Звенящая и нежная, мятежная и хрупкая, - такой мы знаем поэзию Марины Цветаевой, истинно русского поэта. Но такими же многогранными, как её стихи, были истоки её творчества. И одна из этих граней, немецкая, сияла в ней особенно ярко.
Свою пылкую любовь к Германии Цветаева унаследовала с самого раннего детства от своей матери и пронесла её сквозь все замысловатые лабиринты своей жизни.
Мать Марины Цветаевой невероятно одарённая пианистка Мария Александровна Мейн была наполовину немкой (по отцовской линии). Позже поэтесса с любовью и нежностью вспоминала немецкие сказки братьев Гримм, Гофмана и Гауфа которые в детстве ей читала мать, как и рассказы матери о Германии, к которым Марина неоднократно возвращалась в своих воспоминаниях.
"Людовик Баварский - страстная любовь моей 16-летней матери. Проезжая место, где утонул, бросила кольцо - обручилась," - вспоминала Цветаева в одном из писем.
Марина с раннего детства росла в атмосфере русского, немецкого и французского языков. Даже свои первые стихи, которые Цветаева начала сочинять в шесть лет, она писала не только на русском, но и на немецком и французском.
"От матери я унаследовала Музыку, Романтизм и Германию. Просто - Музыку. Всю себя"
Так писала Цветаева в своём дневнике в 1919 году.
Романтизм был неразрывно связан для неё с немецкой литературой: Гёте, Гейне, Гельдерлин, - и с музыкой Вагнера, который был любимым композитором баварского короля Людвига II, самого романтичного из всех немецких королей.
"Когда меня спрашивают, кто ваш любимый поэт, я захлебываюсь, потом сразу выбрасываю десяток германских имен…"
Но Цветаева знала Германию не только понаслышке. Подростком она впервые побывала в Германии вместе с семьёй в немецком Шварцвальде, где и случилась её безоглядная любовь к Германии длиною в жизнь. "Золотистые долины. Гулкие, грозно- уютные леса" навсегда запечатлелись в сердце поэта.
В Шварцвальде Цветаева окунулась в мир немецких легенд и преданий и "с наслаждением жарким и поглощённым" принялась за чтение немецких книг.
"Мы лежим, от счастья молчаливы,
Замирает сладко детский дух.
Мы в траве, вокруг синеют сливы,
Мама Lichtenstein читает вслух."
(Отрывок из стихотворения "Как мы читали Lichtenstein")
Когда Марине было шестнадцать лет, она провела лето с младшей сестрой Анастасией в местечке Лошвитц (Loschwitz) под Дрезденом. К тому времени её матери уже не было в живых, она умерла в возрасте 34 лет. Отец Марины, выдающийся искусствовед, профессор Московского университета, решил отправить дочерей подальше от Москвы и своих тогдашних проблем в спокойное место, где они к тому же смогли бы усовершенствовать свои знания в немецком. До этого сёстры уже серьезно изучали язык в интернатах Швейцарии и Германии.
Марина вместе с сестрой очутилась в доме протестантского пастора. И чем же вы думаете она там занималась?
"Курю, стриженые волосы, пятивершковые каблуки". Девушки оказались на курорте (Luftkurort), где все вели здоровый образ жизни и носили сандалии. Марина продолжает в своём дневнике: "хожу на свидание со статуей кентавра в лесу, не отличаю свёклы от моркови ( в семье пастора!)".
Марина вспоминает про одного мальчика по имени Хельмут, "которого мы, вместе с другими мальчиками ( мы с Асей были "взрослые", "богатые" и "свободные", а они Schulbuben, которых в 9 ч. гнали в постель) учили курить по ночам и угощали пирожными".
И при этом она с восхищением вспоминает:
"Было мне там когда-либо кем-либо сделано замечание? Хоть косвенный взгляд один? Хоть умысел?
Это страна свободы. Утверждаю."
Любовь Цветаевой к Германии никогда не угасала, напротив она со временем становилась более глубокой и осознанной. Марина признавалась:
"Во мне много душ. Но главная моя душа - германская. Во мне много рек, но главная моя река Рейн."
"Франция для меня легка, Россия - тяжела, Германия - по мне. Германия - древо, дуб, heilige Eiche (Гёте, Знаем). Германия - точная оболочка моего духа, Германия - моя плоть".
Даже первая мировая война не пошатнула её чувств к этой стране, несмотря на ярко выраженные антигерманские настроения в России той поры. Цветаева пишет в тот момент стихотворение о Германии:
"Нет ни волшебней, ни премудрей
Тебя, благоуханный край,
Где чешет золотые кудри
Над вечным Рейном-Лорелей."
И уже позже, в начале своей эмиграции в 1922 году Цветаева изначально приехала именно в Германию, в Берлин, где её встречали восторженные русские поклонники. В Берлине она писала стихи, делала переводы с немецкого.
Потом уже будучи в Париже, мятежная душа Цветаевой томилась среди представителей белой эмиграции:
"Моя неудача эмиграции - в том, что я не эмигрант, что я по духу, т.е. по воздуху и по размаху - там, туда, оттуда."
На период эмиграции приходится роман в письмах между Мариной Цветаевой и немецким поэтом Райнер Мария Рильке.
"Вы воплощенная поэзия. Вы - то, из чего рождается поэзия и что больше ее самой - Вас", - писала Цветаева "самому любимому на земле" - Райнеру Мария Рильке.
Рильке в свою очередь восхищался Цветаевой:
«Ты удивительная, Марина.
Ты всегда права, Марина.
и в этом — твоё беспрерывное право на бесконечность. Ты — большая звезда!"
Смерть Рильке стала для Марины Цветаевой невероятым ударом. То, что было так близко и дорого её сердцу: Германия, поэзия, романтизм, немецкий язык и всё то, что воплощал для неё Рильке, рухнуло в один момент, так же как и её страстная мечта встретиться с поэтом.
В ответ появилась её поэма на немецком языке "На смерть Рильке".
В личную драму Марины Цветаевой вплеталась драма мирового масштаба: вторая мировая война, которая исходила от её любимой Германии. Теперь она не только не принимала то, что происходило в этой стране, но и выражала свой протест в цикле антифашистских стихотворений.
"Фашизм страшнее любого татарского ига," - писала Цветаева. В 1939 году Цветаева снова пишет гневное стихотворение о Германии, но теперь в нём звучит боль и разочарование. Разрушилось прибежище "германской души" Цветаевой.
В 1939 году Марине Цветаевой удалось вернуться на родину, но не "желанным и жданным гостем", она оказалась в трагической реальности бытия тех времён.
При жизни Марине Цветаевой не довелось почувствовать себя по-настоящему признанной и великой. Сейчас творчество Марины Цветаевой ценится не только в России и Германии, но и во всём мире.
"Страсть к каждой стране, как к единственной - вот мой Интернационал. Не третий, а вечный."
А в Германии так же, как и в России, горят цветаевские костры и люди читают её стихи на обоих языках, которые были так милы её сердцу: русском и немецком.
Как хорошо, когда есть точки соприкосновения, как хочется, чтобы их было больше.
Благодарю за внимание, друзья! До новых встреч на канале ГерманоПанорама!
Чуть больше об истории Германии и можно почитать здесь:
