Продолжение
Брёвна высокого забора терялись где-то в вышине. Тоське никак не удавалось разглядеть причудливую резьбу, идущую по верхнему краю. Одна из воротин со скрипом подалась в сторону, приоткрывая часть заснеженного двора. И Тоська не стала медлить, бесстрашно шагнула в неизвестность.
А потом она увидела ель. Это было невероятно прекрасное дерево! Каждую иголочку на пушистых раскидистых ветвях присыпало хрустким инеем, от толстеньких ладных шишек струился серебристый свет. Сосульки свисали длинными хрустальными каплями, тоненько позвякивали искрящиеся снежинки. Любопытные мордочки бурундуков то и дело выныривали из-под ветвей, повсюду мелькали рыжие хвосты белок, красными шарами подсвечивали снегириные грудки, желтели яркие пёрышки синиц...
Среди этого великолепия парила в воздухе маленькая фигурка – то была девочка, ещё совсем ребёнок. Сосредоточенная и не по-детски серьёзная, сжимала в ручонке стеклянную палочку, целилась в суетящихся зверьков... Р-р-раз! – и шустрая белка навсегда застыла в прыжке, превратившись в стеклянную фигурку.
Два! – спешащий куда-то бурундучок закачался, завис на хвосте, покрывшись корочкой льда.
Три! – прижавшаяся к стволу сова только и успела мигнуть напоследок. Золотистые глаза обернулись драгоценными камнями, по перьям пробежала сияющая волна.
Девочка действовала уверенно и ловко – совсем скоро на ёлке не осталось живых зверюшек и птиц.
- Что же ты делаешь, Лада! – охнула Тоська, не сдержавшись.
И тогда девочка подлетела к ней. Прежде чем Тоська успела опомниться, ткнула палочкой в плечо и довольно рассмеялась.
Тоненькими иголочками холод пустился по телу, занемели руки, ноги словно вросли в снег, голова сделалась лёгкой и пустой, перед глазами пролегла пелена.
- Эта игрушка слишком велика для нашей ели. И так безобразна! - услышала Тоська чей-то смех. – Зачем она нам? Давай разобьём её, Лада?
- Бьём, бьём! – весело откликнулась девочка.
Последовал лёгкий толчок, и Тоська полетела куда-то... Всё вниз и вниз... К сверкающему коркой льду...
Тоська очнулась среди пустоты, на жёсткой холодной кровати. В маленькой комнате-клетушке не было ничего, только кровать стояла подле взявшегося морозной коркой окна. Кое-как ощупав себя – цела ли, Тоська вяло сползла с кровати и побрела вдоль стены. Каждый шаг давался с трудом, но она заставляла себя двигаться, чтобы хоть как-то согреться, почувствовать себя живой.
Что случилось у ёлки – то был сон или явь? Она действительно видела Ладу или всё лишь пригрезилось в кошмаре?
Тоська не могла сосредоточиться, не могла понять происходящего.
Были бы сейчас рядом девчата!
Наверное сидят у печи, а Оня нарезает пирог... - мысль об этом пришла неожиданно и горечью разлилась во рту.
Тоська попыталась увидеть эту картину, но ничего не вышло, её умения здесь не работали.
От несправедливости происходящего, от жалости к себе она едва не разревелась.
Вот и Тимка, родная душа, не остался, ушёл, послушался... Только заикнулась про Аньку – сорвался обратно стрелой!
Исчезни она совсем, кто-нибудь вспомнит о ней? Кто-нибудь её пожалеет?
Сморгнув злые слёзы, Тоська яростно завертела головой. Не думать об этом! Забыть! Забыть!!
Главное сейчас - понять, что происходит, где она находится, как вернуть Ладу... Вот только получится это сделать? Не поздно ли теперь??
- Очухалас? – прошипело от пола. Белёсый пушистый шар выкатился из-под кровати. Перепоясанный пояском-паутинкой, остановился у Тоськиных ног.
– Очухалас? – он следка подтолкнул замеревшую Тоську. – Тогда пошли. Ты глазья-то не тараш, переставляй ноги!
Тоська послушно шагнула за шаром, да ухватив за конец паутинки, дёрнула ту на себя. Лишившись пояска, шар крутанулся со свистом и обернулся встрёпанной старушонкой, кривенькой на один глаз. Вся белая, была она размером с кошку. На сморщенном лице пылал от гнева единственный красный глаз.
- Отдай, что взяла! – провыв, старушонка ударила когтями по Тоськиной ноге. – Верни не своё!
- Ответишь и верну! – не обращая внимания на боль, Тоська крепко держала добычу. – Что здесь за место? Куда меня поведёшь?
- В нашем подворье одна хозяйка. Великая Мара-Моревна.
- Что ж так уныло у неё? Так просто?
Фыркнув рассерженной кошкой, старушонка подтолкнула дверь:
– Иди да не спрашивай. Смотри и увидиш! Вертай назад поясок. Не гневи хозяйку.
- Лада... девочка здесь? – Тоська сделала вид, что собирается разорвать паутинку. – Отведёшь меня к ней?
- Верни-и-и! – выгнув спину дугой, зашипела старушка. Вся собравшись в комок, приготовилась бороться за своё добро.
- Забирай, - решив не связываться, Тоська швырнула поясок. – Скажи только, девочка у Мары?
- Увидиш-узнаеш! – закрепив на талии паутинку, старушонка шаром покатилась вперёд. – Велено проводить, не велено говорить! Иди за мной!
И Тоська пошла.
Длинными студёными коридорами вела её помощница Мары. Всё вокруг мерцало и искрило, до боли слепя глаза. Тоська не рассмотрела толком ни причудливые россыпи сталактитов, ни узорчатую бахрому инея на стенах, ни сахаристые аппетитные кристаллы снега на потолке.
Ледяные уродливые фигуры, караулом стоящие у занавешенной ниши, скосили на Тоську выпученные глаза, но остались недвижимы. Шар завернул чуть в сторону, прошипев:
- Дальше сама!
Отчего-то оробев, Тоська всё медлила, не заходила. И тогда шар сиганул ей на спину, с силой подтолкнув вперёд.
Едва не оборвав узорчатую занавесь, Тоська ворвалась внутрь.
Комната оказалась пуста. Возле огромного - до пола - окна спиной к ней сидела Мара. Не оборачиваясь, поманила она Тоську к себе, указала перстом на пол. С опаской заскользив по отполированному льду, Тоська послушно присела подле кресла.
- Нравится тебе в моем доме? – равнодушно спросила Мара. Подперев щёку, смотрела она в окно на нескончаемую снежную круговерть.
- Мне нра... – Тоська не смогла заставить себя закончить фразу. Она не привыкла лгать, не собиралась и сейчас.
- Что смолкла, Таисия? Или хочешь тепла? Я тоже скучаю по весне... – неожиданно призналась Мара. – Дом тогда как цветущий луг!..
- Жаль, что теперь он другой, - не сдержалась Тоська.
- Перед ходом времени я бессильна... – словно пожалев об этом признании, Мара надменно нахмурилась. - Застывшая красота ничуть не хуже настоящей! Признай это!
- Я сделаю что угодно, если ты мне покажешь Ладу! – покладисто согласилась Тоська.
- Что угодно... Вот как?
- Да! Ты же не забрала её душу? Не заморозила сердце? В том сне...
- Что если то была явь? – усмехнувшись, Мара склонилась над Тоской. – Испугалась, Таисия? Ну же, не скрывай! Что, если Лада настолько изменилась? Захочешь остаться при ней? Решишься приглядывать?
- Решусь!
- Что если она вновь заморозит тебя, а я не захочу всё исправить?
- Не получится. – заявила Тоська с отчаянной решимостью. - Я растоплю её сердце!
- Чем же?
- Любовью!
- Не лукавь! – звонкий смех Мары отразился от стен. – Ты не любишь девчонку! Не любишь и Анну! К чему скрывать.
- Анну не люблю, - Тоська заставила себя смотреть в глаза хозяйки. – А Ладу... Не знаю! Она дочь брата, родная душа! Я смогу ей полюбить! Я должна!
- Ты как раскрытая книга, Таисия! И ты не врёшь сейчас. За это признаюсь тебе – здесь Лады нет.
- Как? – ахнула Тоська. – Зачем же ты меня забрала?
- Ты отправишься за ней. Вернёшь сюда. А там посмотрим...
- Но... почему я?
- Ни слова больше. Ты согласилась там, у себя! Не забыла?
- Помню. Но где? Где искать Ладу? Куда мне идти?
- Не знаю.
- Как это? – оторопела Тоська. – Ты издеваешься, да?
-Сказки любишь? – прищурилась Мара. – Тебе предстоит отправиться туда, не знаю куда, Таисия! И никто этого не знает, кроме тебя!
- Издеваешься... я поняла... Только зачем? Что я сделала тебе?
- Хватит, Таисия! Я всё сказала! Хочешь вернуть Ладу – найдёшь свой путь. А нет – девчонка никогда больше не увидит мать.
Уставив на Тоську белые ледяные Мара подула легонько, и взметнувшийся вихрь подхватил Тоську, вынес в распахнувшееся окно, мигом домчал до засыпанной снегом избушки, притулившейся на изнанке.
Печка почти догорела. Домовые так и спали, не заметив отсутствия хозяйки.
Без сил опустившись у печки, прижалась Тоська к тёплому боку и тихо заплакала. А в голове всё стучало набатом:
– Пойди туда, не знаю куда! Приведи, верни Ладу!