Отец Артёма был горным мастером на «Верхнереченской». Артёму года четыре было, когда отец взял его с собой на шахту: в тот день собирали проходческий комбайн. Батя рассказал Тёмке, что комбайн сначала и собирают вот здесь, на поверхности шахты, – чтоб все механизмы проверить. А потом снова разбирают на части, – так, чтобы можно было спустить комбайн под землю, и уже там, на монтажном участке, собирают снова. Тёмка, затаив дыхание, смотрел на огромную и просто невероятно красивую и сильную машину. Тронул отца за руку:
- Пап! А я буду машинистом этого комбайна?
- Конечно, будешь, – серьёзно кивнул отец.
Про космонавтов и космические станции тоже было интересно. Но всё равно Тёмке больше нравилось, когда батя рассказывал про очистной и проходческий комбайн, про угольные струги… И про глубину шахты – в целый километр! Это столько, если идти от их дома до Криничной балки.
Зимой у Тёмки был день рождения, – пять лет исполнилось. Но он повторял за отцом: не просто пять лет исполнилось, а – пошёл шестой год. Значит, скоро в школу, а потом – учиться на машиниста ГВМ.
А летом началась война. Притихший Тёмка слушал разговоры отца с мужиками – про то, что украина нанесла по Луганску авиаудар, и ничего не понимал. Тихонько спрашивал отца:
- Зачем – авиаудар?
Отец молча гладил Тёмку по голове, а мальчишке всё равно тревожно было:
- Пап! А как же теперь проходческий комбайн? Я буду на нём работать?
Слово РСЗО Тёмка запомнил быстро. Это – когда снарядами украинской армии разбили два пятиэтажных дома и школу… А осколком снаряда ранило Ксюшку, дочку Тёмкиной крёстной. От раны в голову Ксюшка умерла в «Скорой помощи». Ксюшку было очень жалко: они с Тёмкой каждый день прибегали друг к другу. У Ксюшки был щенок-овчарёнок, Вега. Они кормили Вегу, а потом укладывали её спать – на подушку. Вега спать не хотела: баловалась и кувыркалась.
А потом… Ксюшка лежала с закрытыми глазами и была очень похожа на красивую спящую куклу. Тёмка смотрел на неё и шёпотом, совсем тихо, просил: встань. Ну, встань!..
Ему очень хотелось, чтоб Ксюшка его услышала…
И про проходческий комбайн Тёмка не зря беспокоился: из РСЗО украинские войска стали обстреливать шахту. От обстрелов в шахте отключился свет, и шахтёры не могли подняться на поверхность: спуск-подъём без света не работал. И вентиляция в шахте не работала, и насосы не откачивали воду… В тот день Тёмке было очень страшно, – за отца, за всех шахтёров, за проходческий комбайн. Тёмка с мамой и другими женщинами долго ждали около шахтоуправления, пока горноспасатели выведут шахтёров из шахты. Когда поднялись, Тёмка подбежал к отцу, прижался к нему и заплакал. Сквозь горькие всхлипы спросил:
- А война скоро закончится?
Отец и его смена, Тёмка знал, теперь были и шахтёрами, и ополченцами. Бывало такое, что одни шахтёры уходили воевать на позиции, а те, кто оставался работать, – по две смены не поднимались на-гора. Когда отец возвращался с позиций или со смены, Тёмка прежде всего спрашивал:
- А война уже закончилась?
Потом Тёмка пошёл в первый класс… Учились часто в полутёмном подвале: по сигналу об эвакуации туда приходилось спускаться по несколько раз в день. И к канонаде привыкли, и к звукам взрывов. Пацаны из старших классов рассказывали, что в степи за Криничной балкой появилось много окопов, и ходить в степь и в Криничную балку теперь нельзя.
Так и жил их маленький шахтёрский городок, – под миномётными обстрелами украинской армии, под ударами снарядов РСЗО «Град». Жил целых восемь лет, как и все города и посёлки по берегам Северского Донца и Луганки, – потому что война так и не закончилась. Шахтёрские батальоны прогоняли украинскую армию от своих городов, а всу всё равно стреляли по жилым домам, школам, садикам… И Тёмка по-прежнему не понимал: зачем?.. По школе – зачем?.. Тем более, – по садику… А по больнице?.. А по магазину «Детский мир»?..
Когда Тёмка ещё в садик ходил, отец учил его драться, но всегда повторял, что драться надо не просто так, а лишь тогда, если тебя серьёзно обидели и ты должен защищаться… Это что же выходит: их городской детский садик «Ласточка» серьёзно обидел украинскую армию – так серьёзно, что эта армия теперь наносит по «Ласточке» удары из «Градов». Защищается от детского сада?.. Или – от магазина «Детский мир», где работали одни девчонки?...
Те пацаны-старшеклассники, что в первую военную осень тайком бегали на позиции луганских ополченцев, давно выросли, и теперь сами воюют – под Северодонецком, Лисичанском, под Сватово и Кременной…
Тёмка больше не спрашивал, – закончилась ли война… А когда был уже в пятом классе, всё же ещё раз спросил отца про проходческий комбайн. Батин голос был строгим, а глаза чуть приметно улыбались:
- Контрольную по математике на тройку написал?.. С тройками по математике около проходческого комбайна делать нечего.
Тёмка поднял на отца глаза:
- Бать, так война же.
- В войну, Тёмка, тем более надо, чтоб шахта работала. И чтоб троек по математике не было, тоже надо.
Дальше Тёмка сам понял: те деревца, молодые каштаны, которые их 5-й А посадил вокруг школы, – это тоже надо. А в сквере у шахтоуправления высадили сосенки и ёлочки. Вот и пусть эти всу-шники знают, что шахта всё равно работает… И крышу над школьным спортзалом, разбитую «Градами», на новую заменили.
За эти восемь лет линия фронта от их города отодвинулась. И канонада чуть отдалилась, грохот глуше стал, но всё равно был слышен, и так же прилетали снаряды с украинской стороны. А всем так хотелось, чтобы не было войны, – поэтому и старались жить, как прежде: ремонтировали дома и дороги, в школах собирали родительские собрания, после которых все, кому полагалось, дома получали по полной… Иногда даже мороженое продавалось. И свадьба была. Не такая, как до войны: тогда на шахтёрских свадьбах весь город по три дня гулял. А сейчас Катя, невеста Димки Ермакова, была без белого платья и фаты, и наряженных машин не было, и всё равно, – в городе радовались, поздравляли Димку с Катей. А на следующее утро Димка с Катей снова уехали на позиции под Серебрянским лесничеством: они оба служили в армии, там и познакомились.
А потом и студию бальных танцев открыли в городе. Артёма Савельева, разумеется, студия эта ничуть не интересовала… Просто ему Полинка понравилась. А потом и танцевать понравилось. А пусть знают всу, те, кто стреляет из своих «Градов», – пусть знают, как они с Полинкой умеют танцевать!
Теперь Артём старался сделать все домашки, особенно – по алгебре, геометрии, физике: у Полинки с этим совсем плохо, и ей надо было списывать у Тёмки, потому что мать сказала Полинке: хоть одна двойка, – никаких танцев!
А Полина не могла жить без танцев, без своих красивых бальных платьев и туфелек, без причёски с блёстками в тёмных волосах. Ну, и что тут трудного: дать ей списать алгебру или физику! И что трудного, – решить пару других задач, если, случалось, им задавали разное домашнее задание!
Продолжение следует…
Начало Часть 3 Часть 4 Часть 5 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»