Лента «Безумный Пьеро» (1965) была одним из самых манифестных творений Жана-Люка Годара, который к моменту создания фильма уже считался «философом от кино» и человеком, вызвавшим «новую волну».
Фильм посвящен проблеме семантики, то есть смысловому наполнению различных видов коммуникаций, к числу которых могут относиться как визуальные образы, так и невыраженные чувства. Нередко Годар вкладывает в уста героев свои собственные мысли.
Фильм получился странным, будто бы за четверть века предвосхищающим «Твин Пикс», однако наполненным более очевидным смыслами. Именно по этой причине была кардинальным образом преобразована идея, предложенная криминальным литератором Лайонелом Уайтом. Тем самым, экранизацией чьих произведений было «Убийство» Кубрика. А также подтолкнувшего советских кинематографистов к созданию телефильма «Рафферти».
Оттого спонтанная история, начавшаяся в духе французских «Бонни и Клайда», постепенно трансформировалась в рассказ об отношениях современных «Робинзона и Пятницы». Бегущая прочь от цивилизации пара, казалось бы, находится на одной волне.
Но это лишь внешнее впечатление. Годар говорит, что душевный резонанс, совпадение намерений может быть совершенно случайным моментом, и в какую-то минуту наступит диссонанс. Что неизменно приведёт к драматической или даже трагической развязке.
Фердинанд любит читать – он человек слова. Герой Жана-Поля Бельмондо хочет приучить к этому свою подружку. Но та отдает предпочтение музыке, а потому выбирает изъясняться посредством чувств. Криминальный союз вербального и вневербального персонажей.
Проблема коммуникаций, знаков и символов является самой главной для этого фильма. Не случайно о семантике кино в кадре рассуждает специально приглашенный режиссер Сэмюэл Фулер, который буквально «до этого» существенно раздвинул рамки криминального кинематографа своими картинами «Шоковый коридор» и «Обнаженный поцелуй».
Опять же весьма показательно, что аббревиатура ОАС (тайная военная организация, покушавшаяся в том числе на Де Голля) посредством двух букв может быть превращена в «оазис». Буквы - это всего лишь начертанные элементы, в которые каждый вкладывает свой собственный смысл. А потому главный герой не раз говорит, что его зовут вовсе не Пьеро.
Впрочем, иногда мы вообще не наделяем свои слова никаким резоном. Мы говорим готовыми кусками текста, который подобает ситуации. На это указывают «цветные» сцены из эпизода вечеринки, когда персонажи выдают фактически рекламные пассажи, будто бы звучащие из телевизора.
Мыслящих людей остается всё меньше и меньше – они становятся андеграундом, но даже в этих условиях не могут найти общего языка. Ибо единицы информации могут обладать разной сутью, а потому важнее общаться посредством непосредственных образов, что вызывает необходимость в обращении к вневременным символам. А это уже импульс, направляющий нас в архаичность.
