В 1827 г. православный писатель Андрей Муравьев в доме Зинаиды Волконской на Тверской отбил руку у гипсовой статуи Аполлона. Скульптуру эту еще называют Бельведерской, поскольку оригинал римский папа поставил у себя во дворце Бельведер.
Муравьев не растерялся и тут же набросал экспромт "О Аполлон! Поклонник твой хотел померятся с тобой..." Следом появилась эпиграмма Пушкина, который сам бывал в литературном салоне Волконской:
Лук звенит, стрела трепещет,
И, клубясь, издох Пифон;
И твой лик победой блещет,
Бельведерский Аполлон!
Кто ж вступился за Пифона,
Кто разбил твой истукан?
Ты, соперник Аполлона,
Бельведерский Митрофан.
Муравьев Митрофаном, то есть, в данном случае идиотом, конечно же не был, Александр Сергеевич был весьма остер на язык. К тому же именно ему мы обязаны появлением в Петербурге сфинксов. Во время паломничество по святым местам Муравьев оказался в Александрии, где увидел привезенных для продажи древние изваяния, которые произвели на него столь сильное впечатление, что он незамедлительно отправил российскому послу письмо.
Из посольства письмо путешественника отправилось в Петербург. Там его адресат, Николай I, перенаправил послание в Академию художеств. В конце концов, такую покупку сочли целесообразной, но к моменту разрешения бюрократических сложностей владелец-англичанин уже продал их во Францию. Спасла положение очередная французская революция. Если бы не она, то сегодня изображения загадочных мифологических существ украшали бы набережную Сены или одну из площадей Парижа.
