История русской общины Якутии неожиданна и сложна.
Первой волной переселенцев были казаки - служилые люди, в 1641 году сведённые в Якутское городовое казачество. От Лены до Берингова моря они поставили десятки небольших острогов посреди пустой земли. Над большинством описанных народов нависал Алазейский острог в устье Россохи на берегу крупной реки Алазеи, параллельной Индигирке с востока.
Центр сбора ясака с юкагиров, перевалка походов на Камчатку и Чукотку, он был основан в 1642 Дмитрием Зыряном и опустел к концу 18 века с развитием Охотского тракта. В урочище Шатоба стояла его деревянная церковь с уникальной для русского зодчества (словно корабелы строили!) треугольной апсидой, но в 1981 её уничтожил лесной пожар. Вещи из раскопок - от игральных костей и расчёсок до кандалов и крестов:
Мерзлота сберегла их в Алазее не хуже, чем в Мангазее:
Другой город-призрак - Зашиверск на Индигирке, основанный в 1639 году как ясачное зимовье и в 1676 году обнесённый стеной: юкагиры непокорны, а до Якутска 3-4 месяца пути. В 1783-1803 годах Зашиверск был уездным городом, центром гигантских северо-восточных пространств, но даже так в нём набиралась едва сотня человек, и в итоге чиновники переехали в Верхоянск.
Окончательно селение добила вспышка чёрной оспы в 1880-х, но куда красивее звучит легенда о воеводе, что вытащил из проруби проклятый клад. Якобы, шаман сказал ему, что клад надо бросить обратно - и за то был брошен в прорубь сам, а считанные дни спустя острог охватила эпидемия, от которой не спасся никто. Последние двое старых якутов покинули остатки Зашиверска в 1920-е годы, и принесённая легендой слава проклятого места окончательно сомкнулась над ним.
Но всё это время среди лесотундры стояла высокая шатровая Спасская церковь с типично сибирской крытой галереей. При царе туда порой наведывался батюшка из Верхоянска, а при Советах до появления вертолётов о ней мало кто вспоминал. Но каким-то чудом сохранившись, в 1971 году Спасо-Зашиверская церковь была вывезена в Новосибирский Академгородок, в музей под открытым небом, где стоит теперь среди стел и курганов:
Ей повезло больше, чем многим церквям 18-19 веков, разрушенным при Советах. Вот скажем Покровский храм (1822) в уездном Среднеколымске:
Казачество тут так и не доросло до Якутского войска, и где-то затерялось даже знамя, дарованное в 1701 году. После многочисленных реорганизаций и вывода части казаков в мещане, в 1836 году был образован Якутский городовой пеший казачий полк, который до революции нёс службу по всей грандиозной Якутской области. Не побывав ни на одной войне, здесь казаки заняли нишу дворянства:
Второй волной переселения стали ямщики трактов, обустроенных из Якутска в Охотск (1730-е) и Иркутск (1740-е). Поначалу ямскую повинность несли якуты, но была то именно повинность - непонятное тяжёлое занятие, которое они делали едва. С 1770-х на тракты стали отправлять русских крепостных крестьян, которым в чужом краю от повинности было некуда деваться. Из ямских станков двух трактов выросло большинство русских сёл Якутии:
Климат её даже для русских не в меру суров, а вот якуты за несколько веков приспособились. Русские, конечно, привнесли сюда земледелие, колесо, керамическую посуду, кирпичную печь и много других даров прогресса, но переняли навыки выживать. И спрашивая у якутов, как зовётся то-то или то-то, невольно учили их язык.
Сложилась едва ли не уникальная в империи ситуация, когда покорённый народ смог ассимилировать русских: к середине 19 века якутяне носили одежды саха, свободно владели их языком и порой забывали, как что-либо будет по-русски.
Однако на подходах были новые волны переселения. Якутия сделалась "тюрьмой без решёток", куда неуклонно прибывали ссыльные, а мятеж декабристов, два польских восстания и народничество кратно усилило этот поток. Ссыльные были самые разные (слева, например, черкес), но местной спецификой стали скопцы - духовная секта из Черноземья, в идеях усмирения плоти решившая отказаться от полумер (справа её адепт) - о них я рассказывал в Олёкминске.
На частный Аянский тракт Русско-Американска компания пригласила забайкальских староверов, центром которых стал начальный станок Павловск. Иные ехали на каторгу добровольно - с открытием Ленских приисков весь Северо-Восток охватила золотая лихорадка. Управлять всем этим государство обильно слало чиновников (по центру), и всё же к началу ХХ века из 269 тыс. жителей (на 4 млн. км²!) Якутской области русских было всего 11% против 4,5% тунгусов и 82% якутов.
Настоящая русская экспансия началась лишь в советские времена. Золотые прииски Алдана и Колымы, алмазные трубки Мирного, угольные разрезы Нерюнгри, олово Яны, причалы Тикси - в мамонтовый край 100-градусных перепадов температур народ ехал поднимать добывающую промышленность - сначала под конвоем, позже за длинные рубли.
К 1950-м годам якуты стали меньшинством, а к 1989 году славян тут было 58% жителей против 33% якутов. Но то специфика жизни "на северах": ещё годик поживём, денежек подзаработаем - и на материк! С концом великих строек и северных завозов процесс обернулся вспять, и между переписями 1989 и 2002 годов славян в Якутии стало меньше на 200 тыс. человек, якутов - больше на 60 тыс.
Якутия остаётся скорее мозаикой моноэтнических субрегионов: за время поездки я был в чисто якутских Заречных улусах, чисто русских Витиме, Ленске и Нерюнгри и почти чисто эвенкийском Жиганске. Двунациональными русско-якутскими мне запомнились только Олёкминск и сам Якутск.
