Отрывок из книги "Море на двоих".
...Начхим на корабле, тем более на подводной лодке, крайне важный и любимый персонаж. Разные таблицы приоритетов значимости можно рисовать. Командир, он же Кэп, Папа и даже Капитан парохода — имеет непререкаемый авторитет.
Есть и другая система координат, где на первый план торжественно выдвигаются корабельный кок во главе с начальником службы снабжения — есть хочется каждому и несколько раз в день, увы.
Непререкаемо важен трюмный. Поел, что надо сделать? Правильно — поспать, а переработанные излишки отправить в дучку. Как без трюмного? Гальюн должен работать исправно.
А чтобы сон был крепкий и снились не черти в аду, а близкие люди и преданные домашние животные, необходимо тщательно контролировать химический состав воздуха. Чем и занят химик круглосуточно. Именно от хлопот последователя Менделеева зависит здоровый сон подводника.
Лодка бороздит полигоны боевой подготовки, в постоянной готовности нанести ядерный удар по вероятному противнику.
— Химик! Скотина! Урод! — заходит в штурманскую помятый от недосыпа Вова Кравченко, командир БЧ-1.
— Что, Владимир Анатольевич, тёлочки снятся? Покоя не дают? Подоить просят, аж мычат человеческим голосом? — в свойственной ему манере подкалывает Борисов.
Вова тяжело вздохнул, клешнёй поправил аккуратную клумбу вокруг лысины молодого капитана 3-го ранга:
— Если бы… Лавуазье Игорёк в судейской мантии приснился, гадёныш. Губами своими пухлыми перебирает, а голоса не слышу. Ужас!
— Ну и?
— Кошмары замучили. Раз сон перебил, спустился на палубу ниже, посмотрел по датчикам химический состав воздуха. Как не угорели? Командиру доложил.
После этого Вова неделю спал в штурманской, а Игорьку командир развальцевал дупло до кровяных мозолей, чтоб там пчёлы не селились и служба мёдом не казалась. Всё само собой как-то починилось и наладилось, состав воздуха стал как в Гаграх после майской грозы.
Химики — они этакие раздолбаи, но с огоньком в глазах и неиссякаемым оптимизмом по жизни. Это такой человеческий подвид, что они даже похожи между собой. Пять лет учёбы в солнечном городе Баку накладывает свой отпечаток. Рассказ о начальнике химической службы «К-279» навеет схожесть сей породы у всех, кому приходилось сталкиваться по службе не только штурману Борисову.
Игорь оказался старше призыва лейтенантов в количестве восьми офицеров, включая Борисова, пришедших на корабль, ровно на три выпуска. Ходила легенда о том, как он танцевал лезгинку в ресторане «Промежность», что меж двух общаг в Гремихе находится. Во время представления экипажу лейтенанта, впитавшего энергию солнечного города и национальный колорит местного населения, Игорьку показалось скучным высокое офицерское собрание, проходившее без изюминки, напоминавшее банальную пьянку. Забравшись на стол, с кортиком в зубах, темпераментно исполнил зажигательный танец с саблями того самого Арама Хачатуряна.
Командир Журавлёв с трудом перенёс подобную выходку, но подача и кураж не могли оставить равнодушным:
— От души, джигит! Посмотрим на тебя в море…
Полярный. Доковый осмотр перед боевой службой.
Лейтенант Борисов получил допуск к дежурству по кораблю, для чего месяц с прочного корпуса не сходил, зачёты сдавал. Заступил дублёром дежурного по кораблю, дежурным — Начхим. Наставник обожал раздавать щедрые советы молодой поросли по-доброму, без бахвальства сыпал преимущественно налево, иногда направо искры небожителя. Экипаж после ужина рассосался по Палермо решать вопросы служебные, до которых руки днём не дошли, и непременно дела амурные, которые только ночами и спорятся.
Учитель бесцеремонно восседает в кресле командира (наглость несусветная):
— Лейтенант, буду спрашивать…
— Готов, как пионер, — Борисову уже довелось зачёты сдавать дотошному комдиву дивизиона живучести Гене Сизинцеву, высококлассному специалисту, лучшему в соединении, к тому же принципиальному секретарю партийной организации.
— Лейтенант, вот, например, ты всю ночь провёл в обществе обворожительной дамы, попутно перебрал лишнего. Как следует здоровье поправить?
— Пивка выпить.
Гуру с сожалением изрёк:
— Эх, где же ты пиво возьмёшь? Магазины ещё закрыты. Запоминай! Надо палочку бросить, а лучше две. Урок окончен. До свидания.
Не понял юный лейтенантский отрок с трёхлетним семейным стажем, что Начхим имеет в виду. Японских ресторанов «Две палочки» тогда в помине не было, впрочем, как и принадлежностей для поедания национальной еды с острова восходящего Солнца…
После дежурства Борисову довелось случайно встретить в городе сэнсэя. Игорёк шёл с двумя музами, они крепко держали своего мужчину под руки. Быстрым шагом, преодолевая ветер и снежную метель, спешили… Здесь до штурмана дошло: «Вот они, две палочки, такие милые и заботливые».
Нужно отдать должное учителю, он не оказался хвастуном и болтуном.
Игорёк тонко чувствовал окружающий мир таким, каким предъявил его создатель — ярким и разнообразным. В свободное время рисовал картины, очень вдохновлявшие чувствительную к прекрасному натуру Борисова. На одной из них изобразил строй бритых затылков в чёрной форме, окружённых забором с колючей проволокой. За ним — оазис с пальмами и стройными девушками в купальниках, принимающими безмятежно солнечные ванны. Как вам такой сюжет?
В человеке всё должно быть гармонично, поэтому Начхим обладал безупречными познаниями в РБЖ ПЛ (руководство по борьбе за живучесть) и умел бороться не только с пожарами и поступлением холодной морской воды под давлением, но и радиацией, которую руками не потрогать и глазами не округлить.
Судьба счастливым указующим перстом и минимальные служебные усилия вылепили из Игорька цельную многогранную личность подводника. Добродушный, щедрый на полезные советы Начхим всемерно помогал молодой поросли. Без тени сарказма подставлял плечо старшего товарища. На общественных началах из жалости к ближнему, сам того не желая, взял шефство над перспективным офицером Андреем Борисовичем, турбинистом, командиром девятого отсека.
Крейсер на базе, выход в море через четыре дня. Андрей живёт на лодке без схода, вечно что-то ремонтирует. Он постоянно помнит о боевой подруге, которая нянчит грудную дочу, рождённую в местной одноэтажной больнице, где даже нет горячей воды. Андрея мысль и радует, и отягощает: «Любимая жена и дочка рядом, через сопки, всего в четырёх километрах, считай, рукой обнимаю, а не сойти».
Служить Родине — обязанность почётная, поэтому даже во время стоянок на базе турбинисту приходилось быть вечно на корабле. Сейчас к жизни необходимо возвратить грёбаный сепаратор.
Андрей неосторожно поделился с химиком, знатоком воинских уставов и нюансов не понаслышке:
— Ума не приложу, стараюсь по службе, из кожи лезу… А меня всё чаще и глубже имеют во все технологические отверстия, с пролетарским активным упорством!
— Андрюша, и неудивительно. Ты всё делаешь не так… — Игорёк открыл школу жизни.
Начал с внешнего вида. Дал понять, что офицеру механической боевой части не следует постоянно надраивать ботинки, а в море — натирать до блеска тапочки подводника. Не надо «РБ» отглаживать и подворотничок каждый день пришивать, тем более — с особым тщанием бриться и духариться. Офицер должен быть до синевы выбрит и… нет, не вдребадан пьян, а облит одеколоном исключительно перед построением для подъёма Военно-морского флага. Бреется он, чтобы порадовать начальство, а спиртосодержащая жидкость ароматом похмельное амбре перебивает.
Подытожил о внешнем виде:
— Постоянно чистая рубашка и руки без грязи под ногтями не говорят о профессионализме, а «наиборот» указывают, что ты бездельник и боишься тяжёлой, грязной работы в турбине. Не забывай, ты — «маслопуп» и должен быть по природе своей грязным и зачуханным!
Далее химических дел мастер, дальний родственник Кюри, поделился холостяцким опытом, как правильно стирать рубашки. Минёр, к примеру, предпочитал метод сухой стирки. Накопит три грязных, выберет из них самую чистую, её и напялит на службу. Каждую использует пару раз и по второму кругу. Игорь предпочитал подгибать вовнутрь воротник рубашки, если появится устойчивая полоска от грязи. После последнего подворота от узла галстука торчали маленькие уголки, потерявшие свежесть, но всё же не такие чёрные, как от следа грязной шеи.
Начхим раздухарился:
— И потом, только имитация бурной деятельности на флоте приведёт к незаслуженной, но всё-таки — награде! Ты спросишь, как её получить? А я тебе отвечу — создай проблему и сам её реши всем на удивление. Начальство оценит, может, и медаль дадут, — произнёс, многозначительно подняв палец. — Я тебе так скажу, на данный момент ты — ВОЗДУХ.
В этом Игорю можно верить, не зря говорят: «Химик на ПЛ — продавец воздуха».
— Кто?
— Воздух. Ты есть, но тебя никто не видит и не обращает на тебя внимания, как на Воздух. А вот случись, нет тебя, и все сразу: а где командир турбинной группы? Вот, как сейчас, твоих стараний никто не видит, кроме меня. И никогда не оценит.
— Ну и что? Зачем, чтобы видели?
— Эх, лейтенант! Службы не знаешь! Слушай сюда и учись: завтра пусть твои из 9-го отсека принесут в центральный… какой-нибудь клапан. Чтоб в масле он был, ветошь положи под него, чтоб центральный оставался чистым.
— Зачем? — удивился КТГ. — У меня реальный ремонт испарителя, скоро ж выходим на задачу. Без воды очень плохо!
— Слушай и не перебивай. Кто в центральном? Командир, командир БЧ-5, ну там штурмана в рубке, в другой — акустики сидят, да на Альфе люксы нежатся, так? Ну замполит может прийти. А тут — ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КЛАПАН НЕПОНЯТНЫЙ! Непорядок. Позвони на ПЭЭМку (плавмастерскую). Скажи, что клапан, мол, нужно срочно починить, выход в море срываете. Ну там, например, шток кривой, придумай сам. Ты ж «маслопуп». Тебя учили ремонтом заниматься или не учили? А дальше — действуй по ситуации. Да пребудет с тобой военно-морской бог, — благословил Начхим, давая понять об окончании урока.
Андрей Борисович, малый сообразительный, в душе атеистический карьерист, после этих слов свинтил к себе в турбинный механический лес обдумывать, как получить незаслуженную награду. На следующий день в центральном посту появилась железяка — клапан РДВ (регулятора давления воды) от «УВА-25» — испарителя, которую с трудом притащили два матроса, ибо одному не унести.
— Ух! Тяжёлий клапана, мана, — на выдохе родил матрос Балтабаев.
Эффект ядерного взрыва — пустяки в сравнении с тем, что произвёл на жителей центрального этот КЛАПАН.
Дежурный по кораблю акустик Олег, в его дежурство всегда порядок, закричал:
— Уберите железяку! Охренели, вы ещё притащите графитовые палочки из ядерного реактора!
— Есть, так точно! Начальника турбина приказал, — доложил Балтабаев и испарился.
Исполнительный акустик Олег, как положено, передал клапан по вахте вместе с пистолетом. Никому, казалось бы, нет дела до клапана. Вдруг он попал на глаза командиру корабля Журавлёву. Не мог не попасть!
В девятом отсеке звучит команда по корабельной связи:
— Командиру турбинной группы прибыть в центральный!
«Отлично! — думает Андрей Борисович. — Пришёл мой час! Мой выход!»
И явился на голубом глазу пред светлые очи командира:
— Таищ командир, сейчас всё решим.
Зачуханный, по локти в грязи КТГ звонит на ПЭЭМку, как учил Начхим:
— Александр Петрович? Это командир турбинной группы, да, 815 бортовой. Вы у нас на прошлом ремонте в 8-м отсеке клапана притирали, помните?
В центральном воцарилась тишина…
— Очередная просьба к вам, Александр Петрович: снял я клапан РДВ-испарителя, нужно срочно перебрать его, притереть, скорее всего, седло на нём уже с дефектами, и завтра к вечеру доставить на борт. У нас испаритель без него не будет пресную воду варить… Как не сможете? Мы выходим через три дня… Понятно, — обречённо промычал в трубку КТГ.
Что тут началось в центральном, ни словом сказать, ни выдумать!
Механик, Сергей Николаевич:
— Ёпрст, лейтенант ну ты… это, как это тут?
Командир механику:
— Что происходит? Выход хотите сорвать? Да я вас навечно — в трюм!
Замполит — с круглыми глазами, люксы с «Альфы» — в аналогичных позах.
Лейтенант, так спокойно, как мог, конечно:
— Товарищ командир, не переживайте, своими силами справимся!
Командир, не моргнув, выслушал столь дерзкое заявление, сделал вид, что поверил и угрожающе-саркастически выдал напоследок на весь центральный:
— Обеспечить КТГ ВСЕМ необходимым, чтоб завтра я слышал доклад о готовности, понятно? Механик, ты ж говорил, что у нас всё хорошо, и КТГ нормальный нам достался. А тут — КЛАПАН?!
Выход в море сорван не был, его величество КЛАПАН был установлен на своё штатное место и нёс службу исправно, может быть, по причине того, что ему, КЛАПАНУ, тоже стало немного стыдно. И понял тогда Андрей Борисович, что видят его работу, видят. Не просто видят, но и оценивают по достоинству.
Благодарю за поддержку! Берегите себя и своих близких.
Не забывайте подписываться на канал. Всегда Ваш. Борис Седых:)
Больше записок подводника читайте здесь
------------------------------------------
Желающих приобрести мои книги, прошу по традиции обращаться к очаровательному редактору Светлане +79214287880
Либо заказать "Книгу по требованию" на следующих ресурсах:
Riderо́ OZON ЛитРес wildberries Читай-город AliExpress AMAZON