оглавление канала
Взяла его за руку, он испуганно вздрогнул и втянул голову в плечи. Если в его памяти сейчас осталось только раннее детство, то, судя по его поведению, оно у него было трудным. Я принялась разговаривать с ним ласковым, чуть сюсюкающим голосом, с большим трудом удерживая себя, чтобы не сорваться на ехидные или язвительные нотки. Пришлось каждую секунду напоминать самой себе, что это маленький ребенок. Было это довольно затруднительно, видя перед собой то, что видела я: здорового, поседевшего и бородатого мужика. Сработало обещание, что по приезду я дам ему конфету.
Обратно я ехала так же осторожно, как когда везла раненого Прона. Пару раз Северьян Лукич чуть не выпал на всем ходу из снегохода. Пришлось снять с себя длинный шарф и примотать «егеря» за ремень его брюк. Асхат всю дорогу бежал рядом. Я попробовала «поговорить» с ним, но он закрылся. Скорее всего, его настораживало присутствие рядом «плохого человека» даже в таком, можно сказать, в детском виде. Видимо, у медведя еще было свежо в памяти их недавнее столкновение, от которого у косолапого вряд ли остались приятные воспоминания.
Подъехав к избе Прона, я отвязала Северьяна Лукича (называть его «Северьянушкой» у меня язык не поворачивался, несмотря на его «детскость») и ввела под руки в дом. На крыльце он, было, заупрямился, гнусавя голосом капризного ребенка, что не хочет никуда идти, но я прикрикнула на него. После чего, он втянул испуганно голову в плечи и послушно поплелся в дом. Прон сидел на лавке за столом и перебирал сухие травы. Завидев нас, он оторвался от своего занятия и внимательно посмотрел на своего незапланированного «гостя». Взгляд был пристальный, внимательный, словно старец смотрел внутрь человека. Хотя, почему «словно»? Он и смотрел вглубь его разума, пытаясь увидеть все, что творилось в мозгу этого человека. «Егерь» как-то сник, опустил голову и плечи, и стоял понурившись, хлопая по-детски наивными глазами. Через несколько минут старец «отпустил» его взглядом, и Северьян Лукич стал тереть кулаками глаза.
- Отведи его на топчан, что за печкой, да полушубок помоги снять. А то, не ровен час, прямо у порога свалится. – Насмешливо пробурчал старец.
Я вцепилась в руку бывшему егерю, и поволокла его за печь, где у Прона стоял топчан, на котором он иногда отдыхал днем. Стянула с Северьяна Лукича полушубок и уложила его отдыхать. Он сразу же закрыл глаза и зачмокал губами. Я вышла к старцу, уселась напротив него, и спросила, чтобы как-то начать разговор.
- Как ты себя чувствуешь?
Он глянул на меня из-под лохматых бровей и пробурчал:
- Ты ведь не это хотела спросить. А впрочем… ладно. Нормально я себя чувствую. Ты лучше скажи мне, что это ты там устроила, у самых врат? Я уж думал, все… Конец нам сейчас всем придет от твоих молний. Ты ведь Танцующая с Грозой, раньше девы с твоим умением служили богине Додоле, жене Перуна, богине грозовых туч, или еще проще, Перунице. Мне Один рассказал о твоих танцах с молниями. Но, насколько я понял, грозу в тот раз вызвала не ты. И уж чего я и вовсе не мог подумать, что грозу можно использовать как оружие. Ты знаешь, ведь ты весь разум ему выжгла. Точнее, всю память. Я о таком даже и не слыхивал, а уж, что не видывал, так об этом и разговоров быть не может! И я так полагаю, ты сама не знаешь, как с этим управляться толком… - Последняя фраза прозвучала почти, как вопрос, но, судя по всему, ответа от меня никто не ждал. Да и если бы, ждал, то я бы вряд ли знала, что на это ответить. А Прон продолжил. – Ты ведь знаешь закон Вселенной. За любую энергию, которая выходит, так сказать, за рамки дозволенного, нам приходится платить. Поэтому мы и тратим ее с умом, осторожно. А какова будет твоя плата, исходя из того, что я увидел, я даже и представить не могу. – Он тяжело вздохнул. - Ладно, дочка… Ты нас спасла, а я тебе сейчас, вроде как, нотации читаю. Не явись ты вовремя, даже и подумать страшно, что бы тогда могло произойти. Ты только пойми, я тебя не пугаю, я пытаюсь тебя подготовить. Правда, очень трудно готовить человека, когда и сам не знаешь, к чему его надо готовить. В общем, спасибо тебе, от нас с Асхатом и от всего нашего братства. А теперь, скажи-ка мне, ты привезла тот сплавленный комок железа, что я просил?
Я молча кивнула головой в знак согласия, но бежать за этим металлоломом не спешила. Сидела и задумчиво рисовала на столе пальцем круги. Собравшись с мыслями, спросила:
- А теперь ты мне ответь, как случилось, что этот, - я мотнула головой в сторону печи, - сумел тебя выманить, да еще и заставить тебя открыть ему врата?
Подобный вопрос он от меня ждал, поэтому ответил сразу, не раздумывая.
- А это не я врата открыл. Это он… - Заметив мой, до неприличия широко открытый рот, с усмешкой спросил, - Что, не ждала от него такого? – И сам же ответил, не скрывая в своих словах горечи. – Вот и я не ждал. Растут Копейщики. Кто бы мог подумать? И ведь не своей силой открыл, машиной какой-то хитрой. А я просто почувствовал, как врата открываются, вот и ринулся, не разбирая дороги, дурак старый. Нельзя противника недооценивать, ой, нельзя! Я ведь как думал? Силу и возможности его я прощупал. Права ты оказалась, двойной запор на разуме его стоял. Силен он был, ох силен… Сразу видать, не абы кого послали, не из рядовых. Аж из высшего состава, можно сказать, из князей их племени поганого! А все равно, если бы не эта проклятая машинка, ему бы со мной не совладать! Он меня подловил еще на подходе к Медвежьему Яру. В голове туман поплыл, я как мешок с соломой сделался, и голова гудом гудит. Я ведь что думал, врата на расстоянии открыть невозможно! А эти ироды придумали-таки, как это сделать. Да только, вот беда, не учли они, что наш мир многомерен. Врата -то он не туда открыл. Не знаю, заметила ли ты цвет завесы врат? – Я кивнула головой, что, мол, заметила. И он продолжил. – То межмирье, что он открыл, было совсем иным. И даже мне туда ходу не было. Запретное оно, потому как, неведомо какие силы там таятся. Мы туда никогда не ходим, для нас – это табу. А эти с огнем играют, ироды!! Ничего святого у них нет! Предки наши те миры не зря закрыли и заповедовали нам туда ни ногой. Не зря, ой, не зря… Асхат его обойти хотел, так он его силой… Обрушил так, что я думал, медведь и не выживет вовсе. А все потому, что не знал, что из себя медведь представляет, вот на всякий случай и не поскупился. – Прон замолчал, поглядывая на меня, будто ожидая от меня каких-либо выводов.