- Может, объясните мне, что происходит? - не выдержал хозяин дома. – Вы что, оба ее видели?
Глядя на сникшего деда, Тоня решила вкратце поведать, где встретила Валю.
- Я на днях на почту, что на площади возле универмага, заходила… Так вот, там Валюша работала. Я телеграммы отбила, и звонок в Волгоград заказала. Она еще ко мне в кабинку зашла и сказала, что все хорошо будет.
- И когда именно ты на ту почту заскакивала? – подозрительно поглядывая на гостью, поинтересовался Семен.
- Ой, да может неделю назад…
- Почта дня два как открылась! Месяц на ремонте стояла…
- Да не может быть! – подскочила с дивана Тоня. – Я Валю видела как вас сейчас! Разговаривала с ней… И как я тогда домой дозвонилась? Деда, мы же с тобой по телефону говорили?
- Говорили, - кивнул тот. – А как иначе, я тебя отыскал бы?
- А телеграммы дошли?
- И телеграммы дошли. Хорошо, что я в квартире на тот момент находился. Если что, родители про наши приключения не в курсе, - и, взглянув на растерянного хозяина, дед Захар вздохнул.
- Хочешь или не хочешь, Антонина, но придется все как есть поведать…
Забравшись обратно за диван, Тона плотнее укуталась пледом и рассказала все, от начала до конца.
Как поехала с мамой в Киров и познакомилась на городском пляже с Демидом.
Как любовь шарахнула ее по глупой голове и унеслась она с малознакомым молодцом в глухую деревню, да еще и замуж успела выскочить.
Про подслушанный у реки разговор брата и сестры упомянуть не забыла, про запахи неприятные, про весь тот мрак и непроглядность. И самое главное, про страх, что разъедал изнутри.
Пугала ее эта деревня, эти дома и люди…
Она же, если задуматься, никого из соседей в лицо не помнит. И имен не знает…
А если разобраться, называл ли ей кто имена? Ладно, имена, но лица!
Она же видела соседей, а вот сейчас пытается воссоздать в голове образ, но кроме серых теней ничего не получается. Ненормальность какая-то…
Рассказала про саженец сосенки, про жуть, что обуяла и заставила ее трястись всю ночь.
А на следующее утро объявился дед Захар и им дали уйти…
И ей почему-то до сих пор кажется, муж позволил ей убежать…
И дед со своими дикими домыслами очень помог. Устинью его виденья из колеи знатно так выбили, а Демид вроде и рад был этому.
Но тут другой вопрос, как дедушке удалось увидеть то, что так тщательно скрывают жители Ворыгино.
И сосновый лес, и кладбище и саму деревню в трех стадиях.
Кто позволил ему увидеть все это?
Неужели Демид? Ведь он вынес собранную уже сумку, показывая, что отпускает. Отпускает, пока может…
И она считает, что благодаря испугу Устиньи и желанию мужа помочь, им удалось уйти. А иначе, нет оттуда выхода…
Вывалив все это взахлеб, Тоня допила остывший чай и, настороженно бросая взгляды на ошарашенных слушателей, притихала.
- Интересные мысли мелькают в твоей светлой и временами неразумной головушке, - заметил дед Захар. – Кто-то помог мне увидеть недозволенное… И это напугало ведьму ту хвостатую, которая несмотря на свой возраст довольно-таки резво к нам прокралась.
- Деда! – округлила глаза внучка. – Ты про что? Она всего-то Демида на десять лет старше. Выглядит, конечно, на все пятьдесят, но разве это возраст?
Тут пришла очередь деда Захара удивляться.
- Да ну… - и, словно пытаясь прогнать наваждение, он помотал головой. – Внученька родная, окстись! Какой еще к чертовой матери полтинник? О чем речь ведешь? Лицо у нее как старый кирзовый сапог! Пакли белые, да проплешины светятся! Зуб один одинешенек во рту кулдыхается… И не приведи господь, мне с ней еще раз повстречаться! – сплюнув, дед яростно перекрестился.
- А Демид? – севшим от волнения голосом спросила Тоня.
- Что Демид?
- Его ты, каким увидел?
Потерев лоб, дед задумался.
- Не могу вспомнить, - признался он. – Я кроме его глаз ничего и не видел. Он будто не разрешал рассмотреть себя. Как примагнитил колодцами черными. И вот сейчас вдруг на ум пришло, глаза у него, как человека, что давно уже живет на земле. Уж меня сложно чем-то напугать, но тут, честно скажу, оторопь взяла…
- Да что же это такое! – бросив вязанье, запричитала хозяйка. – Куда же вас, родимых, занесло, затянуло, а? Да той деревни давно уже нет…
- Тихо, Анют, не голоси, - поморщился Семен. – Что ты, в самом деле? Значит, ни в какой тайге вы не заплутали? – обратился он к гостям.
- Нет, - развел руками дед Захар. – Приврали немного. А если бы признались, что от нечисти ноги уносим, поверил бы?
Почесав в затылке, хозяин замялся.
- Навряд ли… Может, еще по сто грамм, - предложил он. – А потом про Валюшу расскажешь.
Ведь тоже ее видел?
- Наливай, - кивнул гость.
- А можно мне еще чаю? – попросила Тоня.
- Сейчас, милая, сейчас, - засуетилась Аннушка. – Ох, девонька… Да что же такое у нас тут творится… Вот же верно говорится, не дремлют черти рогатые, все рыскают по земле… Охохонюшки…
- Ну, заквохтала… - разливая наливку, цокнул Семен. – Давай, не чокаясь…
Одним махом опрокинув стопку, дед Захар вышел в коридор, пошуршал чем-то и, вернувшись, положил на стол клочок бумаги с планом дороги к Ворыгино.
- У меня чертовщина началась в Зуевке, когда в забегаловке незнакомка в ромашковой косынке передала мне вот это.
- Незнакомка в ромашковой косынке? – разглядывая рисунок, переспросил Семен. – Валя?
- Скорее всего, - кивнул дед. – Лица ее не видел; она со спины подошла и велела не оглядываться.
Но когда уходила, я все же обернулся и только и успел заметить легкий силуэт и косынку эту.
- А чего тогда на фотку Валюшину так пялился? – недоверчиво покосился хозяин.
- Да потому что… - не зная, как преподнести нелегкую правду, гость занервничал. – Пошел я по этим стрелочкам, - постучав пальцем по рисунку, продолжил он. – И когда по идее должен уже оказаться в деревне, то увидел сосновый лес, где на каждом дереве римская цифра семнадцать вырезана. Потом бор сменился погостом, где вместо крестов камни, а сквозь камни лица людей, как живые смотрят.
- Чего? – удивленно протянул Семен. – Это как так? Камни прозрачные, что ли?
- Обыкновенные камни… - дед снова заволновался. – Но на них будто фотографии отпечатались. Лица в своем натуральном размере. Понимаете меня? Не как на фотках, маленькие…
- Уже яснее, - медленно произнес хозяин. – Черно-белые?
- В том-то и дело, что цветные! И вот чувство такое, что смотрят на тебя. Нет, не зло совсем, - поспешил успокоить дед Захар. – Просто смотрят... Я в сторону, а они глазами следят.
В какой-то момент даже показалось, что и головы поворачивают. Честно, испугался…
Живым кладбищем про себя окрестил, и тут до меня окончательно дошло, что Антонина моя в крепкую переделку попала, - и, словно приступая к самой тяжелой части истории, рассказчик глубоко вздохнул. - Вот на одном из камней я Валюшу и увидел. И не обратил бы внимания, если бы не косынка эта яркая. Сразу вспомнилась незнакомка, что рисунок-карту передала… Уж не обессудьте за такие слова… - и он сочувственно посмотрел на хозяев.
Продолжение
Предыдущая часть
Начало