Кощей Бессмертный провёл пятернёй по блёклой щетине на подбородке. Отражение в серебряном зеркале послушно повторило жест, но с маленькой задержкой и подслеповато щурясь. Что поделать, он-то бессмертный, а вот отражение нет. Как оказалось. Какое это по счёту, третье или пятое?
Вздохнув отступил, помахав на прощание и твёрдо решив, что до утра не побеспокоит. Отражение с видимым усилием повторило жест и торопливо опустилось на край ванной. Крайне непрофессионально, могло бы дождаться, пока выйдет в коридор!
Скуластый череп на стене сверкает рубиновыми глазами, освещает пол, разгоняет утренний сумрак. Снаружи завывает ледяной ветер, свистит переливами и пытается сорвать черепицу. В зале трещит камин, инструктированный бедренными костями. Блёклый слуга ворошит дрова кочергой в форме хребта. Заметив владыку пискнул и поспешно скрылся за ширмой.
Кощей встал у стола, тяжело глядя на костяные ножки и столешницу. На тарелку из черепа и костяную ложку. Только стакан стеклянный, но и то, потому что не нашлось никого с черепом подходящего размера. А пить компот из пиалы, не то чтобы прилично. На стул ушло минимум два скелета, на что намекают черепа, украшающие подлокотники.
Сквозь свист ветра со двора пробивает звон молотка по железу. Кузнец подковывает верного коня. В окно заглядывает хмурое спросонья солнце. Узкий луч скользит через залу, деля пополам и подсвечивая крупицы пыли, танцующие в воздухе. Стена напротив стола украшена ростовым портретом Кощея. Статный мужчина с пышной шевелюрой, облачённый в костяные латы и с двуручным мечом на плече. Рукоять выполнена из позвоночника, а навершие венчает стальной черепок.
Кощей поскрёб щетину, пытаясь припомнить, а был ли такой меч у него? Двуручный был, да. Трёхручный тоже, как и пятиручный. А вот с костями не было. Если так подумать, то с каких пор замок превратился в склад декорированных костей?
Маленькая проблема бессмертия, в том, что целые декады сливаются в один миг. Вот сидишь, беседуешь с гостем, а затем понимаешь, что это уже его внук. Да и говорите вы о другом, а он на тебя странно косится.
Может, поддался степняцкой моде делать кубки из черепов врагов? Вот только каких степняков? Киммерийцев, аль скифов? А может, печенегов? Хм...
Кощей щёлкнул пальцами, слуга послушно высунулся из-за ширмы и раболепно пропищал:
— Чего изволите, хозяин?
— А давно тут это? — Кощей указал пальцем на костяное убранство стола.
— Стол? Так это, давненько, да.
— Я про кости, бестолочь.
— Ну... дайте подумать... точно! Это заезжий фуфайнер надоумил!
— Фуфайнер?
— Ну он как-то так назвался, да и по нему и видно было! Весь такой расфуфыренный, тьфу! Говорил, раз вы Кощей, то вам нужно стиль менять, а то не боится никто. Вот.
— И для этого мне надо есть из черепушки, костяной ложкой?
— Ну... это... придерживание образа! Вот!
Кощей хмыкнул, с сомнением посмотрел на стул, гадая, чьи это останки. Слуга мнётся с ноги на ногу, вопросов новых нет, а скрыться не повелели. На лбу выступил бисер пота, глаза затравленно бегают.
— А что у меня ещё... костяное?
— Дайте-ка подумать... ложе, ножки из очень крепкой кости! Ключ костяной от сундука тоже, так... так... ворота!
— Ворота?!
— Да, мы все ноги сбили, пока искали мёртвых великанов и змиев! Но справились, хорошие ворота получились. Только... ну понимаете, с щелями.
— Ещё что?
— Пижама ваша. — Слуга осторожно указал на господина.
Тот озадаченно опустил взгляд на грудь, охнул, обнаружив себя в пижаме, украшенной рисунком скелетов. Причём на туловище изображены танцующими, а вот ниже пояса творят похабщину.
— Вот... — Пробормотал Кощей. — Каким образом это должно работать на образ устрашения?
— Ну... так это... кости же! Кости страшные! А эти ещё в темноте светятся! Жуть-жуткая!
Кощей медленно втянул носом, пытаясь сдержать вскипающий в груди гнев. Слуга задумчиво поднял взгляд к потолку, загибается пальцы шевеля бровями. Осторожно спросил:
— А замок считается?
— ЧТО?! Он мне ещё и замок из костей собрал?!
— Нет-нет! Ну... отчасти... теперь ваша грозная цитадель издалека напоминает череп. Жуткий такой! С горящими глазами! Мы в них газ вывели, горит ярко-ярко!
— То есть, я на всё это согласился?
— Ну, вы кивали и отмахивались. Видать думали о важном, как и положено столь великому человеку!
— Спасибо хоть не лава стекает... — Пробормотал Кощей, силясь вспомнить рожу ушлого фуфайнера.
— Увы, с этим не заладилось, гора не вулкан. — Вздохнул слуга и развёл руками. — Ну хоть с кровавой рекой управились, красиво получилось.
— Погоди... погоди... кровавой рекой? Вы что, на заднем дворе табун Змиев каждое утро потрошите?!
— Не... но идея отличная! Обязательно попробуем! Но пока только насыщенная железом и водорослью вода. Издалека и не отличишь от кровушки...
— Хватит! — Оборвал Кощей, взмахнул рукой. — А ну-ка, приведи ко мне этого фуфайнера! Пусть всё переделывает взад!
— Ну... это... — Пробормотал слуга, стреляя глазками из стороны в сторону. — Тут несколько щекотливая ситуация.
— Какая?
— Щекотливая.
— В смысле?!
Слуга втянул голову в плечи, и трясясь указал на кресло, а точнее, на один из черепов.
— Вот он, тот самый. Хороший был человек, увлечённый. До последнего трудился, эх...
— Эм... — Кощей стушевался, опустил руку, согнул указательный палец. — А второй кто?
— Внук его, кажется. Так это, что прикажете господин?
***
Богатырь отхлебнул из фляжки, набираясь храбрости. Владения Кощея нагнетают мрачный ужас. Шагу ступить нельзя, чтобы не столкнуться с костями. Человеческими, драконьими или вообще неведомо чьими. Два дня тому он битый час пытался объехать скелет размером с терем. Пока не плюнул и не проехал меж рёбер.
Как вообще можно бороться мечом, пусть и Кладенцом, с тем, кто таких чудищ обгладывает? Но что поделать? Князь сказал, значит, надо делать...
За очередным поворотом горной тропы открылся вид на дорогу до замка... Богатырь застыл с флягой у губ. Под стенами навалены горы костей, а слуги тащат из проломленных ворот новые. Швыряют и убегают за очередной партией.
Богатырь медленно опустил флягу, заткнул крышку. Попятился не спуская взгляда с костяных завалов и силясь угадать, какие смельчаки сложили головы.
— Князь сказал... — Пробормотал богатырь, спиной вперёд заворачивая за поворот и прижимаясь к скале. — Но не уточнил когда. Пойду пожалуй, подожду, пока перестанет беситься. Ишь сколько народу положил...
