Одним промозглым дождливым днем, в одном маленьком сером городе, на самом краю козырька, над остановкой сидела Фея. Люди привыкли представлять фей маленькими куколками с блестящими крыльями в сияющей пыльце, потому что в самый первый раз, когда фея решилась показаться человеку, она предстала перед ним именно в таком виде. Волшебном, но понятном ему. И тот человек назвал ее феей.
На самом же деле, в своем мире они больше похожи на яркие звезды, спустившиеся с неба, а имен у них нет. В мире людей же они могут принимать любой облик, будь то солнечный зайчик или маленькая птичка, или бабочка, или даже листок на дереве. Вот и эта фея, притворившись большой дождевой каплей, наблюдала за людьми на остановке. Каждый из них нес в голове растревоженные ульи мыслей и многоцветные клубки чувств в сердце.
Рядом с остановкой под большим черным зонтом стояла девушка, кутаясь в тонкий плащ. Фея сорвалась с места и резким порывом ветра дернула ее зонт. Девушка поежилась от холода, переложила зонт в левую руку, а покрасневшую правую засунула в карман. А там разрывался на виброзвонке телефон, мама очень хотела услышать, почему задерживается дочь. Девушка начала устало объяснять, что ждет маршрутку и скоро приедет. Ее мама была женщиной властной, любившей все контролировать, а болезнь и невольное затворничество дома улучшению характера не способствовали. Если бы девушка не услышала сейчас звонок, случился бы скандал, в результате которого она ушла бы из дома и жизнь ее была бы не долгой.
Фея видела это и немного подправила события. Нет, феи не видят весь жизненный путь человека, только ближайшие события, и нет у них сил изменить всю судьбу сразу. Но их задача беречь добро и свет в хрупком человеческом мире, без которого погибнет и их родной мир, и они стараются в меру своих небольших возможностей.
Довольная Фея нырнула в свой мир, чтобы проверить получилось ли. Здесь все было по-другому. Дома, машины, люди были лишь тенями, призраками. Но поток людей не был просто серой массой. От каждого человека тянулись в разные стороны светящиеся красные нити кровных связей и белые нити связей духовных. Внутри каждого клубились его чувства и эмоции.
От тени той девушки отделилась и растаяла светлая нить, появилась парочка прочных новых, одна красная, готовая уже оборваться, стала толще. Значит, получилось. Фея засияла ярче от радости и оглянулась вокруг.
Таких же фей как она на этой улице больше не было, зато высоко над паутиной человеческих нитей мелькали тысячи других сущностей разных размеров и форм: похожие на тлеющие угли и змей, сотканных из дыма, грозовые тучи и рассерженных ос, и множество других, не поддающихся описанию. Одни спешили по делам, известным только им, другие охотились на людей внизу или на себе подобных, третьи искали убежище. Это движение не прекращалось никогда.
Вдруг внизу две тени, подошедшие к остановке, привлекли внимание Феи. Одна из них была меньше другой, видимо принадлежала ребенку. Внутри нее не было привычного шевеления эмоций, а горело маленькое оранжевое солнце. Фея вынырнула обратно в человеческий мир, став незаметным воробушком. Да, действительно, это был мальчик лет пяти, крепко держащий за руку маму. Задрав подбородок, он смотрел на козырек остановки, где сидела Фея, и улыбался. А она завороженно смотрела на свет в его груди, хотя в этом мире его было не так четко видно. Никогда за свои три сотни лет она не встречала такого.
«Он меня заметил» - с теплотой подумала она.
Мальчик тем временем вместе с мамой сел в подъехавший автобус. Фея некоторое время наблюдала за отдаляющимся от остановки транспортом, а потом сорвалась с места и полетела за ним. Нельзя потерять это солнце. Интересно, что же это такое? Когда-то давно она слышала про людей с Талантом, но сама их не видела. Свет Таланта вроде бы должен переливаться всеми цветами радуги, а этот горит золотом.
Фея проводила их до самого подъезда старого четырехэтажного сталинского дома. Была в этом мальчике и еще одна странность. От него тянулись три красные нити, одна соединяла его с матерью и еще две уходили в пространство, а вот светлых нитей не было. Когда дверь за ними закрылась, Фея посмотрела по сторонам, и в одном из подъездных окон на втором этаже заметила пушистую трехцветную кошку. Вернее кошку бы увидел человек, а она увидела свою давнюю знакомую, другую фею.
- Здравствуй, - поприветствовала кошка протискивающегося в приоткрытую форточку воробья, - Что ты тут делаешь?
- Привет, - ответил воробей, отряхиваясь и взъерошивая перья, - Я тут встретила мальчика, он только что зашел в этот подъезд с мамой. Ты не знаешь, кто это?
- Знаю, - кошка безразлично отвернулась и продолжила смотреть на улицу, - Это Ваня, он с мамой и бабушкой живет в соседний с нами квартире.
- А ты видела его солнце? – от волнения воробей подпрыгивал на месте, - Что это?
- Видела. Это Талант, что же еще, – кошка вздохнула, будто устала уже отвечать на глупые вопросы, - Ты что, никогда не встречала людей с Талантом?
- Но он же, вроде, такой… как радуга, - Фее не хотелось ударить в грязь лицом перед старшей подругой, и она не стала отвечать прямо.
- Это у взрослых людей, которые нашли свой Талант, дали ему раскрыться. Дети же очень часто рождаются с Талантом, но не находят его. Он теряется за мелкими повседневными интересами, которые зачастую навязаны им взрослыми, тускнеет, и со временем исчезает совсем. И только единицы могут его по-настоящему развить, да и те порой не могут с ним совладать. Тот огонь, который ты видишь сейчас, просто сжигает их.
- Понятно… А почему у него нет светлых нитей духовных связей? – воробей перестал скакать и не сводил с кошки черных глазок-бусинок.
- Потому, что у него нет друзей. Из-за врожденной патологии глаз, он почти слеп, видит процентов двадцать всего света, кажется. Его общение пока сводится только к маме, бабушке и разным врачам. Отец его ушел, года три назад. Мать обвиняла его в этой беде, не в лицо, конечно, но подсознательно, что потянуло за собой частые скандалы. Он сначала начал уезжать в командировки, а потом и совсем ушел. Сыну помогает, но в основном деньгами. Бабушка с мамой души не чают в мальчике, обращаются к врачам, в специальную школу скоро отдадут. Сделают всё, что от них зависит, и он будет обычным. Талант здесь не выживет.
- Но он меня видел, - тихо проговорила Фея, - Мне так показалось… А если я ему помогу?
- Ты что задумала? – кошка резко повернулась к сидящей рядом птице, распушив усы, даже узкие зрачки расширились, - Хочешь променять свободу и целый мир на эту семью?
- Но ты же Хранитель своей семьи, почему я не могу?
- Глупая! Я им была всегда. Если бы мне предложили выбор… - кошка раздраженно дернула хвостом и снова отвернулась к окну, бока ее тяжело поднимались и опадали, - Я не могу ходить между мирами, как ты, и вынуждена менять тела и возвращаться каждый раз сюда. Но это еще ничего. Ты даже представить себе не можешь, каково это, поколение за поколением видеть, как твои люди рождаются, улыбаются, как тот самый первый малыш, который засмеялся во сне и впустил тебя в свой мир… растут, состариваются и умирают… Ты не представляешь, как это… трудно. Не вздумай.
Фее нечего было на это ответить. Они молчали. Если бы сейчас по лестнице прошел человек, он очень удивился бы открывшейся ему картине. Маленький воробей доверчиво прижимался к теплому боку трехцветной кошки, а она лениво мела пушистым хвостом по широкому подоконнику, и каждый из них думал о своем. За окном сгущались сумерки. Кошка поднялась, потянулась и, зевнув, сказала:
- Ладно, возвращайся лучше к своей работе, а мне домой пора, ужин скоро. Прощай.
- Пока, - отозвался воробей, провожая глазками-бусинками спрыгивающую с подоконника кошку, - Но, думаю, мы скоро увидимся, и вообще будем видеться чаще.
- И правда глупая! – фыркнула кошка. Она заскребла по дверному косяку когтями, чтобы ее пустили домой, и не смотрела, как воробей протискивается в форточку обратно на улицу.
С того дня подруги действительно стали видеться чаще. Маленькая Фея повсюду следовала за Ваней и осторожно помогала ему искать его Талант. Когда мальчик сидел за столом, она сквозняком роняла стаканчик с карандашами, пока он собирал их, увлекался и начинал рисовать, хоть и мог различить только цветные пятна. Тот же прием работал с кубиками.
Солнечным зайчиком она направляла мамин взгляд на разные книги на полке, что бы та прочитала их сыну, вдруг ему понравятся компьютеры или машины. Когда бабушка смотрела телевизор, фея незаметно переключала с ней каналы, и однажды им попался концерт симфонической музыки. Ване очень понравилось, как звучит фортепиано. Он спросил, сможет ли он когда-нибудь научиться так играть, и мама в ответ наняла ему репетитора, а затем отвела в музыкальную школу.
Когда он спал, Фея садилась на изголовье и наблюдала за ним. Если он хмурился во сне, она гладила его по щеке и нашептывала сны и напевала мелодии, которые не слышал еще ни один человек, пока он не начинал улыбаться.
Шло время. Ему нравилась музыка, очень скоро он попробовал сам сочинять композиции, преподаватели его хвалили, даже приглашали на конкурсы. Он окончил школу, мама настояла, чтобы он отучился в профильном медицинском техникуме и стал массажистом. «Ну что такое музыкант, это не серьезно, другое дело настоящая и нужная профессия» - говорила она. Быстро нашлась работа в детской поликлинике.
Фея всегда была рядом и ненавязчиво напоминала ему о фортепиано, задвинутом в угол комнаты. Он вспоминал, садился и играл какую-нибудь давно забытую мелодию, и солнце в его груди горело та же ярко, как в детстве. Но все сложнее было завладеть его вниманием.
Однажды ночью она сидела, как всегда, на изголовье кровати и слушала, как он спокойно дышит во сне, и вдруг как никогда ясно увидела, что на его лице появились мелкие морщины, а свет его солнца почти не виден. Ей вспомнились слова подруги: «Они растут, состариваются и умирают. Ты не представляешь, как это трудно». И сейчас она представила. И поняла, что не правильно сказала тогда подруга, может быть, просто пожалела ее. Это было не «трудно», а «больно». Дико больно! Боль жгла внутри раскаленной иглой. Фея заметалась по комнате, не зная как вытащить ее из себя, увидела тонкую полоску лунного света, проникающего через неплотно задернутые шторы, и вместе с ним вылетела на улицу.
У нее ничего не получилось! Его Талант угасает с каждым днем, как и он сам. Что ей делать, когда его не станет? Вернуться к своей прежней жизни, хранить добро и свет в жизни людей? Но какое ей дело до этих других, совершенно чужих людей, если его уже не будет?
Маленькой синичкой она летела сквозь морозную ночь, с трудом взмахивая крыльями под напором ветра. Под ней раскинулся заснеженный город в гирляндах фонарей. Она летела, не разбирая дороги, пока на смену фонарям у дорог не пришли темные деревья парка. Тут, выбившаяся из сил, птичка камнем упала вниз на расчищенную тропинку.
- Ох, ты, бедная, - шаркающей походкой по тропинке шел старик в потертой дубленке и меховой шапке. Он поднял птицу, и, держа ее перед собой на ладони, сел на ближайшую лавочку, - Зачем же ты так?
Синичка лежала на теплой грубой ладони, раскинув крылья, и едва дышала. Фея много раз видела, как плачут люди, а потом облегченно вздыхают. Но она этого не умела и не понимала, зачем это. О, как хотела бы она сейчас заплакать! Чтобы эта жгучая боль вытекла из нее вместе со слезами.
- Он умирает… - прошептала она.
- Все люди смертны, к сожалению, или к счастью, - отозвался старик, ласково поглаживая ее грудку. Фея вздрогнула от звука его голоса. Он что, слышит ее? Она распахнула глаза, но тут же зажмурилась снова, все вокруг заливал резкий белый свет. Скользнуть в свой мир не получилось. Она испугалась и затрепыхалась на ладони.
- Ну-ну, тише, - старик накрыл ее второй ладонью, и ей сразу стало тепло и спокойно, - Ты же хотела быть его Хранителем, и у тебя это хорошо получается. Если тебя это утешит, то не появись ты в его жизни, он бы умер в двадцать три года от ожирения и сопутствующих болезней, благодаря неуемной заботе родных. А сейчас ему тридцать пять, и он ведет полноценную жизнь. Так что из тебя получился хороший Хранитель.
- Но у меня не получилось спасти его Талант. И я не смогу остаться Хранителем, он умирает, и его род прервется. А без него… я не хочу… - грустно вздохнула Фея. Глаза ее немного привыкли к свету, но смотреть прямо на того, кто держал ее, не получалось, мужской силуэт расплывался в белом мареве.
- Да, дела… - старик тоже вздохнул, ему искренне хотелось помочь ей, - Но тебя ведь предупреждали, что это не просто, и ты все равно сделала свой выбор. Правильный или нет, спорный вопрос. Но теперь тебе остается только проводить его и вернуться в свой мир.
- Я не хочу, - повторила Фея.
- Глупая, чего же ты хочешь?
«Опять глупая. Наверное, и правда, я просто очень глупая», - с тоской подумала Фея и ответила:
- Я тоже хочу умереть.
- Ну, если так… Есть одна из вероятностей развития событий его жизни, - старик легко поднялся с лавочки, посадил синицу себе на плечо и пошел к выходу из парка, - Здесь недалеко в больнице лежит девушка из соседнего с твоим подопечным дома. Их пути пересекались пару раз, но они не знакомы. Она попала в страшную аварию, уже почти месяц лежит в глубокой коме, решено завтра отключать ее от аппаратов...
- Я согласна! – выпалила Фея. Она слушала его, затаив дыхание, и крошечное сердце в птичьей груди было готово разорваться от нахлынувшего чувства надежды.
- Не спеши! Ты не думала в прошлый раз, и к чему это тебя привело? – старик остановился напротив большого здания больницы, погруженному во тьму, редкие окна на разных этажах светились, - Времени не много, но ты остановись и подумай! Ты отдаешь свою вечность и свой мир в обмен на смертное тело?
Фея честно постаралась успокоиться и последовать совету. Текли минуты в молчании и тишину не нарушали даже проезжающие мимо редкие машины. С неба посыпал мелкий легкий снежок. Наконец, она сказала:
- Я отдаю свою пустую вечность и мир в обмен на Жизнь. На две их человеческие жизни.
- Ну что ж, это твой выбор, - Он улыбаясь смотрел в след маленькой птичке, подлетающей к одному из темных окон, - Если все получится, то жизней будет не две, а больше…
Старик шаркающими шагами пошел дальше по улице, а где-то на верхнем этаже больницы в темной палате возмущенно запищали приборы, вызывая медперсонал, бледная тонкая рука девушки шевельнулась на одеяле.
ЭПИЛОГ
Одним теплым солнечным днем в самом начале осени к подъезду старого четырехэтажного сталинского дома подъехали несколько машин, украшенных шарами и лентами. Молодая красивая невеста и жених в строгом костюме и темных очках в сопровождении толпы гостей со смехом загрузились в них и укатили в сторону ЗАГСА. Пушистая трехцветная кошка проводила глазами этот кортеж и сказала старику, сидящему рядом с ней на лавочке:
- Ну надо же, поженились все-таки.
- Да… И смотри-ка, Талант его сияет, - старик подставлял лицо солнечным лучам и улыбался, - Пока у нее все получается как надо.
- Ловко же ты придумал! Как всегда.
- Я?! Боже упаси! – он засмеялся получившемуся каламбуру и погладил кошку, - Ты не хуже меня знаешь, что каждый выбор, даже самый мелкий, меняет жизнь, и не только того, кто его сделал, но и всех вокруг. Ты когда-то выбрала хранить свой род. Она выбрала продолжить его род. Правильный выбор или нет, спорный вопрос.
Автор Ева Хан