4
Ирида отходит
Дрожь тихим звоном пронизала дощатый настил. Ирида отходит. Кир отлип от стены. Где же изгнанный? Мостник с той стороны, в темноте арочного порта, скрестил руки и встал посреди прохода, перегораживая его собой. Причал Ириды уже отдаляется. Ширится провал между Твердью и городом магов.
За широкими голыми плечами толстого мостника вдруг сделалась какая-то суета, его оттеснили двое со знаками Исполнителей на зелёных беретах и слаженным двойным движением перепрыгнули на причал Тверди.
Между ними, в плаще, с повязкой на лице и связанными руками, крепко стиснут пленник. Он висит, не касаясь земли, слепо задрав лицо под тёмной тряпкой на глазах. Серый плащ застёгнут и скрывает его хилое тело почти целиком.
Изгнанного поставили на причал, и, смяв его сопротивление, в четыре умелых руки придавили к настилу, заставили сесть на доски. Один за другим, чуть пластаясь в прыжке, исполнители перепрыгнули обратно на белый камень Ириды. Спустя пару довольно долгих минут провал перелетел угловатый, плотно набитый мешок с лямками. Изгнанный выпростал из-под плаща связанные руки и мешок, будто удержанный чем-то невидимым, гулко бухнул к его ногам, а не свалился в пропасть за верёвками ограждения.
Провал между Твердью и городом магов всё ширился, теперь уже было нельзя перепрыгнуть его. Но перелететь ещё можно — ходили такие легенды.
Из-под белой арки, из темноты, где светились сейчас знаки мостника и Исполнителей, прилетело Изгнание:
- Недостойному нет места среди Серебра и Магии. Отныне и вовеки!
Изгнанный резко содрал с головы холщовый мешок, но смотрел молча. Под его взглядом Исполнители переглянулись, а один так и вообще прикрыл лицо ладонью. Чтобы не запомнили его, что ли?
Ирида окончательно отплывала. Движение такой громады ощущалось всем телом. Низкий гул пронизывал, будто пропитывал мир дрожью. Доски причала, камень скал и самый воздух, и людей на причале.
Всё дрожало мелкой дрожью. Интересно, в самой Ириде она ощущается? Вряд ли, наверняка маги что-нибудь придумали, чтобы не терпеть этот мерзкий зуд.
Ажурные тонкие башни, растянутые ветром длинные резные флаги, чудесные немыслимой лёгкостью купола, мосты, дороги, и многооконные домики с балконами, башенками и арками — всё растворялось в Зеркале. И само Зеркало скрывалось за облаками.
Они наползали на него со всех сторон, грозные, округлые, мягкие и тёмные, будто полнила их не гроза или снеговые заряды, а нетерпимость Тверди и Серебра друг к другу.
Люди спешили убраться с причала. Суетились, на ходу упаковывали сумки и защёлкивали фибулы плащей. Торопясь, придерживая шляпки и выкрикивая детей, почти бежали вниз. Дорога до лежащего под горой, у озера, города Остеи, не близкая, а после отхода серебряных городов обычно налетает непогода. Надо успеть.
Самые разумные уже давным-давно вернулись под защиту крыш, стен и ставен, остальные, запахиваясь на ходу и устраивая поудобнее сумки на плечах, тоже уже спешили прочь от бури и опасной в непогоду высоты.
Мостники этой стороны, без светящихся знаков, обычные люди, ловко и спешно укрывали плотной парусиной лебёдки, мостки, втащенные на пристань, и блоки. Ирида не висела неподвижно, поэтому между нею и Твердью хитро укрепляли кусок настила, и он выдвигался над провалом, если город отходил, и снова наползал на причал, если город приближался. Бывали случаи, что города разрушали причалы, если в день моста за швартовкой следили нерадивые или неопытные мостники и полётный.
Сейчас всё причальное хозяйство необходимо закрепить и укрыть ещё на две декады, до следующего Дня Моста, когда Ирида вернётся. Двое дюжих мостников сноровисто делали своё дело. Наконец, проверив стяжки на парусине и крепления блоков — чтобы не сорвало их ветром и не разбило доски причала — они поспешили вслед стражникам, уходившим последними.
Один из мостников, молодой и чернявый, проходя мимо Кира, белозубо улыбнулся ему:
- Вы бы поспешили, мистер проводник! Сегодня накроет раньше обычного!
Кир оглядел подступающие тёмные тучи и кивнул:
- Храни вас боги, сударь! Я поспешу.
Первая часть
Вторая часть
