Неожиданно из переговорной трубы раздался сварливый крик арктического стерха. Бобби с генералом в недоумении переглянулись. Каким боком академик Плещеев мог оказаться в открытом космосе. Всё, галлюцинации начались, подумал Бобби. Тем не менее сварливая птица продолжала голосить на всю кабину.
Кашлянув для прочистки горла, генерал вынул свисток затычку и услышал раздражённый голос академика:
– Долго будем в молчанку играть? Мне кто-нибудь ответит или нет! Как вы там? Живые?
– Позвольте, вы коим образом здесь оказались?
– Прилетел спасать. У вас здесь, где буксир?
– Где здесь?
– Где, где? На вашей посудине, конечно!
– У вас это семейное: служебный транспорт хватать без спроса?
– Прекращайте! Так, где трос?
– А как вы по внутренней связи говорите?
– Это же аппарат вивисектора – он с женой постоянно через перегородку ругался. Об этом весь дом знает. Мы сейчас об этом будем говорить? Слушайте внимательно. Я сейчас отбуксирую вас домой, а там попробуем избавиться от этой хрени. У меня есть одна интересная гипотеза.
– Всё-таки непонятно, как это вы так запросто. Там у входа бардачок такой с оранжевой крышкой. Нашли? Ага, в нём.
Вода в бутылке с минеральной водой Ессентуки переместилась к одной стенке, что указывало на начало движения. Вскоре узники мокрой вуали почувствовали как их вжимает в кресла гравитация ускорения. Через несколько томительных минут вода, стрельнув весёлыми пузырьками, упала на стеклянное дно. Зыбин с крайнем сомнением дунул в свисток звуковода:
– Эй, академик, как дела?
В ответ электрическое шуршание приборов.
– Послушайте, у нас здесь по-прежнему всё молчит.
– Молчит, говорите. Реактор попробуйте запустить. Ага, вижу. Всё, можете включить экраны, – раздался скрипучий голос академика из звуковода.
Корабли висели рядом с воздушным пирсом Винтаж 2000 у входа в бункер хранителя.
Картина «Дивный мир» всем надоела, кофе тоже. Посиневшего Бормана, то есть Германа, пришлось вытащить из-под клавесина, чтобы адъютант не умер от нехватки кислорода. Семарг обдумывал дальнейшую свою жизнь после уничтожения высотки и ничего у него не срасталось. Да и как могло срастись, когда нужно было простится с массой приятных моментов, которые давали силы в трудную минуту, музыкальные вечера с Персефоной, опять же виолончель… Сен Санс…
«Договор, договор! Вот где вы мне все с этим договором! “Человек слаб” – странное утверждение, и вредное к тому же: раба воспитывает. Но что делать, когда брякнул в сердцах, а уже затворы винтовок щёлкают? Вот что?» – мысленно злился на себя хранитель, не зная как выбраться из нравственного тупика: и слово необходимо держать, и сохранить высотку в целости и сохранности, желательно с народонаселением.
«Я что Пиноккио, чтобы мне гадости сыпать в коробку? Могли бы и смолчать. И ведь предупреждай, не предупреждай, знай своё талдычат “обожаемый Семарг”, а как чуть что, так в кусты. Хотя, нет, вон, все дружно собрались. Нужно будет речь, что ли, произнести напоследок? Или так грохнуть, без эпитафий и панегириков. Нет, ну действительно, зачем себе нервы травмировать, когда можно в одно лицо всё сделать?» – душевные терзания прервал настойчивый стук в балконную дверь.
Вошли, что-то бурно обсуждавшие академик и генерал, в кильватере шёл с озабоченным видом Бобби Хендерсон.
– То есть вы считаете, что можно так вот запросто хватать служебный транспорт и раскатывать на нём вокруг земли как ни в чём ни бывало?
– Прекращайте истерить! Чуть не погибли, и угомониться не можете.
– Мы бы сами выбрались.
– Ага, а я розовый слоник? Так что ли? С эльтами бесполезно воевать, здесь ваш героизм никому не нужен. Им даже в радость. У самих-полный ноль. А тут такой подарок – петух в эполетах!
Заметив хранителя с интересом прислушавующего к дискуссии, генерал снисходительно заметил:
– Учитесь, и ничего, ничуть не злюсь, за ключ не хватаюсь. А ведь обидно слышать такие прозвища. Обычно хорьком называют. Но знаете, что мешает жахнуть? Знаете? А вот и нет. Сейчас удивитесь! Любопытство! Оно самое. Вы только представьте себе: я педаль в пол, а там ноль внимания, будто и нет меня. Вот где обидно, так обидно, а вы за несколько слов в чугунок полезли? – генерал похлопал хранителя по плечу:
– А что с моим Германом? Смотрю не справился с задачей, крыса штабная.
В притихшем зале раздался хруст торопливо дожёвываемых сушек. Герман вытянулся, выставив вперёд объёмное пусо, перетянутое широкой портупеей. Автомат “Микро-Узи” болтался на поясе без рожка с патронами.
– Разоружили?
– Я не могу сражаться с демонами. С людьми, марсианами – да! Но здесь я бессилен, мой генерал! Можете расстрелять за несоответствие занимаемой должности.
– Лихо. Академик, что у вас здесь твориться, в конце концов, можете объяснить. С адъютантом потом, а вот служебный транспорт второй раз угнали – это что такое?
– Персефона в прошлый раз резервный пароль оформила на всякий случай. Ничего сложного. Я просто знал кодовое слово.
– Так-с… Безопасность в конторе на нуле. Хорошо-с! И что за дрянь такая нас облапала, можете сказать?
– Печальные эльты. Редкостная мерзость! Не улетят пока всех не слопают, до последней молекулы.
– А что это они всё считают? – генерал кивнул на занавес из капель.
– Неизвестностью пугают. Чем больше люди волнуются, тем им приятнее.
– А вы откуда знаете?
– Это мы от них тогда сбежали обратно на Сириус. Чувствую, наведались по старой памяти.
– И никто ничего не помнит. Темните, академик.
– А кто будет хвастаться поражением? Вот победа над рептилоидами – это да! А позорное бегство – чем гордиться-то? И когда это было: миллионы лет назад.
– Хранитель, дайте-ка ваш телефон. Нужно срочно сообщить императору.
Достав болтающийся под потолком на противовесе телефон, Семарг поинтересовался:
– Мораторий продолжается?
– Подождите вы со своими игрушками, тут сейчас всем, совсем всем, будет один громадный кирдык!
– Ваше Величество, Павел Пантелеймонович, нужна срочная аудиенция. Почему срочная? Боюсь утечки. Что? Вы уже знаете. Вас известили! Так я сразу прибыл на место. Вот и я о чём. Уже пробовал атаковать. Безрезультатно. Хлипкая тварь до невозможности. Ухватиться не за что. Хорошо! Есть!
Он повернулся к академику:
– А как вы меня освободили от вуали?
– Им нет смысла держать ловушку в ловушке. Как только пролетели сквозь дождь, она и исчезла. Слилась с общей вуалью.
– Господа, я не верю в случайности, почему форма серёжек Мары Филипповны точно совпадает с дождём? Я пересчитал по зубчикам. И что вы думаете – один в один, по двадцать три и там, и там. Непонимаю! – заметил следователь. – Академик, вы что-то недоговариваете.
– Эмоциями они питаются, эмоциями.
– У кого-то очень большой зуб на Винтаж 2000. Вот он-то и дал им наводку, за что зацепиться. Им нужно разрешение, чтобы прилипнуть и сосать энергию до последнего атома. Мы по трагическому стечению обстоятельств оказались первыми.
– А вы говорите, что кармы не существует, отец Пафнутий. И где тогда ваша хвалёная смерть для жизни? Только перерождение всё исправит, разорвать печальный круг сансары, чтобы слиться с вечностью.
– Вы уж извините, святой отец, но не будет никакой вечности. Они выпьют все чувства, и никакой нирваны не будет, потому что не от чего будет отказываться, не с чем бороться, а значит, не будет просветления. Полная пустота, чернее чем чёрная дыра. Ничто, вы исчезнете навсегда в никуда. Ясно вам это? – попробовал объяснить природу печальных эльтов академик.
– А как же закон сохранения энергии? – едко заметил Бобби.
– Эмпирическая белиберда – этот ваш закон против эльтов. Попробуй объяснить раковой опухоли, что она дура. Ни в жизнь не согласиться.Так и эльты. Ну если вам нравиться быть съеденными, то чего до сих пор не пошли на скотобойню. Чик и котлеты, а вам вечная нирвана! Нельзя! О как интересно! И самое главное, выгодно и удобно! – не унимался Плещеев.
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Внимание! Знак Ер (Ъ) – указывает на вторую часть главы.
Глава 7 Таинственные эльты
Глава 8 Ответ императора
#фантастика #стимпанк #антиутопия #детектив #юмор #гиперпанк