"Её звали Лёля". Роман. Глава 3
– Отвернись, – голос Лёли прозвучал в тот момент, когда они подошли к берегу Волги. Здесь оказался маленький пляж, с трёх сторон окруженный густыми зарослями. К нему вела едва приметная тропинка, которая оканчивалась небольшим, метров десять длиной и пару шагов шириной, песчаным берегом.
Тёма немедленно повиновался. Искренне не понимал: отворачиваться-то зачем? Но даже не посмел посмотреть в сторону девушки. Он её характер выучил за то время, пока они дружат. Если попробовать хотя бы сделать неподобающий намёк, Лёля может сильно обидеться.
Услышав всплеск воды, Тёма спросил:
– Теперь можно?
Не услышав ответа, всё-таки повернулся. Лёля уже по пояс вошла в воду и медленно ступала дальше. Её светло-русые волосы развевались на спине, крест-накрест перетянутой какими-то верёвочками. Тёме они почему-то напомнили пулемётные ленты, которыми любили себя обворачивать революционные матросы. Он даже улыбнулся, но тут же стал вновь серьезен. То не просто верёвочки, – догадался он, – а деталь купальника.
Опомнившись, поспешил за девушкой. Ступил в воду и ощутил, как теплый поток воды стал ласкать его горячую кожу. Но стоило сделать несколько шагов вперед, и река вдруг перестала быть такой уж нежной. Похолодела, и чем дальше Тёма шёл, тем неприятнее становилось.
Но он мужественно терпел. Ведь если Лёля выдерживает, то ему и подавно нужно! И он упрямо двигался вперед. Вода поднялась до колен, до пояса, до живота, а потом Тёма не выдержал и, взмахнув руками, словно птица на подъёме, оттолкнулся ногами от песчаного дна и прыгнул в воду. Погрузился в неё, тут же раскрыл глаза и поплыл, напрягая каждую мышцу.
Вода была чистой, полупрозрачной, но вокруг всё выглядело, словно через толстое матовое стекло. Тёма барахтал стопами ног, руками разводя перед собой, и плыл до тех пор, пока хватило дыхания. Затем поднялся наверх и вынырнул. Оглянулся и стал искать Лёлю. Она была неподалеку, – плыла, медленно двигая перед собой руками. Тёма придвинулся к ней и стал двигаться рядом.
– Куда держим путь, красавица? – спросил игриво.
Девушка бросила на него строгий взгляд.
– Не называй меня так.
– Это почему? Ведь ты же красивая, это правда! Всё училище знает, что Ольга Дандукова – самая красивая девушка на белом свете!
Лёля улыбнулась.
– Ох, Тёмка! Любишь ты придумывать всякие небылицы! А ещё будущий хирург. Не стыдно тебе?
– Нисколько! – мотнул парень мокрой головой, и несколько капель воды попали девушке на лицо. Она зажмурилась, продолжая улыбаться. – Я говорю всегда только правду. А почему тебя красавицей не называть?
– Звучит как-то… по-буржуйски, – ответила Лёля.
– Придумала тоже, по-буржуйски, – протянул Тёма. – Ничего подобного! Красота – понятие правильное, советское. Вспомни фильм «Светлый путь». Какая там Любовь Орлова? Красивая! В конце её наградили орденом Ленина. Вчерашняя золушка оказывается в прекрасном дворце. Танцует вальс среди хрустальных люстр и позолоченных зеркал. Скажешь, буржуйство?
Лёля ничего не ответила. Она посмотрела вокруг. Нахмурилась.
– Нам нужно поворачивать обратно. Течение сильное. Смотри, – показала, что их пляж сдвинулся в сторону на полсотни метров.
– Да, ты права, – ответил Тёма.
Они развернулись и поплыли назад. Пришлось потратить немало сил, чтобы оказаться на берегу. Волга относила их всё дальше по течению, в сторону Каспийского моря. До него отсюда, конечно, ещё очень далеко, около 70 километров. Но дальше, за южной оконечностью острова Городской, Волга разливается очень широко, на пару километров, и там плыть опасно. Так что молодые люди постарались пристать к берегу. Выбрались, почти лишившись сил, вернулись к своему пляжу, идя вдоль линии воды, и там уже, окончательно уставшие, повалились на покрывало, тяжело дыша. Их тела ненароком соприкоснулись, но никто не стал отодвигаться. Так и лежали некоторое время рядышком, приходя в себя.
Каждый сделал вид, что ничего особенного не происходит. В конце концов, Тёма руки не распускает, а для Лёли это было самое главное. Она терпеть не могла, когда мальчики ведут себя подобным образом. Не то чтобы имелся печальный опыт, вовсе нет. Пока она училась в школе, никто даже пальцем не смел к ней прикоснуться: её отец, Алексей Степанович, в их районе был человек уважаемый, его все знали.
Потом, поступив в училище, Лёля вдруг открыла для себя одну закономерность: мальчики не ведут себя плохо по отношению к девочкам, если вторые их не подталкивают к этому своим поведением. Не заигрывают то есть. А те, кто позволяет себе подобное, к тем и клеится то один, то другой. Лёля же была комсомолкой и твёрдо убеждена: строить глазки – это недостойно советской девушки.
Теперь она лежала и грелась на солнышке. Ей было легко рядом с Тёмой. Но ещё… как же это слово, которое любит повторять одна её однокурсница, Лена Левченко? Да, вон оно – душевно. «Мне душевно рядом с тобой, Тёмочка», – мысленно сказала Лёля.
Птицы, привыкнув к неподвижным людям на маленьком пляже, снова развели шумный гомон над их головами, перелетая с ветки на ветку. Волны продолжали с тихим шелестом накатываться на песок, пытаясь дотянуться как можно дальше, может быть даже до вон тех босых ступней, что виднеются впереди. Жара медленно плыла над Островом, пытаясь окутать его сонным одеялом.
Молодые люди лежали и ни о чем не думали больше. Они рядом, им хорошо вместе, что ещё нужно для счастья?
Жаль, что слишком долго пробыть в этом укромном уголке не получится. Нужно возвращаться. К вечеру лодочников, перевозящих людей с левого берега Волги на Городской остров, становится всё меньше. Нужно успеть, иначе придётся здесь остаться на ночь. Потому, отдохнув и ещё раз искупавшись, – только без заплыва слишком далеко, – Лёля с Тёмой стали одеваться. На этот раз девушка не просила парня отвернуться. Только встала к нему спиной и надела платье на мокрый купальник. Полотенце они как-то взять с собой не догадались.
Затем, взявшись за руки, они пошли к середине острова, – туда, где напротив пристани, издавна называемой Семнадцатой (теперь мало кто помнил, откуда это взялось), расположился главный городской пляж. Сегодня, как впрочем и в любой жаркий летний день, народу здесь было много. Молодые люди дошли до лодочника, собирающего тех, кто желает перебраться на ту сторону.
Вскоре они уже были на противоположном берегу. К этому времени одежда на них давно высохла. Смыв песок со ступней, побултыхав их в волжской воде, и надев обувь, Лёля с Тёмой пошли рядом. Миновали пристань и вышли на Народный бульвар. Потом, пройдя чуть дальше, оказались на улице Розы Люксембург.
Этот район Астрахани издавна носит название Косы, поскольку когда-то и находился на довольно узкой, в километр всего, полосе земли, которая тянулась между Волгой и глубоким заливом, который тянулся параллельно Волги от реки Царев почти до другой, Кутума. Обе они не впадают в Волгу, а истекают из неё, чтобы затем влиться в другие рукава устья, тянущегося до самого Каспийского моря. В прошлом столетии часть залива засыпали, превратив в улицу, а название так и осталось – Коса.