Глава 19
На следующий день, сразу после работы, Люба поехала домой. На сердце у нее было не спокойно, казалось, что должно что-то случиться. Но она не могла понять, хорошее или плохое, просто было предчувствие чего-то. Доехав до городка, она вышла на остановке и только направилась домой, как увидела, что из ворот части вышел друг Сергея Владимир:
– Люба, постой, – он быстро шел в ее сторону.
Любаша остановилась, с тревогой думая, о чем хочет сказать ей Владимир.
– Здравствуй, – он взял ее за руку. – Люба, ты только не волнуйся, я к тебе с вестями. Ну хорошие они или плохие, не знаю.
–Так говори, какие бы они не были, я готова услышать все, – она глубоко вздохнула и посмотрела в глаза Владимира. –Говори, я жду.
– Пришли новости о твоем муже: он со своим экипажем попал в плен к моджахедам. Только не спрашивай меня, как и откуда это стало известно, но это достоверные данные.
Люба закашлялась:
– А что дальше? Володя, скажи мне, что будет дальше? Есть шансы им оттуда выбраться?
– Я думаю, что есть. Вариантов несколько и командование прорабатывает каждый из них, я надеюсь, что они успеют и спасут ребят.
– Володя, спасибо тебе. Это лучше, чем жить в неведении. Теперь я знаю, что он жив и есть надежда, что вернется домой, – Люба с благодарностью посмотрела на него. – Ладно, я пойду домой, а ты, как будет известно что-то еще, сообщи мне.
– Давай провожу, – Владимир взял ее под ручку.
– Люба, я вчера вечером приходил к тебе, чтобы рассказать об этом, но тебя не было дома, – он остановился и внимательно взглянул на нее.
– Я ночевала у своей подруги Людмилы, ты ее, наверное, помнишь, она была на нашей свадьбе.
– Да у вас там полно народу было, разве же всех упомнишь? Но ты смотри, а то у нас сплетников много, наплетут Сереге, когда вернется, такого, чего и не было. Особенно женщины, им заняться нечем, они и сочиняют.
– Но ты же, надеюсь, мне веришь? Да и куда я с таким животом могу пойти, – Люба засмеялась. – Два дня отработаю и в декрет.
– Ну вообще-то, верно. Но я обязан был тебя предупредить. Ладно, пришли. До свидания.
– Прощай, – Люба открыла дверь подъезда и в глазах у нее потемнело. Она прислонилась к стене.
Владимир испугался и подхватил ее: – Люба, что с тобой?
–Что-то мне плохо.
– Я сейчас вызову скорую.
– Не надо, сейчас пройдет, просто переволновалась немного.
– Давай отведу тебя домой, – он обнял ее за талию и довел до квартиры. – Может Валентину позвать, чтобы с тобой посидела? А то мало ли.
– Нет, я сама, уже получше, – Люба скрылась за дверью.
Всю ночь ей снился страшный сон: будто Сергей упал в яму, она протягивает ему руку, он хватается за нее, но силы вытащить его у нее нет. Он опять скатывается вниз и падает на дно. Но потом к ней подходит ее мама и они вдвоем вытаскивают Сергея из ямы.
Утром Люба проснулась вся в слезах, но появилась уверенность в том, что с мужем будет все хорошо, она всегда верила в помощь своей мамы. Мама помогала оттуда сверху своей Любаше.
Она приготовила завтрак, хотя кусок не лез в горло, поела через силу. Еще раз посмотрела на фотографию, где они с Сергеем такие счастливые в свадебных нарядах улыбались фотографу. «Сережа, я жду тебя очень, очень. Надеюсь, что вызволят тебя наши оттуда». Поцеловала его в губы через стекло рамки.
Засобиралась на работу, одела свое новое пальто с воротником из ламы, на голову вязаную пуховую шапку. Подошла к зеркалу, осмотрела свою округлившуюся, как воздушный шарик, фигуру: «Да, скоро ничего не налезет, вон и пальто уже впритык», - провела ладонью по животу, в ответ услышала, как ребенок ответил ей сильным шевелением. – «Ничего, уже скоро. Как же я хочу побыстрее с тобой познакомиться, мой дорогой малыш».
Одела сапоги, с трудом застегнув замки, так сильно отекли ноги, и вышла на улицу. В этот ранний час там было еще темно, и только яркие фонари освещали дорогу их военного городка. Люба огляделась по сторонам, посмотрела на темные окна домов, редкие из них светились, указывая на то, что их хозяева уже встали и собираются на службу или на работу. Воздух был морозным, и она поежилась от холода, забравшегося к ней под пальто. Пошла по дороге в сторону остановки. Там уже стояли люди в ожидании автобуса. Люба стала в сторонке, переминаясь с ноги на ногу. Кто-то тронул ее за плечо, она обернулась:
– Ой, Татьяна!
Это была молодая женщина из соседней квартиры. Она тоже ждала первенца, как и Любаша, поэтому при встрече им было о чем поговорить. Они познакомились при переезде и очень часто встречались с ней на улице или в магазине. Муж у Татьяны был человеком малоразговорчивым и ей не хватало общения, поэтому она любила поговорить, часто напрягая Любу своей болтовней. Вот и сейчас ей не терпелось выложить новости:
– Люба, представляешь, у Оли Краевой муж загулял, пока она уехала к маме рожать.
– Так я даже не знаю, кто такая Краева, – Любаша посмотрела на соседку.
– Ничего, скоро узнаешь, это самые интересные персонажи в нашем городке: она гуляет, когда он в командировке и рожает детей не понятно от кого, а сейчас и Игорь решил, возможно, отыграться.
– А сколько у них детей?
– Не поверишь, уже пятого рожает, – Татьяна засмеялась. – Но никто не похож на Игоря.
– Ну не всегда дети бывают похожи на родителей. Это еще не факт, что дети не его.
Но тут подошел автобус:
– Ладно, я тебе как-нибудь потом расскажу о ее похождениях, а сейчас давай втискиваться.
Народу в автобус набилось много, поэтому Люба и Татьяна встали возле дверей, так как в салон было не протиснуться. Автобус тронулся, раскачиваясь на обледеневшей дороге. Овраг, через который она пролегала, был очень крутым, и автобусы обычно разгонялись на его спуске, чтобы выскочить наверх, где дорога потом делала резкий поворот налево вдоль глубокого разлома земляной коры, по дну которого протекала река. А по другую сторону от дороги простиралось поле. Сейчас оно было заснеженным, а летом на нем колосилась рожь.
Люба стояла, подпирая дверь спиной, а Татьяна немного выше. Перед лицом были одни спины, и Люба ничего не видела, что там твориться на дороге. Она только поняла, как автобус разогнался на спуске и пыхтя на всей скорости стал подниматься в гору. Потом почувствовала, как под локтем стало ломаться стекло в дверях и услышала крики людей. Что-то непонятное стало твориться в автобусе. Она помнила только то, как пыталась закрыть свой живот от тех, кто навалился на нее, как боялась за свою голову, которую где-то зажало, и она не могла ей пошевелить. А потом наступила тишина.