С первыми заморозками, когда вода становилась холодной, а рыба - стоящей на отмели, с наступлением темноты деревенские рыбаки выезжали с острогой на лучение. При этом, как правило, один управлял лодкой, второй - выискивал в воде фонарём добычу, а третий - «порол» острогой попадающуюся под руку рыбу. В основном, конечно, били щуку, иногда улов составлял половину картофельного мешка. Любопытно было наблюдать тут и там передвигающиеся по кромке залива светящиеся точки- местные рыбаки тоже не дремали!
С особым нетерпением все ожидали зиму и первый лёд на заливах Иваньковского водохранилища. Помимо активного клёва окуней подо льдом протаскивались и ставились самодельные сети (тогда в продаже отсутствовали, плели сами), в которые по перволедью хорошо шла щука. Будучи подростками, вооружившись деревянными дубинками, любили также по первому льду глушить снующих в большом количестве под ногами тех же щук, стараясь успеть их выхватить из воды, пока те не очухались.
Была у нас ещё одна детская забава. По соседству с речкой в те годы находились три торфяных карьера, в которых во множестве водился карась. С появлением первого льда, пока тот ещё не ушёл в зимнюю спячку, деревенские мальчишки начинали на него ночную охоту. Для которой загодя изготовляли этакие самодельные мини-остроги: привязывали к палке обыкновенную кухонную алюминиевую вилку, зубья которой остро затачивались напильником. После чего дожидались темноты и, вооружившись фонарями или самодельными факелами, выходили на промысел. Вырубали во льду лунки диаметром в 30-40 см. и ловко нанизывали на острие поднимающихся на свет фонарей карасей. Поскольку зубья у вилок-острог были без цевья, рыба время от времени срывалась и уходила в тёмную глубину, поэтому без сноровки и везения тут не обходилось.
Мой отец слыл в деревне самым заядлым (и наиболее удачливым) рыбаком, отчего в нашем доме рыба никогда не переводилась. Да и соседям доставалась...
Излюбленной зимней рыболовной снастью у него являлись небольшие самодельные верши из железных прутьев и проволоки, самых разных размеров и конструкций. Выставлял он их под лёд, как правило, в середине января, и вплоть до вскрытия реки те приносили хороший улов. Что любопытно, предприимчивый отец не спешил тотчас нести домой всю пойманную рыбу (а это была, в основном, щука и линь). Он обычно оборудовал в огромном сугробе своего рода зимник-тайник, где замороженные щуки хранились до снеготаяния. По весне отец запрягал лошадь в сани и привозил свои рыбные запасы в деревенский дом, где наша мать приступала к их переработки на консервы. Помню, как пол-деревни сбегалось поглазеть на гору этих замороженных щук-деревяшек...
В особо морозные зимы (а такие были почти каждый год) с нетерпением ждали замора, когда от нехватки в воде кислорода рыба тучей устремлялась в речку Полозовку или скапливалась в заливе в ямах. Тут было главное - не прозевать момент начала замора, иначе по весне приходилось наблюдать лишь несметное количество задохнувшейся рыбы. Как правило, замор происходил в конце февраля-начале марта. И тогда всё население деревни, и стар и мал, высыпало на речку и всеми доступными способами черпало рыбу, зачастую в азарте забывая про необходимую потребность в ней в таком количестве. Рыба стеной тянулась к свежей воде против течения, из воды порой торчали спины и плавники. Приходилось выбирать лишь самую крупную (щуки, лини, окуни).
Вспоминаю один из заморов середины 80-ых, когда пригласил на рыбалку своих сослуживцев. Набрали у моего отца сетей и отправились на речку. Перегородили сетями речку на расстоянии с полкилометра и с интервалом в 10-15 м. Практически тут же они начинали трястись: щука была повсеместно, и мы только успевали бегать от одной сетки к другой и складывать её в мешки. Ближе к ночи появился ещё один заядлый рыбак- мой отец, удивлённый нашим долгим отсутствием. И всю звёздную светлую ночь потом помогал нам опустошать сетки, отвлекаясь лишь периодически на очередные «сто грамм» с мужиками (те были крепкими и с собой захватили аж ящик водки!). Так что, к утру были набиты 4 картофельных мешка со щукой, и самому здоровому из компании пришлось несколько раз пробираться с ними по заснеженному болоту на накатанную дорогу. А там уже мы на санках отвозили добычу к дому.
Но самый «урожайный» замор пришёлся где-то на середину 90-ых, когда мы своей роднёй выловили более десятка мешков рыбы. Потом эта гора чуть ли не до мая лежала в огороде под снегом, постепенно уменьшаясь в размерах. Большая часть ушла на воблу и самодельные консервы, а оставшаяся постепенно разошлась по родным и знакомым.
После этого заморы стали редки, а в двухтысячные годы, после того, как речка практически перестала существовать как среда обитания рыбы (о причинах я уже писал ранее), вообще сошли на нет. Постепенно и в залив щука с окунем стали заходить изредка и в небольшом количестве. В настоящее время кроме сорной рыбы (лещ, плотва, буффало) иную поймать вряд ли удастся. И лишь по весне на нерест сюда продолжает заходить щука, после чего спешно возвращается на глубоководье на чистую иваньковскую воду.
Читайте мои предыдущие публикации на канале:
- Застали ли вы ночные бдения в деревенском доме у гроба с покойником?
- Как в деревне трудно было без хозяйственного мыла!
Уважаемые читатели, подписывайтесь на мой канал! Проявляйте уважение к автору и друг к другу, воздерживаясь от откровенных оскорблений, хамства и мата в комментариях!
