Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
Как только Марья ушла, интерес к изыскательству почему-то исчез. Мне не хотелось рыться в бабкиных вещах, и даже как-то скучно стало. Я понимала, почему весь пыл пропал, но ничего поделать с собой не могла. Теперь уже без всякого интереса я открыла шкаф и принялась перебирать постельное белье и полотенца. Всё старое перетрясла, зная, как старушка любила все тырить и прятать в самые интересные места, и выбросила. Всё новое оставила на верхней полке. Разбирая одежду, очень удивилась, когда обнаружила, что она была не такой, какой привыкла видеть её я. Здесь были очень дорогие, современные, стильные вещи, сорок восьмого размера, и они явно носились. Похоже, бабка, как и Марья, нас всех дурила и, не единожды проходя мимо меня, хохотала над моей наивностью и слепотой. Я покрутила эти вещи в руках и решила их тоже выбросить. Мне они были велики, да и донашивать одежду после старухи было не очень приятно. Единственное, перед, чем я не смогла устоять, так это одежда прошлых веков. Это были действительно шедевры швейной искусства. Один наряд мне понравился больше всех, красный сарафан, расшитый жемчугом и какими - то цветными камнями и к нему кокошник, сказочной красоты и размера. Мне захотелось его примерить. Но, он настолько был тяжел, что я с трудом сняла его с полки, естественно мерить сразу же перехотелось. Без помощи силы кокошник поставить на место уже не было возможности, и мне пришлось её применить. Поставив обратно на полку сию ювелирную гирю, я вздохнула с облегчением и услышала смешок:
- О, я смотрю, ты далеко от горшка не отошла, - хихикнула вернувшаяся Марья.
Я, молча, кивнула ей на красоту в шкафу,
-Вот скажи мне, пожалуйста, нафига такую тяжесть носить?
Она, молча, окинула все костюмы оценивающим взглядом и ответила коротко:
-Красиво, но не носибельно, - и стала натягивать перчатки.
Я все поняла, Марью в данный момент интересовали только её личные вещи, по которым она так скучала, вернулась в зал, достала шкатулку и, поставив на стол, снова удалилась в бабкин будуар.
Я вспомнила, о старухиных бутылочках в тумбочке и у меня снова появился азарт. Тихонько, чтобы не тревожить воспоминания ведуньи, на цыпочках подошла к кровати, присела на неё и беззвучно открыла дверь тумбочки.
-Ничего не вздумай там открывать, - вдруг раздался из зала строгий голос Марьи.
-У тебя чего там, глаза на затылке, что ли торчат, - невольно вырвалось у меня.
-Глаза – не глаза, а уши слышат, - ответила ведунья.
Я не стала с ней спорить, в конце концов, я не ставила себе цель перенюхать и перепробовать содержимое всех флаконов и заглянула внутрь тумбочки. Флаконы все были довольно старые. Я даже примерно не сказала бы, каких годов. Конечно, я видела такие в фильмах, но достоверность гарантировать бы не стала. Некоторые были большими, почти с пол литровую банку, а некоторые вмещали в себе не больше десяти миллилитров. По цвету, жидкости тоже были на редкость разнообразными, от чистого прозрачного, как слеза, до почти чёрного. Был там флакон и со знакомой мне уже жидкостью, очень хорошо отмывающей окна. Теперь я поняла, почему ведуньи никогда не путали ни один настой. Да, всё было очень просто, ни один из них не был похож на другой. Рука сама собой потянулась к флаконам, но тут я услышала из зала тихое покашливание.
-Да, чтоб тебя, - подумала я беззлобно и, одернув руку, захлопнула дверь тумбочки.
С таким наблюдателем я растерялась и, махнув на всё рукой, начала просто снимать застеленную постель с кровати. Сняв наволочки с подушек, я запихала в них одежду бабы Нюры, чтобы унести её в прихожую, но этого явно не хватало, и я рванула на себя простынь. Раздался негромкий глухой стук, я удивилась и заглянула под кровать. Там, рядом с одиноким тапком, лежала толстая то ли книга, то ли тетрадь.
-Ну, это, конечно не волшебная книга, но тоже кое-что, - подумала я, и полезла за ней.
-Странно, - услышала я у себя над головой, и, дёрнувшись, ударилась о дно кровати.
-Тьфу ты, - рассердилась я, - ну, что ты за мной шпионишь? Ну, можно же это всё открыто делать без всяких сюрпризов. Я же ничего от тебя не прячу.
-Да, я вроде как и не кралась, - ответила Марья, - странная говорю тетрадь, чернотой от неё не веет, а спрятана.
-Так чего ж ты испугалась? – усмехнулась я, - тебе же лучше. На, возьми, почитай.
-Ну, уж нет, увольте, - попятилась в зал ведунья, - не хочу я здесь что – то брать.
-Да, что ж ты так боишься – то её, ну, не может же здесь всё быть заговорено.
-Может, ты и права, да только я на себе ничего не хочу пробовать. Зная, какая она коварная, я лучше поостерегусь.
-Ну, и стерегись себе тогда в зале, у шкатулки, чего ты за мной каждую секунду следишь? Если мне захочется стать чёрной, то я и спрашивать тебя не стану. Просто сделаю что – нибудь плохое, ты даже знать об этом не будешь.
-Знать я всё равно буду, - мотнула головой ведунья, - а бегаю я, чтоб от беды тебя огородить.
-Так ты же сама сказала, что здесь чёрного ничего нет, - сказала я устало, потому что лично меня такая опека уже начала доставать.
-Сказала, а всё равно боязно, - почти шепотом ответила Марья.
-Марьюшка, милая, ну, не надо так дёргаться. Ты же сама говорила, что тут нет ничего против меня. Ты иди, смотри свои сокровища, а я пока тут посмотрю. А если действительно так страшно, я сейчас за перчатками схожу и буду всё читать в перчатках, хочешь?
-Хочу, - надув губы и топнув ножкой, как маленькая девочка, ответила ведунья.
-Ну, хорошо, - я, тяжело вздохнув, положила тетрадь на кровать и бегом устремилась к себе домой за перчатками.
Вернулась я буквально через пару минут, и увидела тяжело вздыхающую Марью, стоящую над вываленными на стол драгоценностями.
-Ты бы присела что ли, - посочувствовала я ей, - в ногах правды нет, а через одежду колдовство, если что не пробьётся, - ведунья, было, дёрнулась к стулу, но остановилась и вернулась к столу, - эх ты, трусиха, - усмехнулась я, - ну, если тебе так страшно, то стой.
Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
Я демонстративно натянула перчатки и пошла в комнату, подняв руки вверх, как хирург входит в операционную.
Усевшись на кровать по-турецки, я аккуратно взяла тетрадь и открыла первую страницу.
-С тех пор, как я голодная и босая встретила на дороге умирающую старуху, миновало три года, - прочитала я вслух первую фразу, написанную в тетради.
- Да это же дневник бабы Нюры, - ахнула я, и принялась читать дальше.
-Если бы ни это проклятая старуха, с её чёртовым падением. Если бы я не полезла в эту проклятую ступу, дьявол бы её побрал, и не добралась бы до избы с зеркалом, ничего бы со мной не случилось. Ненавижу эту тварь, ненавижу, ненавижу, ненавижу. Из-за неё у меня появилось это проклятье. Если бы ни оно, то я бы сейчас сидела в тепле и чистоте, в доме у Перловых у печки и ела пироги. Если бы я не воспарила под утро к потолку, да не перепугала служанок, всё бы было хорошо, но всё получилось очень плохо, и мне снова пришлось бежать. Проклятый дар, чтоб ему лопнуть. Всё, всё из-за него. Это из-за него мне пришлось искать наставницу и жить в этой вонючей берлоге, ещё эта Муська, избалованная стерва. Ненавижу её, и наставницу ненавижу.
-Ууу, как тут всё запущено, - заворчала я, - одна голимая ненависть и никакого просвета.
-А, что? Что ты сказала? – в комнату заглянула обеспокоенная Марья.
-Говорю, всё очень плохо, Муся,- ответила я ей и потрясла тетрадью, - даром, что магией не прёт, тут ненависти и злобы столько, что я уже как ёж иголки для защиты отрастила.
-Да что там такое? – ведунья показала мне жестом, чтоб я раскрыла тетрадь так, чтоб ей удобно было читать.
Медленно прочитав первую страницу до конца, она тяжело вздохнула:
-Господи, сплошная злоба. Как же так можно всех ненавидеть? Марина, скажи, я действительно такая?
Я удивлённо посмотрела на ведунью, и снова уткнулась в тетрадь. Пропустив два десятка проклятий, всем, кого Анна встречала на своём пути, я нашла строчки, описывающую Марью:
-Истеричная, взбалмошная сволочь, избалованная придурковатыми крестьянами родителями.
-Аммм, - замерла я, чтоб не расхохотаться. Но потом не выдержала и всё – таки прыснула от смеха, - слушай, как она тебя, а? А старуха приметливая язва была, - но, увидев глаза Марьи полные слёз, я тут же кинулась её успокаивать, - да не реви ты. Нет, конечно, ты не такая. И родители у тебя хорошие…
У ведуньи затряслась нижняя губа, она шмыгнула носом, а потом разревелась:
-А тебе откуда знать, какие у меня родители.
-Так по тебе и видно, что хорошую девочку воспитали. Ну, немножко взбалмошная, избалованная чуть – чуть, но зато очень добрая и отзывчивая, - попыталась успокоить я ведунью.
-А ты прямолинейная, как твой отец, - ещё раз шмыгнув носом и пытаясь успокоиться, сказала Марья, - рубишь правду – матку прямо в лоб и совсем не умеешь льстить.
-Так это же хорошо,- я подошла к ней и обняла, - лесть это ложь, а между нами её не должно быть.
-Слушай, но какова Анна – то, а? – улыбнувшись сквозь слезы, ответила ведунья, - ну, вот… в жизни бы не подумала, что она такая, - она кивнула на дневник, - это же я её грамоте научила, на свою голову.
-А давай его уберём, да? – спросила я у Марьи, как у маленькой, схватила тетрадь и спрятала её под матрац, и подумала про себя, что в следующий раз, чтобы прочитать сей документ, нужно серьёзно настроиться и прийти без ведуньи, потому что для неё это слишком сильный удар, - а пойдём, ты мне свои побрякушки покажешь, - предложила я ей.
Она тут же оживилась, смахнула слезинки с ресничек и защебетала о своём батюшке, который и вправду её очень любил, о матери, о наставнице…
-Вот, смотри, - она сунула мне в руки золотое колечко, совсем маленькое, можно сказать крошечное, которое могло залезть только на детский пальчик, - это батюшка подарил на день рождения, когда мне было восемь лет. У меня были такие крошечные пальчики, что такого колечка не нашлось, и его делали на заказ. – хвасталась как маленькая Марья.
Я взяла колечко в руки. От него веяло добром и теплом.
-А вот это знаешь что такое? – она протянула на ладошке мне круглую плоскую брошь.
Брошь представляла собой миниатюрный портрет милой барышни с розой в руках, в золотом обрамлении. Я рассматривала барельеф и поражалась талантом художника. Вздернутый носик, милый взгляд, всё это так тонко было схвачено автором и передано в каменном портрете, что мне показалось, будто я знаю эту девушку.
- Это камея, - пояснила Марья, увидев мою заинтересованность, - тут мне шестнадцать…
- Так это ты что ли? - изумилась я.
- Ну, да. Батюшка заказал мой портрет...
-По ходу, твой батюшка был миллионером, - глядя на драгоценности, сказала восхищённо я.
Марья подняла глаза к потолку и начала что-то тихо бормотать, шевеля губами. Через какое – то время она опустила глаза на меня и выдала:
- Нет, если пересчитать те деньги на нынешнее время, то получается, что миллиардером.
- Ну, нифига себе, - присвистнула я.
- Не свисти в доме, денег не будет, - сделала замечание Марья.
-Только не в этом, - усмехнулась я, и положила камею на стол, рядом с драгоценностями. Внезапно в груде драгоценного металла блеснуло маленькое, прозрачное колечко,- ой, смотри какая любопытная вещь, - я потянулась к нему и взяла в руку.
-А, это горный хрусталь. Колечко подарила мне наставница, - улыбнулась ведунья, - когда я уходила от неё. Она тогда ещё сказала, что если мне дано, то я пойму, что оно из себя представляет, но я не поняла. А потом оно исчезло… - она тяжело вздохнула.
-Оно волшебное что ли? – я перекинула его с ладошки на ладошку, и затем перекатила обратно, и тут же пол в квартире исчез.
– Твою мать, - заорала я как ненормальная, и бухнулась на четвереньки, ожидая жесткого падения вниз.
Но я никуда не упала. Поэтому, зависнув буквально на секунду, на невидимом полу, с трясущимися руками и ногами начала отползать в сторону спальни. Прозрачный пол, как бы в издёвку, начал перемещаться вместе со мной, как будто специально показывая все потаенные уголки Марьиной квартиры. Но мне совершенно не было до них дела. Я старалась переползти на нормальную твёрдую почву, и пятилась до тех пор, пока не уперлась задом в ведунью. Та стояла, застывшая в изумлении с открытым ртом, оперевшись о косяк двери и часто моргала. Когда я её задела, она икнула от неожиданности и начала медленно сползать на исчезнувший пол. Я, тяжело дыша, как будто только что убегала от стаи волков, плюхнулась рядом с ней, закрыла глаза, и начала ощупывать пол руками. Прошарив всё вокруг себя и поняв, что пол остался таким же твёрдым, как и был раньше, я постепенно начала понимать, что это какой – то оптический фокус, пол никуда не делся, а просто стал невидимым, ну, как стеклянный мост, на который водят туристов. Мне стоило немалых сил открыть глаза и заставить себя схватится за косяк и начать подтягиваться вверх. Кое - как встав на трясущиеся ноги, я поделилась с Марьей своим открытием:
- Блин, оказывается страшно - то как, казалось бы, какая тут высота, всего три метра. Не, конечно при хорошем раскладе можно и шею свернуть, но если прыгнуть вон туда, на диван, то будет мягко и не больно, но ноги трясутся, как перед прыжком с парашютом.
- А ты прыгала с парашютом? - спросила Марья, протягивая мне руку.
- Нет, - я покачала головой, и потянула её к себе, - но ощущение уже словила.
Ведунья тоже встала на ноги и мелкими шажками передвинулась к границе между прозрачным и обычным полом. Я бы тоже так сделала, но…не судьба. Как только я делала шаг в любую из сторон, прозрачность пола перемещалась вместе со мной. Страх всё больше и больше расплывался по телу. После нескольких попыток убежать от этой странности, я сдалась и с мольбою посмотрела на Марью. Та, внимательно осмотрев меня, сделал вывод:
-Надо искать кольцо.
-Чего его искать, - жалобно пропищала я, - если и ежу понятно, что оно где – то на мне.
-Ты его точно не надевала? – спросила она, издалека приглядываясь к моим рукам.
-Слушай, а может, оно не просто невидимое, и ещё неосязаемое, - захныкала я, - и тогда я буду такой всегда.
-Ну, не так уж это и плохо, - хмыкнула Марья, - а ну – ка, прислонись –ка к с стене.
Я, уже мало соображая от боязни высоты, двинулась через всю комнату к противоположной стене.
И тут в зал Марьиной квартиры вошел Кирюша. Спокойно взяв пульт от телевизора между двумя когтями правой передней лапы, он начал по нему тыкать когтем левой, одновременно устраивая свой зад поудобнее на диване. Я замерла на месте, мы с ведуньей переглянулись и прыснули от смеха. Такого никто из нас не ожидал. А Кирюша, выбрав интересную ему передачу, аккуратно положив пульт на диван, нагнулся, зацепил что-то под диваном когтем и вытащил оттуда огромную морковку.
- Ты что, ему тоже туда морковь положила? - спросила я.
- Ну, да, я думала, что ему так надо, старую съела, а вместо неё свежую положила, - ответила ведунья, нахмурив брови, - вот же паразит, - возмутилась она, - это же он явно не в первый раз такое делает.
- А я, наивная, к нему бегала, - хмыкнула я, - сочувствовала, жалела, предлагала телевизор включить.
-Хороший парень, - хмыкнула Марья, - а главное умный, видала, как двух взрослых людей вокруг пальца обвёл.
-Интересно, а он нас видит? – спросила я.
-А ты думаешь, что можно не заметить такую огромную дырку? – засомневалась Марья, - не, я думаю тут одностороннее обозрение. Скорее сего, она только с нашей стороны.
-По мне, так век бы этой дырки не видеть, - судорожно вздохнула я, - оказывается, я ужасно боюсь высоты. Хотя нет, не так… Высоты я не боюсь, а вот прозрачный пол это реально страшно.
-Так если тебе страшно, возьми и приподнимись над ним и всё, - посоветовала ведунья, я тут же последовала её совету, но оказалось, что это не помогает, мне не хватало чувства опоры.
-Да, ну его нафиг, - психанув, я опустилась обратно на пол, - давай лучше кольцо искать.
-А чего его искать, ты возьми и попрыгай, если ты его не надевала на палец, то оно точно где – то в одежде застряло.
Я прыгнула со всей силы так, что внизу вздрогнул медведь, и …покрутил когтем у виска.
-Не, ты это видела? – возмущенно заорала я, взмахнув руками.
И тут я услышала тоненькое «Дзень», соскользнувшего на пол кольца. Оно упало на ребро, и несколько раз подпрыгнув, покатилось по полу, прозрачный пол тут же начал перемещаться за ним.
-Урра, заработало, - крикнула я и кинулась на кольцо как кошка.
Как только оно оказалось у меня в руках, я тут же проверила свою видимость. Со мной ничего «такого» не случилось, зато пол подо мной опять исчез. Я приложила кольцо к стене, прилегающей к кухне. Она тут же исчезла, и мы увидели задние стенки кухонных шкафчиков, которые висели на больших, металлических петлях и гвоздях, зависших в воздухе. Заднюю стенку кухонного стола, какую - то круглую коробку, от которой шли вверх два толстых провода.
-Ты поняла, да? – завопила я, сунув колечко под нос Марье.
-И что я должна была понять? – постаралась уточнить ведунья.
-По ходу оно как – то странно работает, можно сказать избирательно, и металл оно точно не берёт.
-А может, и берёт, - кинула каплю сомнения, в мою теорию Марья, - эти гвозди же вбиты с той стороны, а не с этой.
-Так, что, им нельзя будет клады искать? – разочарованно спросила я, крутя в руках колечко.
-Возможно, оно только для этого и предусмотрено, - пожала плечами ведунья, - но только в нынешних реалиях придётся проверять стену с двух сторон, а это не очень удобно.
-И всё равно, один шанс лучше, чем ни одного, - упёрлась я, - с ним шансы в поисках сокровищ увеличиваются.
-Хорошо, хорошо, увеличиваются, - сказала миролюбиво ведунья, - только успокойся. А вообще, зачем тебе клад, второй горшок под кровать поставить? Ты лучше давай теперь соображай, как нам эту дырку убрать.
-Да чего проще – то, нужно сделать всё, как в русских народных сказках, кинуть кольцо наоборот.
Я перекатила колечко с левой руки на правую, и ничего не произошло.
-Хм…- задумчиво произнесла я, - а вот и засада.
-Ты, кажется, его ещё подбрасывала, - вдруг вспомнила наставница.
Я снова перекатила кольцо, подкинула его на правой руке несколько раз и снова никакого результата.
- Слушай, а может нужно сказать волшебное слово? – предположила я,- ну, например, как это делают фокусники в цирке, или как в сказке про халифа – аиста, нужно произнести волшебное слово «мутабор».
-Какой ещё мутабор, - отмахнулась моя собеседница, - если бы тут нужны были слова, то наставница точно бы их мне сказала, - задумчиво ответила Марья, но мне показалось, что мысли её не здесь, - нет, это непростая загадка, тут должно было что-то другое.
- Да, что тут может быть другое? - возмутилась я, и начала перечислять первое, что мне пришло в голову, - положить его на пол и станцевать? Или обежать вокруг него круг? А может, этот круг нужно мелом обвести?
Перечисляя все возможные варианты, я перекинула кольцо с ладошки на ладошку, и затем перекатила обратно. Пол тут же приобрёл нормальный вид.
- Ты запомнила, что сейчас сделала? - заорала Марья, схвативши меня за руку. Я, вытаращив на неё глаза, кивнула, - ну-ка, а теперь повтори, - приказала мне она. Я снова перекинула кольцо с ладошки на ладошку, и перекатила обратно, пол опять стал прозрачным, - ага, ты поняла? - закричала Марья.
- Да, поняла я, поняла, - начала успокаивать её я, - чего тут непонятного. Я всегда так делаю, когда руки занять нечем. Схвачу какую - нибудь безделушку и кручу, - я снова перекинула и перекатила кольцо.
Марья посмотрела на меня очень странным взглядом.
- Ну, что? – она смотрела на меня не мигая, как будто пыталась прожечь меня насквозь. От её взгляда у меня пробежали мурашки по спине, и меня передёрнуло, - Марья, ау, очнись. Скажи мне, что я сделала не так? - громко спросила я.
Она вздрогнула, посмотрела на меня так, как будто видит меня в первый раз, потом, будто бы узнав, ответила, с трудом оторвав от меня взгляд и отведя его в сторону:
- Нет, нет, всё нормально, всё так.
Я почему-то от этой выходки почувствовала себя неловко, и робко положив колечко в шкатулку, тихо сказала:
-Извини.
Марья на мои слова никак не отреагировала, у меня возникло ощущение, будто я её своими движениями испугала. В квартире внезапно повисла неловкая тишина.
Я немного подождала хоть какого-то разъяснения, но Марья молчала и стучала пальцами по столу.
- Да и фиг на тебя, - подумала я и отправилась на кухню.
Первым делом открыла холодильник и принялась перебирать банки, которые оставались там. Я уже отправила в мусор десятка два пол литровых банок, когда на пороге появилась Марья.
- Ты знаешь, я должна тебе кое-что рассказать, а то ты подумаешь, что я дурочка какая-нибудь, или тетка с поехавшей крышей. Помнишь, ты рассказывала мне о сне? - Марья очень волновалась, и всё время теребила пуговку на платье, - я тоже всю жизнь вижу такие сны, я так уже к ним привыкла, что почти срослась с ними. Так вот, я, так или иначе, всё время во снах вижу свою мать. Нет, не мать, как бы тебе объяснить... Во снах я всегда Марья Моревна, и вот её мать я вижу.
-Ну, так я тебе сразу сказала, что дар у меня от бабы Яги, - я пожала плечами, потому что пока ничего криминального в разговоре не заметила.
-У неё, понимаешь, привычка такая была, чуть что, так она хватала, что ни попадя и вот так же, как ты перебрасывала, именно поэтому все волшебные вещи у неё были спрятаны, от греха подальше.
-Ну, так что с этого? Это только подтверждает мои слова.
-Это понятно, но одно дело сны, а другое, - она кивнула на меня, - понимаешь, в жизни это, как минимум жутко.
-Ой, горюшко мне с тобой, - я покачала головой, словно какая-нибудь старушка, - чего же ты такая у меня впечатлительная, чуть, что так впадаешь в ступор. Проще ко всему нужно относиться, проще.
- Не могу я проще относиться, такие вещи бросают в шок.
Возможно, ведунья ждала от меня продолжения разговора, но я ничего не стала продолжать, потому что мне показалось, что мы ходим по кругу, как ишак с морковкой, вокруг ничего не значащего столбика. Поэтому я просто, молча, продолжила освобождение бабкиного холодильника. Марья, немного потоптавшись у меня за спиной, и понаблюдав за моими действиями, внезапно выдала очередной перл:
- Я не удивлюсь, если у этой сумасшедшей в морозилке будут лежать деньги, - и, гордо подняв голову, удалилась в зал к своим драгоценностям.
Я пожала плечами и продолжила выгребать хлам, но кинутая фраза про деньги, тут же засела в голове. Стараясь отогнать от себя опасную мысль, я, освободив холодильную камеру, налила воды в таз и принялась отмывать её кусочком мыла, что одиноко лежал на раковине. Понимая, что это совершенно бесполезно, и что всё равно в этой квартире нужны хоть какие – нибудь моющие средства, я плюнула, и отправилась за ними домой. Когда я выходила из кухни, морозилка не то, что манила меня, она уже серьёзно притягивала мой мозг к себе, и отпускать не хотела. С трудом перешагнув порог квартиры, я припустила к себе, и, как сумасшедшая, нахватав в охапку всех подряд флаконов, рванула обратно. Как только я оказалась в старухиной кухне, мой взгляд снова упёрся в морозильную камеру.
-Ты ещё не открыла её? – хихикнула Марья, снова появившись у меня за спиной.
Я глубоко вздохнула, подняла руку, и резко опустив её, схватилась за уже вожделенную дверцу.
К моему полному разочарованию, в морозилке лежали обыденные для человека продукты. Две курицы, плотно завёрнутые в полиэтиленовые пакеты, несколько небольших кусочков говядины, пакет свиных рёбрышек, пара маленьких кусочков весового масла, и какой – то черный, покрытый изморосью, брикет.