А потом был дождливый сентябрь, кленовые листья расплывшейся акварелью качались в лужах, а еще ярко-бирюзовая куртка, которую привезла мамина подруга из Польши – почему-то за бутылку водки. Там тогда дефицит был с водкой, а у нас с куртками. На кармане вышитая пальма. На всю школу несколько счастливых обладательниц. Куртки были одинаковые и всего два цвета – бирюзовый, как у Полины, и салатовый.
Вы читаете продолжение. Начало повести здесь
В этой куртке и поехали в ноябре с Игорем в Москву на день открытых дверей в школу-интернат им. Колмогорова. Куртка была легкая осенняя, а у зимней прошлогодней стали короткими рукава… Мама связала теплый свитер (распустила свой старый) и заставила надеть под куртку, тогда все так жили… доставали, перешивали, перевязывали и долго помнили потом вот такие бирюзовые куртки.
На вокзале встретились с другом Игоря и его сыном, которые тоже ехали на день открытых дверей. Билеты купили заранее, чтобы оказаться на соседних полках плацкарта.
– Полина, это Максим. Познакомьтесь. – Игорь подтолкнул ее к высокому пареньку.
Тот стоял без шапки. Русые вьющиеся волосы собраны в хвост. Улыбнулся, улыбка была хорошая… Почему-то вдруг стало остро стыдно, что она в шапке. Глупо, конечно…
– Максим.
– Полина.
Пока проверяли документы при входе в вагон, Полина шепнула Игорю:
– Как же ему с такой прической в школу разрешают?
– Да он долго на домашнем обучении был. Занимается прыжками на батуте, неудачно прыгнул на соревнованиях и сломал позвоночник. Во второй четверти в школу пойдет уже. Ты смотри, не влюбись!
Полина покраснела и нахмурилась, не любила такие шутки. Поезд уносил в ночь. Спать легли почти сразу. Только Игорь с отцом Максима ушли в тамбур курить. В вагоне выключили свет. Полина долго не могла уснуть. Ездила сто лет назад с родителями на море, ощущения давно забыты. Этот монотонный тревожный ритм, летишь под него в другой город, другое пространство, только мысли твои, и они принадлежат только тебе. Будто метроном задает сейчас темп твоей жизни, темп для всех тех, кто сейчас спит в этом вагоне. Утром туман в голове, за окном в черном небе яркими звездами несутся московские огни, горячий чай в подстаканнике.
Вокзал встречал хмурым рассветом. Когда выходили из вагона, Максим подал руку, непривычно. «Смотри, не влюбись!», одернула сама себя. А потом гул метро, потоки людей, машин, необъятность и размах пространства столицы, «ток по рукам», как в песне Виктора Цоя. Полина жадно вдыхала Москву.
Четырехэтажное учебное здание и два корпуса общежития. После самой встречи в актовом зале, где она почти ничего не запомнила и не услышала, голова шла кругом, их провели и показали все. А потом невероятное, стремящееся ввысь здание МГУ. Игорь рассказал, что до 90-х оно было самым высоким в Европе.
В три часа дня были свободны. Сил хватило на Красную площадь, затем поехали отдохнуть к родственникам Максима и его отца. Поезд домой уходил в двенадцать ночи. Квартира была пустая, хозяева в командировке. Мужчины принялись варить пельмени, в морозилке для гостей оставили запас.
– Ребята, отдохните пока в зале, музыку послушайте, обменяйтесь впечатлениями. – Игорь подтолкнул Полину, знал, что она будет стесняться.
Максим кивнул ей и улыбнулся. И стало вдруг очень тепло, легко стало… Вот так в один миг. Так бывает, правда. Будто от другого человека волны идут, теплые или ледяные, он сам решает, ведь источник внутри. И рядом идущих этими волнами накрывает. Главное, чтобы температура волны совпала с твоей. И разговаривать с ним было очень легко. Обсуждали школу, планы на будущее. А потом ели горячие пельмени со сметаной, от тарелок шел пар, пили чай. Игорь всегда заваривал очень крепкий. Толсто нарезанный батон, открыли банку абрикосового варенья. Полина часто позже вспоминала терпкий вкус этого московского чая и возникшее вдруг ощущение праздника и эйфории: что-то новое впереди! Новое, тревожное и, наверное, счастливое. Так казалось.
Уезжали ночью. Первая метель бросала снег в окно. Снова метроном задал ритм, поезд зазвучал. Из соседнего купе тихо доносилось:
«Солнца свет и сердца звук,
Робкий взгляд и сила рук,
Звездный час моей мечты в небесах.
На заре голоса зовут меня…».
Песня «На заре голоса зовут меня» тогда была хитом номер один. Проводница сделала замечание, звук стих.
Много лет спустя случайно услышала эту песню на музыкальном шоу «Голос» уже в чужом исполнении. Сколько всего за эти годы накоплено, прожито, а песня вдруг всколыхнула то удивительно чистое, что завалено сверху тем самым прожитым. А еще от тех советских песен и клипов возникало стойкое ощущение целомудренности.
***
По возвращении домой взяли с Игорем новый темп. Поделили страницы задачника Сканави на количество оставшихся до поступления месяцев и закусили удила. Мама только головой качала:
– Загонишь девку!
– Надь, да ты посмотри на нее! Она светится вся! Энергия через край просто!
– Тревожно мне все-таки, ребенок совсем… Как она там будет?!
– Не думай пока об этом, Надь! Может и не поступит еще…
Такие разговоры часто повторялись. Полина к ним привыкла и особо не вслушивалась. Прибегала после школы, наспех перекусывала и сразу погружалась в решение задач. Она набирала силу, как спортсмен после длительных тренировок. Вдруг стала пропадать та мыслительная близорукость, которая была в самом начале и от которой так много скомканных и порванных листочков валялось вокруг стола. Вот оно, условие примера, от него длинная дорога к идеальному миру упорядоченной Вселенной, к ответу. Что-то похожее от работы реставратора… Полина недавно видела передачи про их работу. Какое мастерство и точность движений рук, точность в ощущениях и предчувствии настоящего, того, что сокрыто. Мастерство приходит со временем. А хочется так много уже сейчас. Длинные выражения сокращались, появлялась красота простоты и ничего лишнего. И снова приходило непонятное, немного тревожное, будоражащее чувство эйфории, которое появилось в Москве. Вспоминалась поездка, Максим, мысли наскакивали друг на друга и неслись вперед в будущее.
А в настоящем – снова школа, выходные у отца и нарастающая усталость от собственной неискренности в отношениях с Татьяной, вязкая и давящая.
– Пап, нам задали много на выходных, не приеду, прости!
– Детка, возьми учебники с собой, в чем проблема?
– Пап, тащить не охота… Может на неделе увидимся, погуляем? У нас в среду последнего урока не будет. А у тебя перерыв в это время!
– Полин, не получится. На этой неделе номер сдаем, не до перерывов будет.
***
На зимних каникулах поехали на пару дней c мамой и Игорем на турбазу с ночевкой. Игорь предварительно созвонился с Олегом Шаминым, отцом Максима – компанией веселее, да и ребятам полезно пообщаться, дай Бог, вместе поступят. Корпуса плохо прогреты, сырое постельное белье, в столовой горячий чай и сухой паек – печенье, тушенка, хлеб. С собой привезли яблочный джем и борщ в термосе. Сдвинули столы, взрослые шутили, вспоминали свое пионерское детство в лагере, недалеко от турбазы. Борщ ели из металлических мисок, такую посуду тогда делали на авиационном заводе.
Было невероятно вкусно. Максим сидел напротив, рядом с отцом, и был другим с этой короткой стрижкой – каким-то повзрослевшим, глаза еще больше стали и светлее. Он улыбнулся, но не было того тепла, которое так остро она ощутила в Москве, а будто отстраненность появилась, или так показалось за общим столом.
Вечером всей компанией отправились на лыжах. Легкий мороз, скрип снега, запах влажных сосновых веток, а еще черное небо, пульсирующие в нем звезды, и речка белой искрящейся лентой разделила пространство. Смех и голоса взрослых. Тишина уже почти ночного зимнего леса. Взрослые обогнали ребят. Максим шел по колее впереди, Полина за ним. Она сняла рукавицы, остановилась, зачерпнула снег и умылась им, лицо загорелось. Только зимой и всегда потом во взрослой жизни с первым снегом, особенно в зимнем лесу, ей казалось, что она соприкасается с тайной. Тишина вселенной и падающий из этой гудящей звездами бесконечности снег, и твоя жизнь одним мигом, одной из этих ледяных снежинок затеряется на земле или на влажных ветвях спящих деревьев.
Взрослые сильно оторвались. Игорь несколько раз оборачивался и махал им рукой. Максим шел ровно. Полина стала уставать, но отстать не хотелось. На небольшом пригорке не удержала равновесия, охнула и упала в снег. Заболела нога, которую сломала в прошлом году на катке. Максим услышал, обернулся, подъехал, снял варежки и подал руку.
Рука была горячая и влажная от снега, попавшего в рукавицы. Полина поднялась, но на лыжах идти не смогла.
– Обопрись об меня.
– Спасибо, Максим. Ногу, наверное, подвернула.
Оба сняли лыжи. К ним уже спешили взрослые. Игорь кричал, чтобы стояли на месте. Они и стояли. Только Максим крепко сжимал ее руку. И ее рука тоже стала горячей и чуть влажной. С ногой все обошлось, но пришлось лежать остаток вечера в корпусе. Родители снова ушли кататься, а Максим с отцом уехали вдруг в город, что-то срочное, даже не попрощались, только рука горела воспоминанием.
***
После Нового года время вскачь понеслось. Когда живем будущим, настоящее не замечается, глотаем его большими кусками. Полина жила будущим, мыслями о поступлении. Была уверена, что начнут учиться вместе с Максимом. Становилось тревожно, радостно. Потом вдруг отчего-то страшно, вспоминала, как в детстве любила смешивать краски, когда рисунок не получался. Сначала отдельные яркие и сочные мазки акварели, и что-то вдруг идет не так, рука не слушается. Кисточка любой цвет вбирает и бьет им по незаконченному рисунку. Так рождается хаос. Становится неуютно и холодно…
Весна пришла по календарю как праздник – бурная, солнечная, пахнущая тающим снегом и обнажающейся землей. Вступительные экзамены были назначены на конец мая.
Надо же, год пролетел… И снова мамин день рождения, охапки сирени, девчонки, запах хлорки и бассейн. За неделю до отъезда Игорь наконец-то получил зарплату – тогда уже начали сильно задерживать. Поехали на центральный рынок, где продавалась на улице в палатках одежда – это называлась «толпа». Поехали приодеть Полину. Май был холодный, вовсю цвела черемуха, а ночью заморозки. Первые в своей жизни джинсы Полина меряла, стоя на брошенной на землю картонке. В то время даже зимой обувь так примеряли. Не у всех висели в палатках занавески. Продавщицы загораживали собой, чтобы можно было переодеться. Новые голубые джинсы, а еще в придачу белая водолазка-лапша. Полина хотела синюю, но Игорь настоял. Запах черемухи и пронизывающий холод, дрожь от такого простого счастья. А еще разорились на кроссовки.
– Гуляем, Полин! – Игорь смеялся.
– Игорь, а мама не будет ругаться? Нам же еще месяц жить!
– Будет, конечно! Но однова живем! Слушай, а поехали в парикмахерскую, а? Оброс я, времени все не хватает.
– А давай! Я покороче хочу тоже. А потом эклеры купишь? – хотела добавить «как папа», но промолчала.
В парикмахерской пока ждала своей очереди, листала журналы с прическами, и вдруг женские модели с задорными мальчишескими стрижками. Села в кресло и ткнула пальцем в одну из них. Парикмахер внимательно на нее посмотрела: «А знаешь, тебе пойдет!».
– Полина, надо же! Никогда не любил короткие стрижки у женщин. А тут! Ты невероятно похорошела!
– Игорь, как думаешь, мама ругаться не будет?
Мама только руками всплеснула: «Полин, взрослая ты какая с этой стрижкой!».
***
На вокзал пришел проводить отец. Полина волновалась, но Максима все не было. Позже выяснилось, что они не смогли взять билеты на тот же поезд. И снова грохочущая, теперь уже весенняя Москва.
Первый экзамен по математике начинался в десять утра. В девять были на месте, коридор полон – родители и поступающие. Максима с отцом пока не было. В коридоре стало очень душно, колотилось сердце. Без двадцати минут десять пригласили в аудиторию. Родителей попросили спуститься в холл.
А вот и Максим, щеки пылают, видно, что торопились. Он увидел ее, улыбнулся и кивнул. Рассаживали по одному за парту. Полину посадили вперед, стук сердца, звук открывающегося окна, монотонный шум машин и запах мела. Полина навсегда запомнила звучание этого дня. Начали раздавать листочки с заданиями и давать небольшие пояснения. Пару минут и тишина, время пошло. Время, которое разделит их жизнь, окатит новой волной или вернет в старое русло.
Первые задания, как обычно, легче, дают разогнаться. Глубокий вдох и выдох, так учил Игорь. Сердце успокоилось, а голова стала ясной. Решалось легко, появилось чувство азарта и радости от того, что задачи поддаются, раскрываются перед ней. Было впервые так легко. Вдруг возникла уверенность в своих силах. Ведь после долгих тренировок удается один-единственный прыжок в длину. Или – безупречно сыграна музыкальная пьеса после нескольких лет гамм и штудирования учебника по музыке Хачатуряна. Так рождается профессионализм. Несколько раз проверила все решения, ладони влажные от напряжения, на листочках отпечатались следы пальцев. «Ребята, сдаем!». Преподаватели стали проходить по рядам и собирать листочки. Полина вышла одна из первых, в дверях обернулась. Максим, склонившись, еще дописывал.
Внизу ждали родители, вечером поезд домой, а пока, как и осенью, та же квартира родственников Максима, пельмени и чай в прозрачном чайнике цвета темного янтаря.
– Ребята, отпускаем вас погулять. Максим, ты же уже был в Москве на соревнованиях, значит ориентируешься. За Полинку отвечаешь головой! А мы с Олегом отдохнем, спеклись, пока вас ждали.
– Конечно, ребят, езжайте, – отец Максима кивнул.
И вот пустое посреди дня грохочущее метро и отражение себя в окнах вагона. Отражение, которое нравится – новое и непривычное. В тех самых джинсах, белой водолазке, короткая стрижка. Полина стояла, держась за поручни, хотя вагон был полупустой. Максим сидел напротив и просто смотрел на нее.
А потом был старый Арбат, теплый майский вечер, мороженое в ГУМе, и еще – «Детский мир». Удивительно огромный, тот, который был дома, занял бы малую часть. Витрины с куклами Барби, которые только начали тогда появляться, оторваться невозможно – потрясли такие взрослые женские наряды на изящных куклах. Замерла у витрины. Максим тронул за плечо, она повернулась и ахнула: он держал большого светло-коричневого плюшевого медвежонка:
– Это тебе! Ты не волнуйся, деньги я сам заработал, в прошлом году дали спортивную стипендию.
– Спасибо! – прижала медведя и залилась краской.
Максим вдруг взял ее за руку и улыбнулся: «Нам пора уже, Полин!». Так и ехали в метро, взявшись за руки, в окне вагона уже вдвоем отражаясь.
Результаты сообщили через несколько дней по телефону. Максим не набрал нужное количество баллов, а Полину пригласили в начале июня на второе испытание – писать сочинение.
Конец первой части
Продолжение здесь
Начало повести здесь
Tags: Проза Project: Moloko Author: Сирота Екатерина
Книга автора (с другими произведениями, опубликованными на нашем канале) здесь