысловых, массовых и пелагических видов она относительно стабильна. Советский Союз действительно обладал крупнейшим рыбопромысловым флотом. Что было оправдано в том числе и размерами страны, численностью населения.
Как и в других направлениях, промысел основывался на принципах «плановой экономики». В отличии от современной экономической модели, основанной на принципах рыночной экономики. В основе которой лежит конкуренция. Что до размеров, то всё относительно.
Так с 1952 по 1989 года, согласно справочнику «Флот рыбной промышленности социалистических стран» со стапелей судостроительных заводов Советского Союза, Польши и ГДР сошло порядка 20 рыбообрабатывающих и крабообрабатывающих судов. Ещё десять были построены в Швеции, Дании, Японии, ФРГ и Финляндии.
Здесь нельзя не обратить внимание на тот факт, что «Союз» активно заказывал постройку судов в странах, которые мы теперь называем «не дружественными». Давая им возможность развивать собственные компетенции в судостроении, обеспечивая работой и необходимыми ресурсами. Сегодня рыбопромысловые суда строят исключительно на российских верфях. К вопросу о количестве. Только в этом году в море вышло более семи единиц судов океанского класса. Ещё более 30 на разной стадии постройки, а общий план довести рыболовную флотилию до 110 единиц. Достигнув этой цели Россия будет обладать самым мощным рыболовным флотом в мире.
Как-то один из подписчиков обратил моё внимание на то, что современные 80–90-метровые траулеры-процессоры – сущая ерунда в сравнении с тем, чем обладал Советский союз. Учитывая современные возможности и задачи сравнение выдаёт в человеке отсутствие понимания роли прогресса в этом процессе. Но всё же предлагаю заострить внимание и на этом вопросе. Поскольку здесь есть кое-что интересное.
Пик развития советской рыбопромышленности приходится на закат самого Советского союза. Высшим достижением считается результат в 11,5 млн тонн рыбы и морепродуктов, добытых в 1988 году. Для сравнения, цифры текущего года находятся на уровне 4,4-4,5 млн тонн с возможным выходом до 5 млн тонн и это, в общем, хороший результат.
Но мы сейчас не столько об объёмах добычи, сколько о размерах судов. Действительно, например, 126-метровый «Камчатский шельф» впечатляет на фоне нынешних 80 метров. Впрочем, этот исполин одна только ширина которого составляла 18 метров, именовался не иначе, как «Малая рыбообрабатывающая плавбаза». Если этот «малая», то кто же тогда «большая»?
Плавучая база «Восток» имела в длину 224 метра, ширину 28 метров (для понимания это площадь более двух футбольный полей), силовая установка мощностью 28 000 л.с. и команда под 700 человек на борту. Добавим к этому 14 рыбодобывающих судов водоизмещением 70 тонн каждое. Своё название плавбаза «Восток» получила благодаря одноимённому космическому кораблю, на котором Юрий Гагарин первым из людей достиг стратосферы Земли.
«Адмиралтейским верфям» (Ленинград) доверили строительство этого исполина (эта верфь и сегодня один из лидеров по строительству самых современных судов, в том числе рыболовных). Ленинградское же ЦКБ «Морпромсуд» занималось проектировкой судна. А всего в проекте приняли участие порядка 300 конструкторских бюро и заводов по всей стране (СССР). Само строительство заняло восемь лет с 1963 по 1971 гг.
Ещё одно отступление для скептиков, мнения которых не редко звучат в комментариях. Строительство судов – это не только про рыбу на прилавках. Это и про тысячи людей занятых в этом процессе. Это компетенции, прогресс, новые разработки и решения. Сроки строительства – это не долго или быстро, это, прежде всего, тот период, когда все эти тысячи людей заняты работой.
Дальше начинается самое интересное. Правительство СССР принимает решение сделать «Восток» флагманом Украинской ССР и приписывает его к порту города Одесса. Платформа настоящий плавучий город, где экипаж проводил до восьми месяцев. Для комфорта были созданы все условия. Например: кинозал на 160 мест с тремя сеансами ежедневно; библиотека, музыкальный салон, что-то вроде клуба (танцплощадка по советской терминологии), сауна, спортплощадка, бассейн. Врачи следили за здоровьем экипажа. Функционировала школа рабочей молодёжи, выходила вечерняя газета, по желанию члены команды могли участвовать в различной самодеятельности. Неплохо, да!?
Судьба судна предсказуема. После развала СССР новые власти теперь уже Украины не смогли обеспечить плавбазу должной загрузкой. В итоге: простой и арест за границей. Словом, незалежная не вытянула гиганта и оно было продано. После нескольких перепродаж в 1997 году «Восток» в очередной раз перепродали. На этот раз в Турцию по цене металлолома, где его благополучно «пустили на иголки».
Справедливости ради, судьба многих из тех, что остались в России схожа с «Востоком».
Впрочем, не всех.
Три построенных на финской верфи брата проекта R-743D продержались дольше остальных. На судне «Пётр Житников» в 2019 случился пожар и пока дальнейшая его судьба остаётся неясной. «Содружество» закончило свой путь в 2013. А вот третье - «Всеволод Сибирцев» - немного постранствовав и едва не став плавучей гостиницей в Греции было выкуплено российской рыбодобывающей компанией «Доброфлот», переоборудовано и сегодня является флагманом компании. Из 500 членов экипажа 300 занимаются непосредственной обработкой рыбы.
Здесь важно отметить, что говоря о «плавбазах» речь идёт не о судах, которые непосредственно занимаются добычей рыбы, а переработкой. Крайне важно, чтобы закатанная в банки рыба была максимально свежей. Траулеры кружат где-то поблизости и время от времени подходят к плавбазе сдавая улов. Учитывая размеры и объёмы в современных условиях содержание такого судна попросту невыгодно. А современные технологии позволяют заниматься переработкой рыбы непосредственно на борту траулера, где рыба прямо из трала уходит в «рыбный цех».
В прошлом, 2021 году мне довелось побывать на борту нового траулера-процессора, построенного на Выборгском судостроительном заводе. Помимо того, что судно способно за раз поднимать на борт около 100 тонн трески (этот траулер заточен именно под этот вид), рыбный цех, размещённый на одной из нижних палуб траулера производит несколько видов продукции. От замороженных тушек и консервов, до рыбной муки. Фактически все 100% улова идут в переработку и заполняют трюмы. Безотходное производство.
Это позволяет более эффективно расходовать время и не тратить его на перегрузку улова. Производя более качественную, свежую продукцию. Способствует более эффективному промыслу и современное оборудование, и те данные, которые наши рыбаки получают от учёных. Их задача мониторинг и оценка состояния популяций, пути миграции и другие важные сведения на основе которых формируются выделяемые на добычу квоты и районы промысла. Всё это влияет и на воздействие на окружающую среду. Современным судам требуется меньше времени на нахождение в море, они сжигают меньше топлива, быстрее выбирают квоту.
Проще говоря «оптимизация расходов» сочетается с «минимизации воздействия». В этом есть смысл. Ведь чем более эффективно судно заполнит трюмы – тем выше будут показатели общего объёма добычи и доходов государства. А чем меньше будет воздействие на окружающую среду, чем более продумано и рационально будет вестись промысел, тем дольше такая возможность будет сохраняться. Не требуя уходить в удалённые районы промысла.
По этой причине государство выделяет огромные деньги на развитие науки и изучения условий обитания, прежде всего, промысловых видов. Учёные-ихтиологи в нашей стране объединены в структуру ВНИРО. Для них так же строят современные суда НИС (научно-исследовательские). В этом и выражена продуманность и дальновидность государства. ВНИРО, как и Главрыбвод входит в структуру Федерального агентства по Рыболовству (ФАР)
Рыба для государства и рыбодобывающих компаний, как его неотъемлемой части, это не только (а порой даже не столько) продукт для внутреннего рынка, сколько для экспорта. Особенно это касается краба и некоторых других морепродуктов. Причём основными рынками сбыта для нас являются страны Азии. В целом около 70, а по некоторым позициям свыше 90% от общего объёма экспорта. Среди ключевых партнёров: Китай, Южная Корея, Япония, Индонезия (кстати, эта страна сама добывает заметно больший объём рыбы, что не мешает им закупать морепродукты у России).
Так откуда такая цена?
Сам по себе рыбный промысел, да и рыболовство в более широком смысле – это многоуровневая структура, в которую вовлечено огромное количество людей и организаций. Рыба, как конечный продукт на прилавке хотя и является видимым для обычного человека итогом этой цепочки. На самом делене только рыбные прилавки – единственная и ключевая цель этого процесса. Об этом мы подробнее поговорим в будущих публикациях.
Что до ответа на главный вопрос. Добыча рыбы очень сложный, трудоёмкий и весьма затратный процесс. Представьте, что одного только топлива траулер-процессор океанского класса может потреблять до 10-15 тонн в сутки. Конечно, это не цена на обычной АЗС, но всё же. Стоимость квоты, зарплата команды, обслуживание судна и его стоимость. К примеру, постройка упоминавшегося ранее траулера-процессора «Норвежское море» обошлась в 4,5 млрд рублей. Есть и множество других трат и издержек на стадии ловли.
Впрочем, основное удорожание связано с транспортировкой рыбы и наценками в розничной торговле. Тут уж всё зависит от аппетитов ритейлера. А они в свою очередь связаны с объёмом продажи, региональными особенностями, логистикой, хранением и тд. Так условная тушка трески с 250 рублей за килограмм в рыбном порту Мурманска может вырасти в 3–4 раза, когда продукция достигнет прилавка в средней полосе России. Парадокс в том, что даже в магазинах расположенных непосредственно вблизи мест сдачи улова цена рыбы может быть сравнима со стоимостью той же рыбы за тысячи километров. Это кажется не логичным и довольно сложно объяснить. В любом случае, конечную цену определяет продавец.
Сравнивать добычу рыбы с животноводством совершенно не корректно. Хотя бы с точки зрения логистики и самого процесса. Добыча рыбы процесс гораздо более сложный и трудоёмкий. Сопряжённый с высокими рисками и квалификацией. Рыба априори не может стоить дешевле говядины и тем более свинины. Думать иначе - заблуждение.
Не стоит в оценках опираться на опыт Советского союза, где торговля была организована по совершенно иным принципам, полностью контролируемая и регулируемая государством. А сам процесс добычи рыбы не опирался на рыночные условия. Но это, если говорить об океанической рыбе.
Рыбные прилавки наполнены далеко не только ей. Помимо готовой продукции в виде консервов, солёной рыбы в вакуумной упаковке, копчёной, глубокой заморозки лежит на прилавках и так называемая «аквакультурная» продукция. Рыба выращенная на специализированных фермах. Это в первую очередь: карповые, форель (лосось, сёмга), осетры, реже сиги. Вот эту продукцию можно сравнить с животноводством. Хотя и здесь есть ряд фундаментальных различий. Которые и лежат в основе относительно высокой стоимости товарной продукции.
Рыба давно стала деликатесом. По причине истощения ресурсов и стоимости её добычи или выращивания.
Ещё один сегмент рыбной продукции: пресноводные, местные виды. Чаще всего это судак, щука, лещ, окунь, налим. Для Сибири характерны другие: омуль, чир и тд. Здесь всё зависит от региональных особенностей. Поскольку внутренний промысел развит не равномерно. В основном это связано с состоянием водоёмов в регионе. На основе состояния выделяются и распределяются квоты. Как следствие и уровень развития прибрежного, внутреннего промысла зависит от этих факторов. Рентабельности процесса.
Для понимания, если всего в этом году добыто около 4,5 млн тонн ВБР, то в Ленинградской области порядка 50 тыс. тонн. И это отнюдь не худший показатель по стране. Ведь в регионе есть важный с точки зрения промысла водоём – Ладожское озеро (Финский залив, где добывается существенно больший объём рыбы относится к «морскому промыслу») При этом основу этой цифры составляют массовые виды: корюшка и салака. Стало быть на лещей и судаков остаётся довольно незначительная цифра. Отсюда и конечная стоимость: ограниченность предложения при высоком спросе приводит к повышению стоимости продукции.
Всё это пока лишь общие данные, для понимания контекста. Главной моей целью было донести до читателей два тезиса. Первый связан с тем, что рыба – априори дорогой продукт. Ошибочно думать, что она «должна» стоить копейки. Это просто невозможно в нынешних условиях.
Второе. Рыбный промысел, рыболовство и рыбоводство это не только про удовлетворение спроса покупателей. И тот факт, что довольно существенная доля добытых ВБР идёт на экспорт не должны вызывать ощущение будто этим «обделяют внутренний рынок». Продажа рыбы, как и любого другого товара, продукции или сырья в другие страны – чрезвычайно важно для экономики и роли государства в мире (с политической точки зрения, поскольку товарооборот – основной индикатор «уровня взаимоотношений») и недооценивать это уж точно не стоит.
Кроме того, чтобы продать условного краба или треску в Китай или Южную Корею потрудилось огромное количество людей. От проектировщиков и учёных, сварщиков и электриков, рыбаков и работников рыбного цеха, работников порта и логистических компаний.
В следующих статьях я более подробно расскажу о том, как устроен океанский промысел. Как Россия создаёт самый современный флот в мире. Как этот процесс влияет на другие отрасли. С какими проблемами сталкивается судостроительная отрасль и как решает, каков объём импортных комплектующих и как быстро удаётся их замещать. Словом: от технологий и производства, до политики и дипломатии.
Поговорим о прибрежном промысле. Как он устроен сегодня, почему бывшие браконьеры ушли в ИП, насколько важен прибрежный промысел с социальной точки зрения. Почему количество артелей сокращаются, а молодёжь не стремится заниматься рыбным промыслом? Какова стратегия государства в отношении прибрежного промысла?
Наконец о самом быстрорастущем (или одним из) секторе экономики в части импортозамещения – аквакультуре. Тех успехах, которые удалось достичь за последние 10 лет. Проблем, которые пришлось испытать и преодолеть. Как повлияли санкции в 2014 и в начале 2022 года на организацию этого процесса. Почему развитие аквакультуры с одной стороны очень важно, с другой с этим связно ряд проблем и критики со стороны учёных и экологов.
В каждом рассказе речь пойдёт о востребованных профессиях и тех местах, где эти компетенции можно получить. Проще говоря, ВУЗах, где получают профильное образование. Какие перспективы карьерного роста и уровень зарплат.
Забегая вперёд отмечу. Сегодня развитие океанического промысла является своего рода витриной рыбной промышленности государства. Где существует явное стремление России занять более значимую роль в мировом промысле. Промысел на внутренних водоёмах остаётся самой проблемной и противоречивой темой. Аквакультура – наиболее перспективное направление с высоким уровнем поддержки государства и возможностями в качестве бизнеса. Но и здесь есть свои нюансы.
Если тема интересна – обязательно подпишитесь, чтобы не пропустить новые публикации.
Спасибо всем, кто дочитал этот репортаж. Жмите «палец вверх», делитесь мыслями в комментариях. Насколько важную роль в вашем рационе играет рыба. Где и какую вы покупаете?
Задавайте вопросы, если что-то не ясно.
Дмитрий Матвеев || DM_812
В ВК vk.com/dm_812
