Сказка наша, о некоторых кораблях российских, давнюю историю имеет. В давние-стародавние времена (еще когда царь на Руси был), была у того царя мечта. И, даже не мечта у него была, а, целая идея фикс (как, на лад англицкий сказали бы душелюбы и людоведы современные). Хотел он щит свой к воротам Царьграда прибить, да над проливами властвовать. На кой Х (икс) народу нашему проливы те сдались, сказать трудно, но на беду царь у нас тогда был Гольштейн Готторпский, а друзья у него были Каксен-Кобургские (злые языки поговаривают, что не только друзья но и родственники, а, потому цели его были неисповедимы для народа русского.
Ладно—ладно, шутю я (правда, в каждой шутке, всегда есть доля шутки (остальное там правда). Так вот. правда заключается в том, что по давней русской традиции, корабли многие (да, и не только корабли) назначение двойное имели. С одной стороны, глядь: шхуна торговая, что к необорудованному берегу подходить может, а, как перекрасишь, да пушки поставишь, так совсем другой коленкор получается: десант высаживать можно.
Ладно, если говорить серьезно, то, план Босфорской операции был в чистом виде авантюрой, (во всех его вариантах). Провести ее должны были мы, но по коварному наущению английскому (планы русской десантной операции на Босфоре строились, согласно англо-франко-русскому соглашению 1915 года), но, это отдельная история.
А, наша история о первых десантных кораблях. Нет, они не «первые в мире» десантные корабли (как пишут некоторые). Потому, как, изначально, «эльпедифоры» являлись судами, с сугубо мирным назначением, они были парусно-моторными зерновозными шхунами (и, реально, как всякие порядочные шхуны, могли нести косые паруса). Да, потом, взяв их за прототип, строили десантные корабли, (но они малость отличались от прототипа). По традиции, их и продолжали называть шхунами, хоть паруса на них уже не использовались.
Пожалуй первыми специализированными десантными кораблями, стали английские десантные лихтеры типа «Х» (типа «Икс», а, не то, что подумалось некоторым). Это родственники наших «болиндеров» (о них рассказ отдельный). Но, то самоходные баржи, лихтеры, да и поменьше они размером.
«Эльпедифоры» начали строить чуть позже, но это был уже полноценный десантный пароход (ну, не были они еще ни канонерскими лодками, ни тральщиками, все это пришло потом).
За основу проекта была взята работающая на Азовском и Чёрном морях зерновозная паровая шхуна, построенная в 1905 году, в Киле на немецкой верфи «Howaldtswerke». Кто пишет о том, что это была рыболовецкая шхуна, пусть объяснит мне, как (и какой сетью) ловить с нее рыбу. Хозяин у нее был ростовский.
Принадлежала она компании ростовского купца Елпидифора Трофимовича Парамонова, основателя и владельца крупнейшей на Дону судоходной компании, после его смерти в 1909 году получившей название «Е. Т. Парамонов и сыновья». Мягкий знак в названии этого типа судов появился позже.
Тот корабль, который был заказан для десантной операции, имел отличия от прототипа. Естественно, парусов у него не было. Потому, звать его шхуной, тоже не совсем корректно (ни стакселей, ни гафельных парусов ему не было положено). Это был специализированный десантный пароход. Шхуна была только прототипом. Главные размерения LxB74,68х10,36 метра. Осадка носом от 1,2 до 0,2 метра, кормой от 2,2 до 2,9 метров в зависимости от дифферента.
Корабль получил более мощную силовую установку, двойное дно и балластную систему, позволяющую дифферентовать корабль, что позволяло ему подходить к пологому берегу. Все помещения корабля (в отличие от прототипа) были электрифицированы.
Силовая установка была традиционной (для того времени), она состояла из двух вертикальных паровых машин тройного расширения, работающими каждая на свой гребной вал. А, вот, с котлами малость перемудрили. Мало того, что они были огнетрубными, они были двухтопочными угольными с обратным ходом дыма (огнетрубными оборотными котлами). Скорость полным ходом составляла 11,2 узлов.
Высадка десанта и выгрузка техники (лошадей, буксируемых орудий, передков, повозок и т. п.) осуществлялись через специальные открывающиеся лацпорты в носовой части полубака по выдвижным сходням, спуск-подъём которых осуществлялся с помощью специального бушприта. На крышки трюмов можно было принимать палубный груз. Мачты имели грузовые стрелы, для подъема груза из трюмов, и снятия крышек (понтонного типа). Вооружение для них должны были закупить… в Японии.
Обе пушки «тип 41» , калибром 120-мм (тот же лицензионный 120/40-мм Виккерс Mk. IV, но в японском исполнении) размещались в носовой части корабля по левому и правому борту, «подсвечивал» им 60-см прожектор. Для защиты от аэропланов и аэростатов ставились две 75-мм пушки Канэ, расположенных на корме. На крыльях мостика стояли два 7,62-мм пулемета на тумбах. Потом, эти корабли получили другое вооружение. Когда стало понятно, что десанта (в обозримом будущем) не будет, их начали приспосабливать под другие нужды. Но, все это произошло позже.
В процессе строительства проект несколько раз менялся, а, потому, об «эльпедифорах» (или «элпедифорах», как писали ранее) можно писать не как о едином проекте, а, скорее как о типе кораблей, построенных по схожим проектам.
По изначальному плану, на черноморских заводах должны были построить 24 десантных парохода этого типа. Изготовителем серии определён николаевский судостроительный завод «Руссуд».
Обычно, принято писать, что мол, это были корабли еще царской постройки. Это не совсем так. «При царе» не сдали ни одного парохода.
На тот момент, когда немецкие войска вошли в Николаев (19 марта 1918 года), в более или менее высокой готовности, находились лишь три прохода. (заводские номера: № 410, № 411 и № 412). В составе кайзерлихмарине № 410, № 411 получили литерные обозначения FD-20, FD-25 соответственно (FD, нем. Flachdampfer — мелкосидящий пароход). №412 еще достраивался, и должен был стать FD-26.
15 марта 1919 года корабли были захвачены французскими интервентами, и в августе 1919 года корабли были переданы Черноморскому флоту ВСЮР, где использовались для перевозки грузов. Единственным их боевым применением стало участие участвовали в Улагаевском десанте, а также в десанте у Кирилловки в ходе Северно-Таврийской операции.
Во время «исхода» Белой армии ушли из Севастополя в Стамбул, и там были проданы частным лицам (продолжая работать в качестве транспортных судов).
Оставленный в Константинополе №410 под именем «Вера» некоторое время использовался французами (имея на борту русскоязычный экипаж), после чего в период с декабря 1922-го по апрель 1923 года был перегнан ими в Марсель, вместе с 12 бывшими российскими буксирами и катерами, где все эти суда были выставлены на продажу.
Эльпедифор №411 под именем «Надежда» эксплуатировался французами (с русским экипажем), потом был продан греческому судовладельцу (порт приписки Хиос), и ходил под новым именем Thrace (Thráki). С 1933 года года судно принадлежало судовладелцу Л. Териазосу, а с 1937 года его сыну Ф. Л. Териазосу из Пирея. Во время Операции «Марита» судно потоплено 15 апреля 1941 года авиацией люфтваффе в Порто-Элли (возможно в Портохелионе) в Эгейское море на глубине 4 м, после чего полузатопленное судно до 25 апреля 1941 года было практически уничтожено повторными авианалётами.
Эльпедифор №412 эксплуатировался под именем «Любовь», потом был продан греческому судовладельцу, получив имя «Mikrà Asía» В 1934 году «Эльпидифор № 412» выкупил Ф. Г. Паппас из Пирея, после чего перестроил его в танкер, заодно сменив название, данное предыдущим владельцем судна (Mikrà Asía), на Theodōra. Во время Операции «Марита», следуя 22 апреля 1941 года в Коринфском заливе с грузом бензина, танкер был атакован немецкими пикирующими бомбардировщиками из состава I./StG 2. Получив как минимум одно прямое попадание авиабомбы, судно тем не менее осталось на плаву и сохранило ход. В ходе последующего маневрирования, с целью обойти другой горящий танкер, «Эльпидифор № 412» (Theodōra) в условиях плохой видимости наскочил на прибрежные камни в районе Антикира. Разлившийся из пробитых танков бензин загорелся, и судно полностью выгорело.
