Сергею ночью приснился странный сон. Даже немного страшный сон. Сами посудите - если бы вам приснилось, что Бог вас вызвал на ковер, испугались бы вы, или нет?
Сергей, вообще-то, работал мастером на одном заводе, и его часто вызывали на ковер. Поэтому и во сне, оказавшись в кабинете, где на месте начальника цеха сидел Господь - а Сергей Его сразу узнал - он сначала растерялся, но потом, как обычно, довольно дерзко спросил:
- Зачем вызывали?
- Жалоба от ангела на тебя поступила, Петров, - улыбнулся Бог.
- Чего? - переспросил Сергей. - От какого ещё Ангела? У нас в цеху нет людей с таким именем. И с фамилией такой тоже нет.
- Ты дурочку-то не включай, - одернул его Спаситель. - Я ведь не начальник цеха. Я терпеть твои выходки не стану. Твой ангел на тебя жалуется. Понял?
Сергей немного испугался. Потупив взор, он недовольно спросил:
- А чего за жалоба-то?
- Ангел говорит, злой ты стал, Петров. На людей как собака кидаешься.
- На кого это я кидаюсь?
- А на всех подряд. На жену свою, которая вот-вот тебя из-за этого бросит, на соседей своих по дому. Даже на кондукторов в автобусе. А уж своих подчинённых в цеху ты, вообще, замучил грубостями. Ангел говорит, и начальнику ты надоел своими выходками. Уволить он тебя собирается.
- Ну и пусть! - тут же зло вырвалось у Петрова. - Подумаешь... Видели мы таких начальников…
- Как же - ну и пусть? – удивился Господь. - А семью ты на что содержать будешь? Жену, детей?
- Так нет же у меня детей! - воскликнул Сергей, и в его голосе промелькнула страшная обида. – Может, я поэтому такой нервный... - Он тяжело вздохнул. - У всех моих друзей-приятелей давно детишки есть, а у меня... Я чего, бракованный, что ли? И, вроде, здоровые мы с Любой оба, а у нас не получается. Почему так, а? Если ты и правда, Бог, скажи, почему ты к нам с женой такой несправедливый?
Господь с удивлением посмотрел на Петрова.
- Так я думал, что дети тебе не нужны.
- Как это не нужны? - опешил Сергей. - Дети всем нужны.
- Чего-то я ни разу не слышал, чтобы ты жене говорил, как детей хочешь, - хитро посмотрел на него Спаситель. – Ты же ни разу вслух при ней не помечтал, какие у тебя детишки будут красивые, и как ты их любить будешь.
- Я чего, баба, что ли, такое говорить? Стесняюсь я нежных слов, - признался Сергей. - Я мужик.
- А по-твоему, мужик только грубить должен? - вернулся к основной теме Бог. - В общем, так, Петров, приказываю тебе грубость свою засунуть в одно место, и с утра начать новую жизнь. Понял?
- Не очень, - вытянулось лицо у Петрова.
- Теперь вместо ругани ты должен всем улыбаться. Даже если люди тебя бесят.
- Это как это?
- А вот так. Делаешь рот до ушей, и показываешь зубы. – Бог для примера широко улыбнулся. - Ну-ка, попробуй улыбнуться.
Петров сделал над собой усилие и выполнил приказ.
- Так что ли?
- Именно так, - кивнул Спаситель. - Тебя ругают, а ты улыбайся.
- А если я не стану так делать? - дерзко спросил Сергей.
- Тогда я тебя из мужика в женщину превращу, - пожал плечами Спаситель.
- В смысле? - растерялся Петров и... тут же проснулся, в холодном поту.
Проснулся и посмотрел на часы, которые показывали пять утра.
Целый час - до звонка будильника - Сергей лежал и думал, как же он теперь будет жить после такого сна. А вдруг это вовсе и не сон? Может, и правда, он был на ковре у Него?..
Когда проснулась жена Люба, он сразу же ей улыбнулся - и на всякий случай, и для тренировки.
Люба сначала растерялась, потом обрадовалась, и тут же полезла к нему с ласками...
А когда Сергей поехал на работу, вошёл в автобус и увидел там ненавистную кондукторшу, которая постоянно ко всем цеплялась, он собрал всю свою волю в кулак, и улыбнулся ей.
Она в ответ нагло сказала:
- Чего это ты мне улыбаешься? Бумажник, что ли, дома забыл? Даже и не надейся бесплатно проехать.
Сергей, всё так же улыбаясь, молча протянул ей деньги, получил билет и скорее отвернулся к окну.
И в свой цех он вошёл с улыбкой, поднял приветственно руку, и громко обращаясь ко всем, воскликнул:
- Здорово, мужики!
Все присутствующие ответили ему молчанием, уставившись на него как на покойника.
- Всё нормально, ребята! - добавил Петров и опять улыбнулся. И весь цех потихоньку стал оживать и неуверенно улыбаться ему в ответ.
А Петров уже спешил к начальнику. Осторожно постучал в дверь кабинета, скромно вошёл, улыбнулся.
- Ты чего это, Петров? - растерялся начальник. - Я тебя вроде пока не вызывал. Хотя… Есть у меня к тебе разговор, очень для тебя неприятный. Зайди ко мне после обеда. Сейчас не до тебя.
- Слышь, Михалыч, - начал говорить Сергей. - Я тут, кажись, в последнее время охамел немножко. Ты, это... Ты не держи на меня зла. Просто нервы у меня чего-то не того. Но, обещаю тебе, теперь ни одного обидного слова от меня на заводе никто не услышит. Слово мужика.
- Ты чего, Петров? - растерялся начальник. – Ты, правда, что ли, одумался? Сам?
- Ну, не совсем чтобы сам… - вздохнул Петров. – Но если честно, мне надоело таким быть.
- Ну, если так, то конечно... - Начальник уже по-отечески посмотрел на подчинённого. - Может тебе в профилакторий путевку выписать? Раз с нервами у тебя плохо. Говори, я помогу.
- Да нет, Михалыч, какой профилакторий? Я и так справлюсь. Я же мужик. Мужик должен уметь держать себя в руках.
Когда Петров, вышёл от начальника, ему, почему-то, так стало хорошо на душе. Светло и легко ему стало.
Целый месяц Петров наслаждался таким состоянием. Он даже петь начал. Проснётся, и мурлычет про себя песни советской эпохи. "Легко на сердце от песни весёлой..." А уж Люба его - та совсем расцвела, стала опять нежной и ласковой. И однажды утром она его огорошила:
- Серёженька, а я ведь, кажется, беременная...
И Петров первый раз в своей жизни заплакал от счастья. Заплакал и прошептал:
- Спасибо тебе, Господи… Какое же тебе спасибо...