Дежурство. Вечер. Перинатальный центр на базе детской областной клинической больницы. А это значит, что мы, акушеры, в экстренном порядке по дежурству консультируем ещё и детей.
Обычно консультацию запрашивают хирурги, чтобы мы исключили "свое".
Гинекологическая патология у маленьких деток, которая привела бы к болям в животе, встречается не очень часто. Но в 12-13-14 лет, а сейчас и того раньше, девочка становится девушкой. Со всеми вытекающими последствиями в виде возможной беременности, в том числе внематочной, воспалениями, апоплексиями, ну и мало ли чем ещё. Началом половой жизни в 13-14 лет меня не удивишь. Лишь бы предохранялась.
Приходит одна такая девочка на консультацию в сопровождении мамы и медсестры приемного отделения. Девочке - назовем её, допустим, Кристиной - 16 лет. А это значит...
Это значит, что по закону я обязана спросить согласие девочки на присутствие мамы при осмотре и, соответственно, оглашение диагноза и прочих составляющих врачебной тайны.
Да, совершеннолетие в России наступает с 18. А вот право на согласие/отказ от медицинской помощи - с 15 лет.
По дороге в смотровую задаю первый вопрос. Разрешает ли Кристина присутствовать маме при осмотре? На что получаю категоричное "нет."
Ситуация рядовая. На моей памяти масса несовершенних пациенток, которые отказывались от осмотра в присутствии родителей. Причины разные: от желания скрыть отсутствие девственной плевы до банального стеснения. Были девушки, согласившиеся на присутствие родительницы, и мамы знали, что ребёнок ведёт половую жизнь в 15-16 лет.
Мама Кристины для начала удивила меня своим напором, сказав, что пойдёт с дочерью. Я попыталась объяснить, что её дочь имеет право на осмотр без ее присутствия.
Кристина же в принципе отказалась даже раздеваться при нахождении мамы в смотровой.
Девушку я осмотрела. Да, она жила половой жизнью. Предохраняется презервативами. Да, мама была не в курсе. Нет, ничего "нашего", гинекологического, у неё не было. И в целом - абсолютно адекватная и относительно здоровая девушка, которая знает особенности своего организма и даже ведет календарик менструаций.
А вот её мама... Пока я писала протокол осмотра, на меня словесно вылили кучу неприятно пахнущей субстанции.
По мнению мамы, права осматривать дочь без её присутствия я не имела. Что в вопросе прав родителей я не являюсь профессионалом (упаси Господи, даже и не претендую!). Что я тут и сейчас - уж коли осмотрела - должна сказать, девственница ли Кристина или нет. На мой отказ говорить о состоянии здоровья дочери и совет поговорить с Кристиной самостоятельно (и, возможно, не в больнице?) снова понеслось.
Все врачи - нелюди. Потому что 20 лет назад, в конце лохматых 90х они не смогли спасти её сына с пробитой головой. Не сделали ему рентген и что-то там еще. А я теперь хочу угробить (!!!) её дочь. И вообще, "своих родите - поймёте!".
И в этот момент Кристина снова меня удивила. Она просто встала и сказала "Спасибо, доктор!" После кивнула на мать: "Вы извините, у неё такое бывает". И ушла.
Моя психика весьма крепка и закалена такими ситуациями. Ибо мои обязанности были выполнены, ребёнок осмотрен, необходимые бумаги написаны, юридические формальности соблюдены. На полемику у меня не было ни сил, ни желания, ни времени - в родзале ждала роженица с практически полным открытием.
Жалко мне стало не маму. Жалко Кристину, взрослую не по годам девочку.
Потому что она не может довериться матери. Скорее всего, не может с ней поделиться самым сокровенным за вечерней чашечкой чая - своими девичьими мечтами и страхами. Банально о контрацепции спросить.
Понятно, что есть свои страхи и у матери, имеющие истоки из-за смерти первого ребёнка. Но в конце-то концов, учитесь разговаривать с детьми не только про оценки в школе.
P.S.: история случилась в 2018 году. В июле 2020 принята поправка к ст.22 ФЗ-323. Теперь информация о здоровье несовершеннолетнего в возрасте от 15 до 18 лет также предоставляется законным представителям пациента.
P.P.S. Эта история не про "правильно или неправильно что-то говорить родителям". Я искренне считаю, что родитель, который несёт ответственность за своего отпрыска до 18 лет, просто обязан знать всё о состоянии здоровья ребёнка. К счастью, теперь этот вопрос решен на законодательном уровне.