Предыдущая глава:
Долго Вадиму ждать не пришлось. Петр Савельич вернулся в палату быстро.
−Вот же эскулапы, лишь бы привязать здорового человека к больничной койке, −ворчал он, войдя в палату.
−Что, не подтвердился диагноз доктора? Ну и хорошо. Вам же лучше, Петр Савельич, −улыбнулся Вадим.
−А, да ну их, −махнул досадно рукой Петр Савельич и опустился на кровать, держась за спину.
−Ну что-то вы совсем сдали, −пошутил Вадим.
−Да сдашь тут, пожалуй. Столько всего навалилось. Чего у нас там, Вадик? Что нового придумала моя новоявленная доченька?
−Пока еще не известно, причастна ли она к аварии. Работа ведется, но увы, пока все напрасно. Да вы не переживайте, все будет сделано, как надо, и она не уйдет от ответственности.
−Вот этого мне как раз и не надо бы. Как никак дочь, все-таки. Так что… какая ответственность? Хорош я буду, папаша, если дочку свою за решетку упрячу. Нет уж, дудки, не дождетесь, −сказала он так, будто Вадим в чем-то виноват.
Он лег на подушку и закрыл глаза.
−Что скажешь о сыне моем и невестке? Не знают они еще о том, кто она, моя Лариса? −спросил Петр Савельич, не открывая глаз.
−Трудно сказать, Петр Савельич.
−Что ты заладил – Петр Савельич, Петр Савельич? Зови меня просто – дядь Петя. Ну помнишь, как в детстве, а, Вадька? −открыв глаза, посмотрел Петр Савельич на Вадима и снова прикрыл их.
−Да как-то не солидно, Петр Савельич.
−Вот… опять. Да ты слышишь меня, аль нет? −рассердился Петр Савельич, подняв голову.
−Хорошо, дядь Петь, −сказал Вадим, смущаясь.
−Ну-у... во-от… а то всё мама, да мама, -засмеялся Петр Савельич. −Помнишь мультик-то про теленка и волка?
−Помню, как же, −тоже засмеялся Вадим.
−Ну, а теперь, к делу. В сторону смешки. Знаешь, я тут подумал… может Лариска вообще не причастна? −он посмотрела на Вадима внимательно. Конкуренты может?
−Какие у вас конкуренты, Петр… дядь Петь?
−Да есть, есть, Вадюша. Но это уже дело других людей. Ты свою работу, считай, сделал.
−Но за Ларисой все-таки надо еще присмотреть. Не нравится мне все, что она делает.
−А что она делает? Ты что-то накопал?
−Она навещает вашего брата, во-первых. Выяснил я это буквально вчера.
−Вот как? По правде говоря, я не думал, что она окажется такой прыткой. Ты выяснил, откуда они узнали друг о друге?
−Я разговаривал с Олегом Петровичем. Лариса нашла его сама, а вот каким образом, он не знает. Ну, или просто не захотел говорить.
−Вот это скорее всего. Насколько я его знаю, он не из тех, кто выкладывает первому встречному всю подноготную.
Вадим немного опешил. Откуда Петр Савельич мог это знать, если они виделись-то еще в детстве? Но, набравшись смелости, все же спросил:
−А вы давно виделись с ним?
−Да уж виделись… довелось… Претензии приходил мне предъявлять.
Он посмотрел на Вадима долгим взглядом и продолжил:
−За Ларису приходил просить. Мол, не будь ты таким, как твой отец, жестоким. А в чем жестокость?
Петр Савельич приподнялся на локте.
−Вот ты, Вадька, скажи мне, в чем моя жестокость? В том, что я судьбу свою встретил, с которой прожил уже почти тридцать лет душа в душу? Я хоть раз в жизни поступил с кем не справедливо? В чем жестокость? Я ему так и сказал. Не понравилось. Хлопнул дверью.
Вадим молча смотрел в окно, которое выходило на аллею больницы, где прогуливались больные и время от времени сновали люди в белых халатах – санитары и медсестры.
−Мне жаль, конечно, что все так получилось с мамой Ларисы. Но я ей честно сказал, не юлил, не обманывал. А что, надо было солгать? Наплести не пойми что или вовсе свалить по-тихому?
Он замолчал и тоже уставился в окно. Потом сел на кровати и тихо сказал, словно для себя, не для посторонних ушей:
−Да не любил я тебя, Варвара, не любил. А когда встретил Марго, потерял голову. Вот она−моя настоящая любовь. Я-то думал, ты поняла…
Он обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону.
−Что с вами? −спросил Вадим. −Вам плохо?
−Да, мне очень плохо, −внезапно громко сказал Петр Савельич, хлопнув себя по коленям. −Теперь вот дочка пытается покончить со мной. А ведь мы с Варей тогда все решили мирным путем. Я дал ей денег… много денег. И сказал, что она вправе ими распорядиться так, как захочет. Она могла уехать в свою деревню к родителям.
Он снова замолчал, потом провел ладонью по лицу, словно стряхивая с него всю грязь.
−Я подло поступил, я знаю. Но что ж теперь всю жизнь казнить себя за то, что дал надежду и отнял? Скажи мне, Вадим, вот ты всегда поступаешь правильно?
Вадима застал этот вопрос врасплох.
−Ннне знаю, как-то не задумывался, −заикаясь ответил он.
−Вот именно. И я не задумывался тогда, когда не голова работала, а другое место. Понимаешь?
Он еще немного помолчал, потом сказал совершенно спокойно, будто и не было до этого этой маленькой исповеди:
−Все, Вадим, отныне не следи за Ларисой, пусть делает все, что хочет. Марго все знает. Сыну и невестке я тоже все расскажу. Осведомлен, значит, вооружен. Отныне ничего она сделать не сможет моей семье. Господи! Ну, что я говорю, что говорю? Она каким-то образом ведь тоже относится к моей семье.
Он поднял глаза на Вадима.
−Хороший ты, парень, Вадим. Весь в своего отца. Жаль, что вы с Егором не подружились, −сказал он с каким-то глубоким сожалением.
Вадим только пожал плечами.
−Иди, дружище. Увидимся.
Вадим вышел из палаты. Навстречу ему шла медсестра с лоточком в руке, прикрытом салфеткой. «Укол кому-то пошла ставить» −промелькнуло в голове у Вадима. Он обернулся. Медсестра вошла в палату Петра Савельича.
Читайте следующую главу: