Ваш покорный слуга о предмете сегодняшнего разговора знает не понаслышке – два года, как с куста, сапоги, панама, х/б, п/ш, даже аксельбанты и много-много музыки. Знаете, так бывает – прочитаешь где-то, а то и увидишь что-то до слез ностальгическое, и уже невозможно этим не поделиться. Вот и этот текст появился так же – прочел у одного из подписчиков потрясающую историю про школьный оркестр, что-то взволновался, нахлынуло, ну и… Сначала просто нахлынуло, а потом полез в ютуб, и текст начал складываться в голове сам собой.
Вообще-то, я на все 100% уверен, что нет на свете более мощного инструмента, чем хороший духовой оркестр. Особенно военный оркестр. Они отличаются очень – военные и цивильные, но про отличия я, пожалуй, рассуждать не стану, а вот о мощи стоит.
Мне доводилось работать в 90-е звукарем на ТВ, доводилось даже писать концерт тогда еще практически штатовской группы Парк Горького с концертным комплектом аппаратуры от Бон Джови – мощь неимоверная, но какая-то неживая. А вот если ненароком оказаться в центре сводного военного духового оркестра, рок-н-ролльные децибелы могут показаться детским лепетом. Звук большого духового воспринимаешь уже не ухом, а всем телом. Рок, конечно, тоже, но рок не ласкает, у него куда меньше красок, он агрессивен и прям как лом. Его сила в электричестве и прибамбасах цифровых, а оркестр живой, его звук обволакивает и пронизывает насквозь, но не агрессивно и зло, не атакующе, а частенько даже нежно. Это какое-то потрясающее шаманство – духовой оркестр, и устоять перед его очарованием и его мощью почти невозможно. Не даром же так много наших хороших песен посвящены именно этим живым оркестрам.
Многим кажется, что главным маршем на все времена для русской армии, да и вообще для любой армии, поскольку это даже в Африке играют, был, есть и останется навсегда великий марш Прощание славянки. Часть истины в этом есть, конечно, но военные музыканты знают, что за не вовремя и не к месту сыгранную Славянку можно и в табло получить. Это, конечно, не концертного исполнения касается. Впрочем, концерты для военного оркестра – это бонус. Оркестр в войске не для развлечения, и каждый взмах дирижера, каждая нота оркестра – это фрагмент именно военной службы. Развод караулов, парад, простое построение и даже банальное прохождение строя по плацу требует музыки. Не оркестра, так песни. И музыканты всегда тут как тут. И как бы эти музыканты не преклонялись перед величием и даже гениальностью Славянки, главным и самым-самым любимым произведением военной музыки для них остается совсем другой марш. Малоизвестный простому слушателю, но от этого не менее прекрасный. Хотя бы потому, что называется он Привет музыкантам, и любой оркестр играет его еще и для себя, а, значит, с многократно усиленным воодушевлением.
Впрочем, в каждом оркестре, как мне думается, есть собственный набор самых-самых маршей, вальсов, мазурок и просто эстрадных вещей в хороших переложениях для оркестра. К таким произведениям ушлые срочники, а порой и ехидные сверхсрочники подбирают собственные названия. А бывает, что и в официальных папочках для нот вместо официального «марш Гренадер» ручкой приписано – «На халявку хорошо». Во всяком случае именно так, и никак иначе величали у нас этот могучий марш 19-го века, по сей день исполняемый едва не каждым военным оркестром. Да и не удивительно – более зажигательного и бодрого марша еще поискать, он же специально для конных колонн был написан. А значит так, что даже кони прекрасно понимают как под это ходить, как гарцевать и даже честь отдавать, повернув умную башку к парадной трибуне.
Но, если вернуться на минутку к нашей с вами песне, марши вспоминаются далеко не в первую очередь. Хотя, казалось бы, именно они – главные гвозди в репертуаре любого военного оркестра. А вот вспоминаются в первую очередь не они. И интонация авторская в таких песнях вовсе не бодрая и уверенная, а чаще всего лиричная и даже нежная.
Да и сами военные музыканты большинству маршей предпочитают удивительной красоты вальсы. Как так получилось, что вальс для военного оркестра оказался едва не самым главным жанром можно только догадываться, но получилось когда-то давно, в том же 19-м веке именно так. Наверное, это было как-то связано с балами и приемами в небольших губернских городках, где кроме полковой музыки другого, оркестра и не сыскать, а танцевать-то нужно! В том числе и офицерам из этих полков. Вот и писали полковые капельдинеры замечательные вальсы и мазурки такой невероятной красоты и убедительности, что и сам Штраус, точнее все эти сами Штраусы могли бы вздыхать порой – Эх, мол, не я это сочинил! Но как круто, Господи!
Кстати, что до вальсов, здесь точно такое же несовпадение вкусовое, как и в случае с маршами. Наиболее известные вальсы – не самые любимые для самих музыкантов. Согласитесь, когда речь заходит о военных вальсах, специально написанных для духовых оркестров, первыми вспоминаются Амурские волны, На сопках Манчжурии, Осенний сон. Их знают наизусть, для них написаны канонические стихотворные тексты, на них придумывают пародии, в конце концов, хотя и это от восхищения. Помните же, наверное – Тихо в лесу, только не спит барсук… Великий вальс На сопках Манчжурии от такого охальства хуже не стал, да и достоинства своего не утратил. Звучит как звучал всегда – гордо, независимо и пронзительно.
Не знаю как в каком оркестре, но у нас вальсом № 1 всегда был другой вальс, намного менее известный. Вернее, известный, конечно, но известный именно любителям духовой музыки. А сейчас, наверное, уже почти никому.
Знаете, хотел вот в этот текст всяких баек натолкать из армейских музыкантских будней. Поверьте, их было. И веселых, и хулиганских, и лирических и грустных. Но, переслушивая эту на самом деле очень большую музыку, я понял, что мельчить впечатления от этого всего не красиво и неправильно. Ну не тянет хохотать под это все. Такое уж странное и даже величественное ощущение от почти забытой сегодня культуры. От военной культуры. Ведь это даже звучит сейчас странно – военная культура. А это же вполне определенное и точное понятие, и оно не только музыки касается. Но о том, чего музыки не касается, я тем паче говорить сегодня не буду.
У меня-то есть твердое ощущение, что особенно сейчас все, что я показываю вам в этом тексте, и десятки прекрасных вещей сверх того нужно показывать максимально широко. Это важно и нужно. И даже немного жаль обрезанных за ненадобностью радиоточек в наших домах, из которых в былые времена постоянно звучало что-то такое в том числе. Этот музыкальный фон, даже если ты не обращаешь на него внимания, въедается и остается с тобой на всю жизнь. Особенно, если ты живешь в этом фоне в юности или в детстве. Ты можешь этого не понимать, не осознавать, но, сталкиваясь с фрагментами этого въевшегося фона в реальной жизни, ты вдруг останавливаешься, вслушиваешься и получаешь какой-то невероятный заряд эмоций, на какой уже не смел и надеяться. Положительных, как говорится, эмоций, конечно. И даже светлая и очистительная слеза вполне может тебя не минуть в такой момент.
Да, собственно, и наши, когда пишут о духовой музыке, пишут это именно на таких, очищающих душу эмоциях. Одна из самых любимых моих классических песен бардовских так об этом говорит, что лучше-то пожалуй и не скажешь. А это ведь очень важно – натолкнуться на что-то, что делает тебя чуть лучше даже против твоей воли. И чище даже против твоей воли. И, знаете, что-то общее в авторской песне и духовой музыке точно есть. Не скажу, что это – равноценные любови мои в этой жизни. Нет, конечно. Авторскую песню я слушаю куда чаще и в больших количествах, а духовые оркестры – это какой-то повод нужен, вот как сейчас, например. Стечение обстоятельств и настроений, случайностей и непредвиденных происшествий. Но когда случается – это, ей Богу, очень хорошо. Мы, конечно, головой-то и так понимаем, что в жизни есть вещи намного более важные и большие, чем постоянные наши бытовые трудности и вопросы, но когда сходимся с этим большим и прекрасным нос к носу, мы начинаем это понимать уже не головой, которую в народе недаром порой бестолковкой величают, а чем-то, спрятанным в нас куда глубже. Душой, наверное. И душе от этой встречи, как тому капельмейстеру Окуджавы, тоже хочется взлететь.
Ну, и Славянка! Я начал с нее, и вот сейчас ее уже можно поиграть. Просто потому, что Славянка – это всегда прощание. И не с кем попало. Право на такое прощание, как и право на прощение нужно чем-то подтвердить и обосновать. Доказать даже, может быть. Славянку можно играть уходящим дембелям, например. Да им ее и играют обязательно. Она звучит на вокзалах, когда уходят вдаль самые главные поезда. Далеко не каждый из них достоин такой чести. Слышать Славянку – это честь. Так она написана, для того она и исполняется. Не в концертах, в жизни. А тут, в Дзен, на канале об авторской песне, конечно, достоин Славянки только тот, кто дочитал и дослушал до этого места. Никак иначе. Иначе честь будет незаслуженной.
