Можно, конечно, обойтись ст. 307 ГК РФ, в которой написано:
1. В силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как то: передать имущество, выполнить работу, оказать услугу, внести вклад в совместную деятельность, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности.
...
При этом, конечно, стороны описаны в ст. 308 ГК РФ.
Заметим, что ГК РФ указывает на два момента в существовании обязательств:
• возникновение обязательств на всяких основаниях
и
• прекращение обязательств опять-таки на всевозможных основаниях.
Но верно ли это? Большая часть юристов, скорее всего, скажут, что это именно так. И ошибутся. На самом деле моментов в существовании обязательств всё же три.
Почему?
А давайте-ка разберёмся с тем, что такое обязательство изнутри. Ясно, что обязательство состоит из права и обязанности. Право в обязательстве принадлежит кредитору, а обязанность — должнику. Право называется в таком случае правом кредиторского требования, а обязанность — долговая обязанность.
Что же первично в этой паре? Право или обязанность? Можно показать, что именно право, так как обязанность есть явление несвободы, в то время как существом права является именно свобода. Значит, право владеть вещью, например, первично, что, действительно, так и есть, поскольку оно может вполне существовать и без всяких обязательств, просто из факта, что есть субъект и есть вещь.
Но вот если вещь уже находится во владении иного субъекта, то я могу его получить правомерно во владение только... да, сделкой и только установлением некоторого обязательства, причём такого, в котором я — кредитор, а вот иной субъект — должник, который имеет обязанность передать мне во владение эту вещь, а моё право будет направлено вовсе не на эту вещь, а именно на этого иного субъекта — должника. То есть чистое право субъекта вполне представимо и без всяких сделок.
А вот как представить себе чистую обязанность субъекта без сделки — попробуйте. И... не выйдет.
Следовательно, надо признать, что в обязательстве всё же первично именно право кредиторского требования, а вовсе не долговая обязанность, которая вообще возникает в наличном бытии исключительно только в том случае, когда ему соответствует некоторое право.
Ну, да-да, всё точно по Г.В.Ф. Гегелю.
А теперь давайте вспомним, каковы моменты в существовании именно любого конкретного права.
Любое конкретное право, том числе и конкретное право кредиторского требования, конечно, имеет три момента — оно:
- во-первых, непременно определённо-конкретно,
- во-вторых, оно непременно признанно как конкретное
и,
- в-третьих, оно реализуется в качестве именно конкретного права.
В самом по себе утверждении, что «Я имею право» нет ещё ничего конкретного, кроме того, что Я вообще способен иметь право, Я — правоспособен. Это — единственная конкретика, пока и поскольку не определено какое именно право и на что именно я имею это право.
Именно в силу этого и следует признать, что любое обязательство имеет не два момента, связанных, кстати сказать, с признанием конкретного права кредиторского требования (возникновения) и реализацией его (удовлетворения), а именно три: есть ещё определение кредиторского требования.
Последний вывод, между прочим, правда косвенно, подтверждается ещё и тем, что в ГК РФ относительно недавно введены две статьи, которых ранее не было: ст. 308.1 ГК РФ «Альтернативное обязательство» и ст. 308.2 ГК РФ «Факультативное обязательство».
А что, собственно, кроме академического интереса, даёт подобное рассуждение? Ну, в общем-то, какая разница сколько моментов в существовании обязательства? Ну, для тех, кто вообще не касается сделок, наверное, никакого значения и никакой разницы, а вот для тех, кто касается, и особенно для тех, кто их конструирует... как раз есть. Дело в том, что воздействовать волей на обязательство можно только и исключительно в его моментах.
Скажем, природу обязательства волей изменить никак нельзя — оно по-прежнему останется всё той же парой [право кредиторского требования - долговая обязанность].
Что именно я имею в виду? А вот что.
Во-первых, мы все отлично понимаем, что обязательство можно прекратить, причём вовсе не обязательно в связи с удовлетворением кредиторского требования, но и, скажем, прощением долга.
Во-вторых, его можно создать, например, неисполнением какого-то обязательства, в результате которого возникнет обязательство уплатить неустойку.
А вот что в-третьих? Если не иметь в виду определение обязательства через определение права кредиторского требования как конкретного, то ничего. А если иметь в виду, то возможна конструкция:
если <условие>
то <определение обязательства №1>
иначе <определение обязательства №2>
всё
Причём, обратим внимание, что эта условная конструкция вовсе не сводится ни к альтернативным, ни к факультативным обязательствам, поскольку <условие> вовсе не обязательно должно зависеть от чьей-либо воли.
Например:
Мама вправе требовать от Вани, чтобы Ваня
если четверг будет солнечный,
то накосил сена для коровы Маши,
иначе почистил бы коровник, где живёт корова Маша
всё.
В солнечный четверг обязательство Вани перед мамой определяется как одно, а вот в иную погоду в четверг — как иное. Именно определяется и именно помимо воли как Вани, так и мамы, а равномерно и коровки Маши, а так как какая-то погода в четверг всё же будет, то такое нельзя отнести ни к отменительному, ни к отлагательному условию.
Что же касается дискуссии, как следует описывать прекращение обязательства — через удовлетворение права кредиторского требования или через исполнение долговой обязанности, то это тоже не совсем уж академическая дискуссия. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно обратить внимание на случай, который описан в статье «Регресс по аналогии»:
Обратите внимание, там описана ситуация, когда удовлетворение кредиторского требования произошло, а вот исполнение конкретной долговой обязанности — нет. А аналогия закона применяется именно в случае недостатка норм.
Для усиления эффекта сообщу, что в общем случае — если само по себе обязательство не связано с личностью должника, то долговую обязанность должник может и не исполнять, если, например, право кредиторского требования будет удовлетворено третьим лицом, причём любым допустимым образом. И тогда становится ясно, что всё-таки прекращение обязательства связано не с динамикой долговой обязанности, а именно с удовлетворением права кредиторского требования. Поэтому корректнее было бы написать в норме, что прекращение обязательства возникает не в результате исполнения долговой обязанности, а в результате удовлетворения права кредиторского требования.
А это, заметим, уже серьёзная коррекция норм ГК РФ.