От капели звенело в голове, в легких и даже в кончиках пальцев, но только не в сердце. Весна в этом году была ранняя, но это Аню совсем не радовала.
- Аня, ты куда, давай с тобой поиграем, – принялся канючить брат, когда она достала резиновые сапожки и посмотрелась в зеркало: поправила волосы, накрасила губы красной помадой.
Мачеха уже неделю лежала в больнице. Папа, глядя себе под ноги, сообщил, что в их семье ожидается прибавление. Аня только закатила глаза – этого еще не хватало, теперь доме будет два гения, а ей останется только крохи подбирать. Ну ничего, поступит в институт или колледж на худой конец, и сбежит из этого дурдома.
- Сиди рисуй, – сказала она. – Я ненадолго.
Уже накинув куртку, она вернулась на кухню и строгим голосом велела:
- Спички не трогай, плиту не включай, понял? А то спалишь дом, как Юркина сестра.
С Юркой она и шла гулять. Вообще-то, он ей поднадоел, но было его жалко – дом сгорел, сестра в больнице, мать еще с мужиком этим спуталась... Но слушать об этом было уже невыносимо. Но именно об этом он опять и заговорил.
- Представляешь, врачи сказали, даже шрамов особо не останется. Сделали ей пересадку, только я не понял – если у нее с одного места взяли кожу и на другое пересадили, то на то место, откуда возьмется кожа? Мама говорит – пойдешь на ветеринара, там тебе расскажут. А как я биологию сдам? Да и вообще экзамены, даже на тройки... Она как будто с другой планеты, честное слово...
- Тебе же направление вроде дадут, – лениво проговорила Аня, думая о том, что не поссорься она с Колей, поехала бы за него болеть...
Тогда, в клубе, Юрка сломал руку. Из-за пожара и всей последующей кутерьмы про это узнали только через пару дней, хорошо, что перелом был не такой уж и сложный, трещина практически, но в гипсе теперь придется долго ходить. Эта была еще одна причина, почему она продолжала с ним встречаться – получается, из-за нее он не смог поехать на соревнования, и вместо него отправили Колю.
- Дадут, – согласился он. – Толку-то от этого... Ой, смотри – это разве не Дарья Сергеевна? Я думал, что она в Москву уехала...
Аня при виде учительницы испытывала смешанные чувства – та явно что-то задумала, хочет как-то отомстить Ане за ту проделку. Да понятно как – тройками ее завалила, но и на этом она не успокоится, Аня бы точно не успокоилась.
- Здрасте, Дарья Сергеевна! – закричал Юрка, помахав ей здоровой рукой. – А почему вы не уехали?
- Ой, здравствуйте, ребята. Гуляете? Как твоя рука?
- Да нормально! Соревнования только вот пропустил.
У Юрки улыбка не сходила с лица, и Аню это жутко выбесило – тоже мне, нашел кому радоваться!
- Как жалко, – Дарья Сергеевна состроила такое выражение лица, что Аня не смогла удержаться и скривилась. – Ну, ничего, главное что с сестренкой все будет хорошо, да?
Они еще о чем-то говорили, Аня не слушала – она думала о Коле, как он там сегодня играет. Хоть бы выиграл, а то все будут говорить, что зря его отправили вместо Юрки.
Когда, наконец, учительница пошла своей дорогой, Юрка принялся опять про свое жужжать – теперь про этого тракториста, с которым спуталась его мама.
- Хочет, чтобы мы к нему переехали. Но он неплохой мужик, правда. Он все деньги, что у него были, на сестренку отдал – там же всякие мази, бинты нужны, в больнице ничего нет. И мама с ним такая веселая...
Да уж, гулять с Юркой было не очень весело. Но и дома тоже было скучно – брат все время к ней лип, не оставлял в покое. Никогда в жизни она так не ждала окончания каникул, как в этот раз.
В первый день новой четверти Дарья Сергеевна попросила ее остаться после уроков, и Аня поняла – вот оно, сейчас она что-то такое скажет, и сразу будет ясно, что она так и не забыла про ту дурацкую красную гуашь.
Но Дарья Сергеевна сказала другое:
- Аня, не хочешь приходить ко мне на дополнительные занятия? Ты что-то сильно сдала по русскому в последнее время.
Такого она не ожидала, и как-то так само получилось, что Аня согласилась.
Занятия проходили седьмым уроком два раза в неделю. Сначала Аня ждала подвоха, но вроде все было нормально – просто занимались. Правда, Дарья Сергеевна стала какая-то скучная – совсем не улыбалась, не рассказывала никаких интересных историй, словно у нее случилось что. Ане стало любопытно – может, она влюбилась к кого, и тоже безответно, как сама Аня. Например, в директора – всем известно, какая у него грымза-жена, такая ни за что его не отпустит! Прямо как Натка, с которой Коля теперь дружит – вцепилась в него как клещ, не оторвать!
Как-то Аня задержалась – сдавала зачет по химии, и, подходя к кабинету Дарьи Сергеевны, услышала голоса. Она остановилась у двери и прислушалась.
- Ну что, не было от него письма?
Это голос учительницы английского – она лет на десять старше Дарьи Сергеевны, но все равно самая молодая в школе, и они, видимо, сдружились.
- Нет. Я же говорю – обиделся он.
- Да чего обижаться! Ты же на благое дело деньги отдала – бедная семья, сначала отец погиб, теперь вообще дом сгорел. И девочке на лечение столько денег ушло! Ты, конечно, могла бы и не все отдавать, на билет уж можно было выкроить, хотя бы туда. А обратно пусть он тебе покупает!
- С ума сошла? Не буду я у него денег просить, что я, побирушка какая-то, что ли?
- Ну как знаешь. Ходи теперь, страдай по нему. Да и чего страдать – у меня уже третий раз Руслан про тебя спрашивает. Да прораб наш, я же тебе говорила! И нечего нос кривить – он молодой и красивый, не хуже актера твоего.
В тот день домой Аня вернулась хмурая. Мачеха все еще лежала в больнице, а отец, видимо, опять поехал ей обед в термосе отвозить – видите ли, кормят там плохо! Понятно, что Аню это злило – когда она в восьмом классе с аппендицитом лежала, никто ей обеды не возил. Хотя, конечно, ей нельзя было есть, но все равно – мог бы книжки возить или вон раскраски, над которыми брат опять сидит.
- Аня, Аня, смотри, как у меня красиво получилось! – начал опять приставать брат, показывая ей корявые зеленые ветки. – Это я весну рисую!
Аня, которая только что налила себе суп из еле теплой кастрюли, стоящей на печке, специально толкнула стол, когда ставила тарелку, и стаканчик с водой упал, залив рисунки брата.
Слезы не заставили себя долго ждать – он с рыданиями бросился в комнату.
- Так тебе и надо! – крикнула она ему вслед.
Зеленая вода капала на пол, а за окном ей вторила капель – кап-кап-кап. Аня взяла тряпку и принялась вытирать лужу. В ее душе разливалась такая же лужица злости, но вот как вытереть ее, она не знала. И злилась она не на мачеху, не на папу и даже не на брата. Злилась Аня на себя.
Нет, ну откуда она знала, что в таких случаях принято помогать деньгами? И нет у нее никаких денег, она же школьница, а мачеха за любой рубль удавится! И Юрка ничего такого от нее не ждал – он ни словом ее не упрекнул ни за сломанную руку, ни за случившийся пожар, а если есть у кого-то право ее упрекать, так только у него. И почему она об этом всем думает, ведь никто и не обвиняет ее!
Она вытерла стол, налила в стакан свежей воды. Заглянула в комнату брата.
- Слава... Пошли, я тебя научу дерево рисовать.
Тот поднял от подушки удивленное лицо – и было отчего, Аня и не помнила, когда по собственной воле обращалась к брату.
- Правда? – спросил он, всхлипывая.
- Правда, – ворчливо ответила она. – Хватит реветь, пошли!
Когда отец вернулся и застал их вдвоем за рисованием, глаза у него заблестели.
- Ребятушки мои, какие вы молодцы, – пропел он. – А я вам мороженое привез!
Они ели мороженое, а потом смотрели телевизор – втроем - Аня, Слава и папа.
Вечером Аня сказала отцу:
- Пап, со мной учительница после уроков занимается. Дополнительно, а то у меня с русским беда, и сочинения не очень получаются... Я подумала – может, заплатим ей немного за занятия? Она ничего такого не просила, но...
Отец оглянулся на Славу и шепотом произнес:
- Да конечно, Анечка, сейчас дам. Только ты это, Лене не говори – знаешь же ее...
Аня неловко обняла отца, чмокнула его в шершавую щеку.
- Спасибо, папочка!
Этой ночью она почти не спала – все думала, как ей жить дальше. Изменить свою жизнь в один момент не получится, но с чего-то нужно начинать. Она попросит прощения у Юры, перестанет его обманывать. Нужно бы и перед Дарьей Сергеевной извинится, но это потом, иначе она не возьмет денег и не поедет в свою Москву. А кто у нее там в Москве? Наверное, жених. Интересно, Юрка сильно расстроиться, если они расстанутся? А Коли с Наткой все серьезно? Она бы могла... Или нет...
Мысли путались, клубились, ускользали, сдаваясь предрассветному сну. Все будет завтра. Завтра она всё решит...