Ещё не успели отгреметь последние залпы Франко-Прусской войны, а на карте Европы уже нарисовалась новая империя.
Само собой, прусский народ как самый мудрый, храбрый, культурный и красивый должен был стать государствообразующим народом новой прусской империи.
А кто же ещё?
Не баварцы же, лопочущие на своем варварском наречии и поклоняющиеся Папе Римскому.
Но птица удачи, раскинувшая свои ультрамариновые крылья над великим прусским народом, оказалась, как часто бывает, птицей обломинго, непонятной расцветки. А грузовик с сосисками не только не перевернулся на их улице, он даже никуда не выезжал.
Самое обидное, что языком новой империи стал пражский немецкий, который именовали хохдойч. Немалая часть славных прусских парней, на этом хохдойч и двух слов связать не могла (впрочем, баварских тоже).
Недалёкие люди именуют хохдойч верхним немецким, хотя верхне-немецкий и есть тот самый баварский. На этом языке на немецком ТВ до сих пор дают перевод субтитрами. Собственно, хоть баварский, хоть любой из прусских языков, например, платт-дойч, которому специально обучают персонал, работающий в домах престарелых, отличаются от хохдойч, как словацкий от чешского, а друг от друга, как русский от чешского.
Может обида объединила более десятка народов в единую общность – немецкую нацию?
Если обида и была, то на тех, кого “выучили на нашу голову”, поскольку во всех частях новой империи уже давно писали законы, решения судов и поэмы на хохдойч, даже приказы в армиях германских государств писались на нём же.
Хохдойч был языком письменного общения, но постепенно становился разговорным. Например, благодаря усилиям братьев Гримм, которые, помимо перевода народных сказок на хохдойч, писали ещё и серьезные научные работы и преподавали “хороший немецкий”.
Кто основал новую империю?
— Империю, которая до начала Первой мировой войны увеличила своё промышленное производство в 13 раз.
— Производство продуктов питания на сельскохозяйственного рабочего выросло в два с половиной раза.
— Производство промышленной продукции на одного рабочего — в шесть раз.
Германия обогнала по всем этим показателям своих более либеральных и демократических соседей – Англию и Францию.
Да, Германия уступала по темпам развития США. Успех США, впрочем, базировался на основах, далёких от “общечеловеческих ценностей” (но об этом в отдельной статье).
А ведь ещё в 1807, когда Россия, предав вчерашних союзников, пошла на сговор с Наполеоном, судьба Пруссии висела на волоске.
Казалось, ещё чуть-чуть, и королевство Пруссия вернётся к тому, с чего начиналось – к заштатному княжеству в составе Польши.
Страну раздирали на части внутренние конфликты и, возможно, только симпатия Наполеона к супруге короля Пруссии и его уважение к памяти Фридриха Великого спасли Пруссию от полного исчезновения с политических карт.
А уже через каких-то 65 лет, по сути потомки тех же людей, которые рвали страну на части, основали государство, в истории которого отсутствуют ярко выраженные тенденции выяснить: кто кого сосисками кормит и кто без чьего пива сдохнет. И это несмотря на поражение в двух войнах.
Я считаю, что одним из важнейших факторов, обеспечивших развитие Германии, стал хохдойч
Он поставил всех граждан новой империи в равные условия. Собственно само создание германской империи и было делом рук образованных немцев, объединенных этим самым хохдойч.
Наличие этого, своего рода проверки на способность и желание к обучению, привели к тому, что власть в Пруссии стали осуществлять обучаемые люди.
По сути стала формироваться меритократия (власть достойных).
Поскольку эти обучаемые люди говорили на хохдойч, они достаточно быстро нашли общий язык с говорящими на нем обучаемыми людьми в других германских государствах.
При этом сформировалась своего рода наднация, доступ в которую и место в которой открывали только желание и способность к обучению, а не рождение или доход.
Вопрос о том, когда наднация создаст себе общее пространство для осуществления управления, был только вопросом времени. Но важный момент: становясь носителями хохдойч – создателями и правителями империи, они оставались берлинцами, баварцами, силезцами. Поскольку высокий немецкий был для них вторым языком. Благодаря тому, что высокий немецкий не имел конкретного “места жительства”, он стал тем цементом, который обеспечил прочность и успех немецкой нации
О том, кто и как сделал это возможным, я расскажу в следующих статьях.
А вы как считаете, возможно ли создание стабильного, успешного многонационального государства, в котором государственный язык — это язык одной из входящих в него наций?
Автор: #павел_аир , 59 лет, автоэлектрик-диагност, живу и работаю в Германии
Начало темы: