Почему-то обер-лейтенант сразу признал во мне главного, сильный удар в челюсть свалил меня с ног.
- Мне кажется, что ты командир! Зачем пришли?
Я его прекрасно понимал, но отвечать не собирался.
- Тогда спрошу у другого! – обер-лейтенант кивнул одному из своих солдат на Степана.
Разведчика ударили два раза прикладом в спину, Степан молчал.
- Жаль у меня мало времени, попадись вы мне раньше, я бы прекрасно провёл здесь время, а то тут такая скука! Повесить их!
Возле самого дома стояла раскидистая берёза, перекинув через её толстые ветви три верёвки, нам приготовили виселицу. Я скосил глаза в сторону леса, знал, чувствовал, что старшина всё видит, а значит придёт на помощь. Солдаты принесли ящики, нас поставили на них, оставалось только петлю на шею накинуть. Внезапно с трёх сторон раздались выстрелы, к нам бежал Петро, на ходу вынимая нож, уцелевшие после первых выстрелов немцы, попрятались за ограду дома.
- Бей их! – кричал я, жалея, что у меня связаны руки.
Пока Петро разрезал наши верёвки, пока мы подобрали оружие, бой был закончен. Из-за забора вывели раненого обер-лейтенанта и одного солдата.
- Одно место лишнее, - старшина кивнул на третью петлю, - я бы ту су…ку сюда подвесил.
- Ты про кого? – спросил я, ещё не успев отойти от происшедших событий.
- А про ту, которая вас предала!
- С чего ты взял?!
- С чего видел, с того и взял!
- На обратном пути с неё спросим, уходим.
Мы пошли дальше, а ветер качал тела двух немецких вояк, так желающих править на нашей земле, из местных никто не вышел, даже не показался.
Оставаться в селе было опасно, мог вернуться уехавший грузовик, а ввязываться в бой, не входило в наши планы. Сверившись с картой, я повёл группу к ближайшему хутору. Идя, я думал о той женщине, мне не верилось, что она могла нас выдать, хотя с другой стороны: ведь послала же дочку предупредить, что мы идём! Усталость давала о себе знать, остановились на привал. В неглубоком логу тёк ручеёк, напились вдоволь свежей воды, перекусили.
- Она это, командир, она! - старшина говорил шёпотом, не хотел, чтобы его слышали остальные.
- Потом, старшина, всё потом. Возьми троих, обходи поле справа, а мы слева пойдём, если что – сигнал знаешь.
- Понял, командир.
Старшина махнул рукой, трое разведчик устало поднялись. Я со своими дошёл до конца поля, старшины видно не было, он появился неожиданно, умел это делать. Из-за его спины выглядывал «домовой», да именно так я себе представлял этот персонаж из сказок. Маленького роста, в лохмотьях, лицо чёрное – вылитый «домовой».
- Смотрите, кого мы привели, в стогу соломы прятался.
- Чего это прятался? - подал голос «домовой», - Хотел бы спрятаться, никогда бы не нашли!
- Ты кто такой? – я едва сдерживал смех, - Как зовут?
Мальчик достал семечку из большого подсолнуха:
- Васятка.
- А чего, Васятка, ты здесь делаешь?
- На хутор иду, - мальчик ловко щелкал семечки, плюясь шелухой.
- Лет тебе сколько?
- Весной десять исполнилось.
- Родители где?
- Нет их.
Отвечая на этот вопрос, малец равнодушно занимался подсолнухом.
- И как же ты один живёшь?
- А так и живу. Неделю на одном хуторе, неделю на другом, в деревню зайду - там чего дадут.
- Давно так?
- Давно, как немец пришёл.
- Не страшно?
- Было страшно, потом привык. А вы из села идёте?
- Из него.
- Ушли немцы? Обещались утром уйти.
- Ушли. А кому обещались?
- Мне. Я вчера там был, их немецкий генерал так и сказал: «Мы, Васятка, утром уйдём, скажи людям, пусть возвращаются».
Мальчик описал внешность немецкого «генерала», я узнал в нём майора.
- Сказал?
- Не дошёл ещё.
- А ты в селе деда Захара знаешь?
- Знавал, только он ещё в прошлом году умер.
Прав был старшина, прав! Знала ведь женщина, что нет того в живых, а нас к нему повела. Старшина не сводил с меня глаз, я кивнул, соглашаясь с его мнением.
- На хуторе сколько народу? Немцы, полицаи есть?
- Три женщины, два мальчика, они младше меня, одна девочка, та старше, её в подвале прячут. Немцев нет, чего им там делать, всё забрали и больше не приходили.
- Всё-то ты знаешь!
- А чего не знать?! Места-то мои, - мальчик протянул подсолнух ближайшему разведчику, тот отвернулся, вытирая слёзы, я знал, что у него трое детей.
- Проводишь?
- Провожу, - мальчишка поднялся, положил подсолнух в котомку, - пошли, чего стоять?
Вышли к хутору, поминая прошлую оплошность, я приказал окружить его, проверить. Раздались условные сигналы, они означали, что всё спокойно. Васятка вывел к хате, что стояла чуть поодаль от трёх остальных домов.
- Пришли, - он по-хозяйски открыл высокую калитку, во дворе стояла женщина, она выглядела испуганной.
- Свои мы, свои. В дом можно? - я старался говорить как можно спокойнее.
- Проходите, - руки у хозяйки дома тряслись.
Я вошёл в дом с тремя разведчиками, держа оружие наготове, Васятка устроился за столом, достав свой подсолнух.
- Пойду соседок позову, радостью поделюсь, что дождались! – хозяйка накинула на голову платок.
- Не надо никого звать, мы скоро уйдём, а вы про нас забудьте.
- Тогда чего пришли?
Я отвёл женщину в сторону.
- Есть здесь рядом брод, знаете, где он?
Женщина оглянулась на мальчика.
- Он знает.
Я удивился:
- Как это?!
- Он с отцом колхозное стадо здесь пас, так навострился, что потом один управлялся.
- А где его родители?
- Отец в партизаны ушёл, погиб, а немцы как прознали, так мать его повесили, только он об этом ничего не знает, не говорим мы ему. Я покормлю его, а потом он вам покажет.
- Мы с собой его заберём, хватит ему нужду терпеть.
- Как знаете, - ответила женщина.
Пока суд да дело, стало вечереть, я опасался, что впереди у нас будет длинный путь, и к назначенному времени мы не успеем вернуться, но подгонять мальчика не хотелось. Тот как будто всё понял, ел быстро, потом также быстро собрался.
- Тётя Зина сказала что вам надо, пошли.
Теперь группой командовал он. К реке вышли почти в темноте, пройдя метров пятьдесят вдоль неё, мальчик указал на водную гладь:
- Здесь.
Разведчики рассредоточились по берегу, нашли следы немецкого грузовика, Петро, раздевшись, перешёл на другой берег, воды было по пояс. Обратно он шёл зигзагом, несколько раз уходил под воду, совсем узкое место было.
- Обратно, командир? – старшина погладил свою голову.
- Домой. Васятка с нами.
- Одобряю. Вопрос один.
- Какой?
- Разреши в село заглянуть.
- Не успокоился?
- И не успокоюсь, пока это тварь по земле ходит!
- Там девочка маленькая, дочь её.
- Не тронем, с собой заберём.
- Загляни.
Прикинув на карте брод, помечать его на ней я не стал, по пути обратно всё могло случиться, незачем врагу знать, куда мы ходили. Васятка к дальней дороге отнёсся спокойно, размачивая во рту сахар, с удовольствием расположился на руках многодетного разведчика. Село мы обходили дальней дорогой, опасаясь засады. Перед тем как уйти от реки, Васятка сказал, что знает тропу через болото, там и договорились встретиться. Со старшиной вызвались идти двое, я предупредил, чтобы в бой, случись чего, не вступали. Под утро пришёл старшина, лицо его было недовольное и злое.
- Чего случилось?
- Местные раньше нас управились, мы пришли, а она уже висит, не лишняя верёвка оказалась!
- Немцы возвращались?
- Встретили одного селянина, говорит, что нет.
- Так вот взяли и своих бросили?!
- А кто их знает.
- Девочка где? Дочка?
- Не знаю, задерживаться не стали, скоро и так там будем, спросим.
Старшина положил в котомку спящего Васятки новый подсолнух.
Полковник Снегирёв встретил радушно, а когда узнал, что брод найден, то даже обнял меня.
- Тут многие не верили что вернётесь, а уж найдёте ли чего так вообще…
- Кто не верил?!
- Так я тебе и сказал! Слышал мальчика с собой привели, зачем?
- Так это он брод показал. Остался без родителей, давно уже один скитается, жаль стало.
- Сколько их сейчас таких!
Полковник зажмурился, наверное вспомнил своих детей, он их с сорок первого не видел.
- Отдыхай, старший лейтенант.
- Лейтенант я.
- Я авансом попросил, верил в тебя и ты не подвёл! Отдыхай, работы много будет, на всех хватит.