Доброго времени суток, читатели!
Все мы, наверное, хоть раз в жизни слышали такое слово как бедлам, да и сами, вполне возможно, его произносили.
Оно и в литературе уверенно обосновалось – используется, например, в повести Григория Белых и Леонида Пантелеева (настоящие имя-фамилия Алексей Еремеев) «Республика ШКИД» (а это 1925 год), один из героев которой, Янкель (чей образ, насколько я понимаю, списан с самого Григория Белых), сочиняет такое четверостишие:
Писать я начинаю,
В башке бедлам и шум,
Писать о чём не знаю,
Но всё же напишу.
Да что там 1925 год! Слово бедлам удостоилось своего объяснения в дореволюционном «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона», издававшемся в период времени с 1890 по 1907 год.
А знаете, как выглядит настоящий бедлам?
Плюс-минус в наши дни – вот так:
А в 1896 год – так:
И пишется этот Бедлам с большой буквы, поскольку это название.
Цитирую вышеупомянутый «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона»:
Бедлам (сокращение от слова Bethlehem) – дом для умалишённых в Лондоне, название которого обратилось в нарицательное имя для всех подобных заведений. Первоначально это было общежитие братства «Господа нашего из Вифлеема», построенное в 1246 в Бишопсгете, за городскими воротами; но в 1547 Генрих VIII подарил здание городской общине, которая устроила в нём помещение для 50–60 душевнобольных. В 1675 его сломали, и на место его архитектором Р. Гуком было выстроено новое здание на 150 больных в С.-Джордж-Фильде. В 1814 Б. перестроен под наблюдением Джемса Монса, в 1838 к нему прибавлен новый флигель, а несколько лет спустя Сиднеем Смирком выведен купол здания. Теперь Б. имеет 273 м в длину (4 этажа) и заключает в себе помещение на 600 больных. Лечение и уход за больными не оставляют желать ничего лучшего, тогда как прежде Б. пользовался очень дурной славой, больные часто голодали, а выздоравливавшим приходилось скитаться в городе, где они были известны под именем Bedlam-Beggars или Tom-a-Bedlams.
Да, известное нам слово бедлам происходит от английского Bedlam, что, в свою очередь, является искажением слова Bethlehem – Вифлеем (первоначальное название Бетлемской королевской больницы – иначе говоря, Бедлама – госпиталь святой Марии Вифлеемской).
Вот такой любопытный факт, слово, которым мы обозначаем всяческую неразбериху (а в XVI веке в Бедламе и прямь творился дичайший беспорядок, из-за чего название учреждения и стало нарицательным), отсылает к английскому дому для умалишённых, а происходит от названия библейского города.
К слову, в июле 1790 года Бедлам посетил писатель Николай Михайлович Карамзин. Он описал своё пребывание в легендарном заведении в «Письмах русского путешественника», увидевших свет в 1791 году:
Предлинные галереи разделены железною решёткою: на одной стороне – женщины, на другой – мужчины. В коридоре окружили нас первые, рассматривали с великим вниманием, начинали говорить между собою сперва тихо, потом громче и громче и, наконец, так закричали, что надобно было зажать уши. Одна брала меня за руку, другая за пучок, третья хотела сдуть пудру с головы моей – и не было конца их ласкам. Между тем некоторые сидели в глубокой задумчивости… Многие из мужчин заставили нас смеяться. Иной воображает себя пушкою и беспрестанно палит ртом своим; другой ревёт медведем и ходит на четвереньках. Бешеные сидят особливо; иные прикованы к стене. Один из них беспрестанно смеётся и зовёт к себе людей, говоря: «Я счастлив! Подите ко мне; я вдохну в вас блаженство!» Но кто подойдёт, того укусит. Порядок в доме, чистота, услуга и присмотр за несчастными достойны удивления. Между комнатами сделаны бани, тёплые и холодные, которыми медики лечат их. Многие выздоравливают, и при выпуске каждый получает безденежно нужные лекарства для укрепления души и тела…
См. также другие выпуски нашей рубрики «Почему мы так говорим?»:
