Анастасия Велиславская ♡ Невыдуманные истории

— Пусти! Пусти! Пусти!.. — кричал, отбиваясь от пытавшихся схватить его сотрудников полиции, невысокий и лысоватый мужчина лет тридцати пяти. Несмотря на тщедушный вид, он ужом выкручивался из рук и, с неожиданной силой взбрыкивая, всё так же монотонно продолжал: — Пусти! Пусти! Затем и вовсе принялся бегать вокруг припаркованной неподалеку машины с красным крестом на боку. Девушка в синей «пижаме» и средних лет мужчина, водитель скорой, наблюдали за происходящим, но выходить из автомобиля не спешили...

— Ну ты и дрянь! Хорошо, что я это сейчас понял… Симпатичный высокий блондин с презрением смотрел на рыженькую и хрупкую девушку — свою невесту… Бывшую невесту. Дорогие читатели, в предыдущем рассказе «Как моя мама украла ребенка», в комментариях возник спор по поводу генетики. И я хочу рассказать вам три истории, объединённые одной животрепещущей темой про «кривые» гены. Это не выдумка, а вполне реальные события из жизней бывшей однокурсницы, одной знакомой семьи и моей собственной. Так вот. За пару дней до зимних праздников я случайно встретилась с бывшей однокурсницей, Лерой...

— Ты, тварь! Верни моего ребёнка! Разъярённая молодая женщина, вцепившись в футболку моей мамы, с треском оторвала рукав и тут же отлетела в сторону. Брюнет с седеющими висками (мой папа), закрывая собой жену, оттолкнул нападавшую и переключил её внимание на себя. — А ты… Ты педофил! — почти на ультразвуке завизжала она и, отчаянно матерясь, бросилась на него с кулаками. *** Вот и остались позади последний звонок, экзамены и одиннадцать школьных лет. На последнем часе классная говорила о будущем, о вступление во взрослую жизнь...

Дорогие читатели! Некоторым из вас было интересно, как сложилась дальнейшая жизнь героев моей предыдущей истории «Почему у меня не синие глаза», так что это её незапланированное продолжение. С первой частью вы можете ознакомиться здесь (если ещё не читали): https://dzen.ru/a/Y4SwObVgxlYIk7Xk Жестокость, с которой Евгений намеренно задавил несчастную собаку (а она оказалась не первой, как потом рассказали знающие люди и, скорее всего, не последней) негативно на его судьбе не отразилась. Он жив, здоров, вырастил сына — такого же красавца брюнета с отцовскими синими глазами...

— Твою ж мать! — озадаченно сдвигая кепку на затылок, проговорил пожилой мужчина. С брезгливой жалостью он смотрел на конвульсивно подёргивавшую лапой перемолотую колёсами дворняжку. Стоявшая у машины полная седая женщина успокаивающе поглаживала по спине плачущую девушку. А всё начиналось так хорошо. Несколько месяцев назад два парня — Евгений и Юрий, соседи и бывшие одноклассники познакомились с семнадцатилетней смешливой девчонкой — Ириной. Оба сказали «моя» и уступать никто не собирался. Парни были старше её лет на пять...

Нина, столько лет страдающая от измен и скандалов с мужем, не смогла его простить. И однажды, доведённая до отчаяния непрекращающимися истериками сына, крикнула: — Нужен тебе твой отец, вот и ступай к нему! В тот же день она, вернувшись с вечерней дойки и обнаружив, что школьного портфеля и кое-каких вещей Валька нет дома, поняла, куда тот ушёл. Он забегал к матери после школы. С аппетитом ел борщ и вареники, отмалчивался на уговоры остаться и, как только Нина отворачивалась, старался стащить кусочек сала или курицы для папки...

Собиралась выложить одно, но получилось написать совсем о другом. Сегодня, проходя мимо припаркованной у бордюра потрёпанной «семёрочки», из приоткрытого окна я услышала слова песни «Ленточка моя финишная, примешь ты меня нынешнего?» Говорят, современные песни одно «тыц-тыц» и ни о чём, а вот раньше в них был смысл. Да вот только в тексте многими горячо любимого Льва Валерьяновича я его уловила какой-то гаденький, словно руководство к действию для гулящих мужчин. Мол, я тут поживу в своё удовольствие, а ты, дорогая, меня жди и будь рада потом принять...

— Не говорит, — сказала Вера, вытирая слёзы и выходя от мужа. — Не хочет. — Мам, ну попробуй ещё разок, пожалуйста! — попросила её дочь, светловолосая Люба. — Он же наш папка, неужели ему нас совершенно не жалко? Тяжело вздохнув, Вера кивнула и вернулась обратно в комнату, где лежал тяжелобольной супруг. — Уходи! — прохрипел он, едва завидел её. — Не дамся, ироды окаянные! Ишь, чего удумали, стоило отцу слечь, как сразу налетели! И-эх, вороньё! История эта произошла в шестидесятых-восьмидесятых годах прошлого века...

Николай Иванович хмуро поглядывал на сына, скрывая беспокойство за него. Таким потерянным и молчаливым он не был уже давно. Степан болезненно переживал разрыв с Юлей, а потому замкнулся в себе и не шёл на контакт. Одна лишь Галина Юрьевна, казалось, не замечала их подавленное состояние. Она буквально летала от счастья, погружённая в предсвадебные хлопоты. Её любимая дочь Викуся наконец-таки выходила замуж. — Степан, отвезёшь сестру на примерку платья! — Степан, будь добр улыбаться, когда нас будут...

— Мам, мам, да успокойся ты, мам! — восклицал двадцатипятилетний Степан, пока мать заталкивала его в комнату. Он не сопротивлялся, боясь сделать ей — невысокой и хрупкой женщине — больно. Ничего не слыша и не воспринимая его просьбы, та в порыве злости захлопнула за ним дверь. — Не пойдёшь ты к ней, я тебе сказала! — отрывисто рявкнула она. Услышав звук поворачивающегося ключа в замке, Степан сел на кровать и опустил голову на руки. Так происходило уже не впервые. Он до сих пор не знал, как с этим бороться...

Историю мне эту рассказала мама. В детстве её отправляли в деревню к бабушке с дедушкой, на свежий воздух и парное молоко. Ей было лет десять и скучать там не приходилось. На улице была большая компания детей, поэтому все дружно ходили в походы, пекли картошку, играли в пятнашки. Ничто не предвещало беды. Одна из местных девочек, голубоглазая двенадцатилетняя Ася, жила в обычной семье — с мамой и папой. Несмотря на её весёлый характер, последние недели та была какой-то отстранённой и грустной. О причинах она не рассказывала, но из подслушанных разговоров становилось понятно почему...

Прошло несколько дней. Очередной скандал Игорёша переживал у мамочки, отпаиваясь борщом и выслушивая её квохтанье. Она недовольствовала, что сынок опять похудел и, хотя его щёки лежали практически на плечах, он ей безоговорочно верил. Как не верить, когда мать лучше знает? Взрослый мальчик давно привык, что всё решается за него, а потому тихо млел, поддакивая на «Светка дура», «вообще о муже не думает» и «трудно тебе с ней приходится, сынок». — Ой, и не говори, — картинно вздыхал он, опустошая уже третью тарелку...