Куда пропали двигатели «Боингов» — это хороший, правильный, то есть, совершенно правомерный вопрос. Его часто задают. В том числе, и мне его несколько раз задавали.
...То есть, вопрос сам по себе совершенно правильный. Но неправильно использованный. Непонятно, причём здесь, например, тот же я. Правильным, — а значит, ответа заслуживающим, — вопрос становится при выполнении ряда условий, касающихся не только сути проблемы, но и обстоятельств, при которых вопрос задан. Вопрошающий должен:
1. не знать ответ;
2. полагать, что ответ существует;
3. полагать, что тот, кому вопрос адресован, ответ должен знать.
А я с какой стати должен? Теоретически мог бы, если б когда-то и почему-то интересовался деталями атаки на Пентагон. Но и тут, как «знать»? Откуда? Я же там не присутствовал, завалы не разбирал, а значит, мне пришлось бы положиться на заключение комиссии экспертов, которая этим занималась. Как и всем остальным. Специалисты, работавшие на месте, — единственный источник информации, ни кто кроме них располагать ею не может заведомо... Да и в таком случае, узнать конкретно о судьбе двигателей самолёта мне удалось бы лишь в случае, если в находящиеся в открытом доступе отчёты о ней упоминают.
То есть, если б и мог, то спрашивать меня нет смысла. Источники информации доступные мне, доступны всем. Логичнее и надёжнее обратиться к ним.
Более того, полагаться на чей-либо пересказ, верить кому-либо на слово, по поводу того, что в отчётах говорится о двигателях, — мне в том числе, — крайне не логично. И просто глупо.
...Есть ли там про двигатели? Понятия не имею. Не интересовался.
Не ко мне вопрос.
Блог нуждается в поддержке. Кошелёк ЮMoney 4100 1168 3178 5907