— Ты, тварь! Верни моего ребёнка!
Разъярённая молодая женщина, вцепившись в футболку моей мамы, с треском оторвала рукав и тут же отлетела в сторону. Брюнет с седеющими висками (мой папа), закрывая собой жену, оттолкнул нападавшую и переключил её внимание на себя.
— А ты… Ты педофил! — почти на ультразвуке завизжала она и, отчаянно матерясь, бросилась на него с кулаками.
***
Вот и остались позади последний звонок, экзамены и одиннадцать школьных лет. На последнем часе классная говорила о будущем, о вступление во взрослую жизнь. Произнося дежурную фразу: «Я понимаю, как вам горько расставаться со школой и учителями», и обводя взглядом плачущих девочек, она на секунду замешкалась, наткнувшись на моё сияющее лицо с улыбкой до самых ушей.
Ну вот не жаль мне было расставаться со школой. Ни капельки. И скрывать это желания у меня тоже не наблюдалось (в дальнейших своих историях я расскажу, почему).
Столь радостное событие, как окончание школы, мы с родителями решили отметить небольшим путешествием. Ну как небольшим, около пятидесяти часов поездом. Основательно поспорив по поводу — выкупить всё купе или только три места, мы решили остановиться на втором варианте. И вот «час икс» настал — сумки, вокзал, купе…
Отличное настроение не могли испортить даже мысли о возможном попутчике. Ещё до свадьбы с мамой, да и в первые годы после неё, моему папе приходилось немало поездить, а потому попутчики по его рассказам бывали всякие. Про некоторых он говорил со смехом, а в встречах с другими весёлого ничего не было. Так что мы дружно надеялись на везение, вот только оно на тот день от нас отвернулось.
В купе вошла молодая женщина с ребёнком — девочкой лет трёх. Мы с родителями переглянулись, мол, сейчас начнутся вопли, сопли, горшок…
Нет, я не ярая чайлдфри, а моих родителей подозревать в неприязни к детям тем более нельзя. Но всё же, насмотревшись за несколько последних лет на неадекватных мам, культивирующих вседозволенность в себе и своих детях, мы ожидаемо насторожились. Такие попутчики нам казались не лучше пьяного и буйного мужчины.
Незнакомка оказалась весёлой и общительной женщиной, представилась Катей и назвала имя дочери — Доминика. Попросила уступить им одну из наших нижних полок, но очень вежливо и с извинениями за беспокойство.
Удобно устроившись на моём месте, она начала рассказывать о том, что они гостили у родни мужа, а теперь возвращаются домой. Задавала различные вопросы родителям и мне. Впрочем, через какое-то время поняв по скуповатым, хотя и вежливым ответам, что попутчики не столь общительны и любознательны, как ей бы хотелось (ну интроверты мы немного), Катя слегка поскучнела. Потом увидела через открытую дверь проходившую мимо проводницу и вышла к ней с каким-то вопросом. Там заговорила с женщиной из соседнего купе, а затем её звонкий голос отдалился и вскоре затих.
Маленькая Доминика, всё это время тихо стоявшая между столиком и полкой и смотревшая в окно, на отсутствие матери никак не отреагировала. Сверху мне было хорошо видно, как родители, посмотрев на ребёнка, с удивлением переглянулись. Мама слегка пожала плечами.
За следующие полчаса в купе ничего не изменилось. Изредка отрываясь от телефона, я видела, что родители негромко о чём-то говорили, а девочка всё так же смотрела в окно. Ещё через некоторое время, почувствовав запах свежезаваренного Доширака из соседнего купе, мы тоже решили перекусить. Когда мама начала раскладывать продукты на столике, Ника наконец заинтересовалась. Её большие карие глаза внимательно рассматривали лежавшую на столе еду.
— Кушать будешь? — осторожно спросила мама.
Она кивнула.
— Давай вытрем ручки, — продолжила мама, достав пачку антибактериальных салфеток.
И девочка с готовностью протянула ладошки.
Доминика с аппетитом съела куриную котлетку, покусала пирожок с капустой, не отказалась от конфеты. Запив всё чаем, она выжидающе уставилась на мою маму. Следующие пару часов родителям приходилось экстренно вспоминать всё то, чем они занимали и развлекали меня в детстве. Мама рисовала в блокноте (забранном у меня, между прочим) забавных зверушек, а Ника, коварно завладевшая вниманием моих родителей, с удовольствием их раскрашивала. Папа мастерил из бумаги птичку, собачку, розочку. А его «фирменная» прыгающая лягушка заняла девочку надолго. Она заставляла прыгать ту по полке и тут же подпрыгивала сама, подражая бумажной игрушке. За этим занятием её и застала Катя.
— Ой, как у вас весело! — восхитилась она. Достала из сумки и выложила на стол фрукты, банку с сухим картофельным пюре, что-то ещё и, сообщив нам, в каком купе она будет, прихватила пакет с продуктами и испарилась. Весь оставшийся день Катя не появлялась.
Пришла она только вечером, когда Ника уже спала, убаюканная сказкой (я читала её с телефона). Женщина заботливо поправила простынку, которой была укрыта её дочь и, устроившись поудобней, начала рассказывать, с какими замечательными людьми она познакомилась. Её рассказ прервал один из тех самых «замечательных» людей. Ввалившись в купе, покачиваясь и источая неприятный запах, это тело начало громко и нецензурно возмущаться в ответ на замечание моей мамы. Возмущаться он продолжил и в коридоре, куда папа вытолкнул его, выйдя следом и закрыв за собой дверь. К чужой брани добавились недовольные возгласы людей из соседних купе и требовательный голос проводницы. После того, как всё стихло, а папа вернулся назад, Катя молча посидела какое-то время и снова ушла.
Этой ночью она больше не возвращалась.
Сквозь сон я слышала, как мама вставала и подходила к Нике, а когда проснулась, вся троица внизу с довольным видом что-то опять мастерила. Этот день прошёл так же, как и предыдущий. Сказки, раскраски, бумажные игрушки. Доминика оказалась очень спокойной, с радостью смотрела мультики с телефона, крепко сжимала маленькой ладошкой мою руку, когда прогуливалась со мной по коридору до туалета и обратно. Странно, конечно, но она словно не замечала отсутствие матери. Катя появлялась несколько раз, да и то ненадолго, а затем снова, пошатываясь, уходила. Она была нетрезва и, чем ближе к вечеру, тем сильнее.
Впрочем…
Если бы всё было только так, как я рассказала, то эту историю можно было бы не писать. Ну напилась женщина в компании «замечательных» людей, оставила маленького ребёнка на попечении незнакомцев… Дикость, конечно, но такие люди — внешне приличные, а по сути — глупые и безответственные, не редкость. И хорошо, если наказание за тупость настигает их, а не тех, кто случайно оказался рядом.
Компания, в которой Катя нашла понимающих её людей, время от времени начинала шуметь. Затихали ненадолго, лишь после справедливых и гневных внушений других пассажиров, а затем снова начинали громко говорить и смеяться. Их купе было далеко от нашего, и нам они не мешали. После очередной сказки Ника уснула, а за ней и мы. Сколько длился наш сон, не знаю, но проснулась я от того, что мама будила папу, и её голос был крайне встревоженным.
Она вспомнила, как Катя сетовала, что выходить им ночью и придётся вызывать такси, потому что по какой-то причине их не будут встречать. Папа сходил посмотреть, в том ли купе женщина и, не найдя её, отправился к проводнице. Та подтвердила, что на предыдущей остановки Катя сошла с компании новых друзей. А уставшая и сонная проводница не обратила внимания, что та покинула поезд без ребёнка.
На следующей станции нас уже ждали.
Вежливые, но категоричные люди в форме не оставили нам и малейшего шанса продолжить путешествие. Всё то время, пока мы ждали «несчастную мать», у которой «украли ребёнка», этот самый ребёнок тихо посапывал на руках «похитителей».
Как выяснилось, слегка протрезвев и осознав, что она натворила, Катя, чтобы её не признали виноватой, начала обвинять моих родителей. И угрожали они ей, и что-то там подсыпали. Она путалась в своих фантазиях, но тут же придумывала что-то новое. Когда слова заканчивались, бросалась вперёд с кулаками, слезами и матами…
Конечно потом всё выяснилось и никакого обвинения нам предъявлено не было. Остались только немного потрёпанные нервы да испорченное настроение. И появилось сомнение: а нужно ли было жалеть чужого ребёнка? Может, правильнее было бы отвести девочку проводнице, и пусть она сама со всем этим разбиралась бы?
Выходит, что доброта наказуема?
А недавно, вспоминая эту историю, мама посетовала, что и правда забрала бы Нику себе, если бы это было возможно. Папа сказал, что не возражал бы.
ССЫЛКА НА ДРУГОЙ РАССКАЗ: https://dzen.ru/a/Y4SwObVgxlYIk7Xk
