– А Алёнка то действительно, красавицей становится. Помнишь какая она была, как маленький заморыш. А теперь откуда что взялось, ещё бы роста немного добавить, и девчонка будет высший пилотаж .
Говорил Сергей брату, провожая взглядом, уходящую со двора Алёнку.
– Да, выросли девочки, даже не заметили как. Помнишь как Таньку нашу в школу на закорках в первый класс по очереди зимой через сугробы таскали, а теперь вон какая девица стала.
Согласился с братом Вовка, раскручивая провода, чтобы подсоединить их к розетке. Он подал один конец провода Сергею, но тот стоял словно не видя этого, и продолжал смотреть в сторону дома Нарышкиных.
– Серёга, ты чего застыл, помогай, давай.
Толкнул Владимир брата в плечо. Тот словно очнувшись от какого-то сна, тряхнул головой и произнёс.
– Да, дела.
– Серёг, я гляжу ты правда на девочку глаз положил, а как же Валентина?
– А что Валентина, она никуда не денется, тем более что мы с ней уже спим вместе. А вот Алёнка девочка интересная, жаль только мала не только ростом, но и годами. А так женился бы, вот ей-богу женился.
– Что-то тебя понесло не туда, какая женитьба, нам ещё три года учёбы. Жить с молодой женой в студенческой общаге собираешься?
– Да ничего я пока не собираюсь. Послушай, а ты прав, пока учиться будем, она и годами подтянется, тогда действительно жениться можно будет.
– Что ты несёшь, слышала бы тебя сейчас Валентина.
– Ну что ты как попугай заладил, Валентина, Валентина. Не интересна мне Валентина стала.
– Это ещё почему?
Удивился Вовка.
– Слишком быстро всё себе позволила. А мне вдруг захотелось, чтобы тайна оставалась до самой свадьбы, чтобы всё как положено, первая ночь, и ты у неё один единственный.
– Ну так сам виноват, нужно было беречь Вальку.
– Нечего там было беречь, не первый я у неё, это она так, для вида ломалась и цену себе набивала. А потом когда в койке оказались, всё сразу на свои места встало.
– Ладно, это ваши с ней дела, разбирайтесь сами как хотите. Только если вдруг ребёнок появится, что делать станешь?
– Женюсь, тут уж ничего не поделаешь, дети мои безотцовщиной не будут расти.
Буркнул Сергей, и дальше они продолжили работу молча. Алёнка шла домой и радовалась.
– Танцы, совсем рядом с домом, как хорошо. Теперь не нужно будет пять километров туда и обратно в Озерки отмерять. Два дома прошёл и всё пляши хоть до утра, и мама волноваться не будет. Молодцы братья Танькины, что придумали, всё это и организовали.
Придя домой Алёнка нашла в шкафу запрятанное Оксанкой платье, отгладила его и повесила на спинку стула. Самой виновницы торжества уже не было, унеслась искать новые приключения. Потом они вместе с бабушкой полили рассаду в огороде, и управились со скотиной. Когда начало уже темнеть, домой вернулись родители. Они работали в полеводческой бригаде, отец бригадиром, а мама звеньевой, и сейчас у них была самая жаркая пора, сеяли сахарную свеклу.
– Мам, я уже всё сделала, помогла бабушке и деду. Можно на танцы пойду?
Спросила разрешения Алёнка.
– Куда, опять в Озерки?
Переспросила Мария.
– Нет мам, Сергей и Вовка Кукушкины, у себя на пустыре, решили танцы устраивать. Так здорово всё придумали и организовать, мы теперь дома, рядом будем.
– Это хорошо что рядом с домом, а то у меня душа на месте не бывает, когда вы в Озерки уходите.
Успокоилась Мария, и повернувшись к свекрови, спросила.
А Оксанка где, не приходила ещё?
– Сейчас явится неслух твой. Опять они набедокурили.
– Что на этот раз?
Расстроилась Мария проказами младшей.
– Кондратьевна жаловалась что козу её дратовали, пока та с привязи не сорвалась. Так пришлось старому человеку за животиной по всей улице бегать. Отходила бы ты её крапивой Манька, может хоть чуть слушать нас с дедом станет.
Ворчала бабушка Полина, собирая на стол.
– Её хоть стегай, хоть не стегай, толку никакого, поревёт, с нова за старое принимается. Вся в меня, я тоже в детстве дюжа шкодливым рос.
Говорил дедушка Кирюша, пряча улыбку в усы.
– Вот-вот, ты её и развадил. Обоих вас крапивой отстегать надо, ну погодите, дождётесь у меня, доведёте до греха, так вместе и огребёте.
Пробурчала бабушка,замахнувшись на деда полотенцем. Только она это проговорила, как во дворе раздался громкий плачь.
– Ну, а я что говорила, опять чего-то натворила.
Бабка Полина уперев руки в бока, встала посреди летней кухни.
В эту минуту там появилась Оксанка, со сбитыми в кровь локтями и коленками, и расцарапанной щекой.
– Батюшки, да на ней живого места нет.
Всплеснула Полина руками. Мария подбежала к младшей дочери.
– Господи, Оксанка, что приключилось, где это ты так.
Затрясла она её за плечи.
– Мы, на клён, что рядом с Барским рвом растёт, залезли.
Хлюпая носом проговорила Оксана.
– Ну, и что?
– А ветка обломалась, и мы в овраг улетели.
– Господи, час от часу не легче. Свернёт она себе шею, вот попомните моё слово, свернёт. Отхлестай её Манька крапивой пока не поздно, иначе горя с этой басурманкой не оберёшься.
Стояла на своём бабушка Полина.
– Да какая ей крапива, она и так побитая как подсолнух.
Возразила Мария свекрови.
– Иди Ксюша, мойся, и за стол садись.
Она подтолкнула дочь к рукомойнику.
– Ну ваше дело, только потом не плачьтесь, что бандитка выросла.
Поджала обиженно губы, бабушка Поля.
Алёна, глядя на всё это весело рассмеявшись, пошла в дом одеваться.
Она зашла в их с Оксанкой комнату, открыла шкаф, и перебрала небольшой свой гардероб.
– Хорошо бы джинсы купит, но они такие дороги.
Перебирая вещи, подумала Алёна. Выбор свой она остановила на чёрных шерстяных брючках, и белой шифоновой блузочке с большим отложным воротником. Быстро переоделась и подошла к зеркалу.
– Интересно, что с волосами делать?
Алёнка расплела свою толстую, ниже пояса косу, цвета спелой пшеницы. Густые волосы окутали её, крупными волнами упав на плечи и спину.
– Нет, так нельзя идти, как-то неприлично, и бабушка заругает если увидит. Скажет что распустёхой, ходить нельзя.
Она заплела волосы обратно в косу и закинула её за спину.
– И так нормально будет.
Алёнка крутанулась ещё раз перед зеркалом, оглядела себя с ног до головы и выбежала из дома.
Когда она появилась во дворе у Кукушкиных, Татьяна окинув ей взглядом, скептически выдала.
– Ты что, на школьную линейку собралась.
– Почему?
Удивилась Алёнка.
– Да потому,белый верх, чёрный низ, ты бы ещё бантик в свою косу вплела. Послушай, не надоела тебе эта коса, ну прямо позапрошлый век. Я бы на твоём давно модную стрижку сделала.
– Нет, волосы я стричь не буду.
Мотнула головой Алёнка.
– Ну как знаешь, только с этой косой, ты на деревенщину смахиваешь. Пойдём ко мне, я переоденусь, а то ребята уже магнитофон завели.
Татьяна позвала Алёну в свою комнату, и там похвасталась
– А у меня вот что есть, это мне братья привезли.
Она развернула новенькие джинсы.
– Серёга с Вовкой, грузчиками подрабатывают, ну и накопили мне на подарок. Давно обещали если в четверти троек не будет, купят. Это благодаря тебе, я последнюю четверть, без троек буду.
– Ух ты, здорово. Я себе тоже такие хочу, только где взять, да и стоят они прилично.
– Не переживай, я ребятам скажу они и тебе такие привезут, у них в общаге полно иностранных студентов, так что купят.
– А денег где взять?
– И за это не переживай, летом пойдём свеклу полоть, а потом на току поработаем, вот и будут тебе деньги. Осенью и ты в таких щеголять станешь.
Татьяна облачилась в джинсы и водолазку, подкрасила перед зеркалом ресницы и губы, потом повернулась к Алёне и сказала.
– Ну всё, я готова, можем идти.
Со стороны пустыря раздались звуки музыки, и девчонки поспешили туда. Когда Алёнка с Таней, подошли к столу на котором стоял магнитофон, вокруг было уже полно молодёжи. А рядом с братьями Кукушкиными, стоял высокий, красивый парень в военной форме.