Анне вчера исполнилось пятьдесят семь. Накануне её уволили с работы. И сегодня она решила покончить с собой. Чего ждать, если конец всё равно неминуем.
Хорошо тем, кто живёт для других. Ему некогда думать о себе. А ей жить не для кого. Дочь давно живёт самостоятельно, видятся они редко и каждая встреча вызывает только раздражение у обеих.
Вот и вчера Наташа забежала на несколько минут, произнесла дежурные слова, вручила три розы и торт из соседнего магазина. Анна стала накрывать на стол, но Наташа тут же остановила её - я на секунду, у меня дела, а торт с подругами съешь.
Никаких подруг у Анны не было, но она промолчала. Она видела в окно, как её дочь села в дорогую иномарку и машина умчалась. Конечно, никаких срочных дел у дочери нет, просто у неё совершенно иная жизнь и торопится она не по делам, а едет куда-то развлекаться с владельцем этой машины.
Анна знала, что у Наташи есть постоянный друг, но она его не видела. К себе дочь не приглашала, а когда Анна сказала ей - приведи своего друга познакомиться, Наташа жестко ответила - это никому не нужно. Женат, сразу поняла Анна.
- А вот это не твоё дело, - ответила дочь. И тут Анна тоже не выдержала.
- Значит, ты у него как содержанка. Конечно, зачем ещё с её матерью знакомиться.
Дочь тогда обиделась и не появлялась несколько месяцев. Анна даже звонила её подруге, но та сказала, что тоже давно не видела Наташу. А когда она ей звонит, та отвечает, что ей некогда.
Потом Анна всё-таки дозвонилась до дочери и даже не задумываясь выпалила - я заболела и это не шутка, врачи диагноз не говорят, приезжай скорее. Это была выдумка, но как иначе встретиться с дочерью, она уже не знала.
От этого разговора у неё на самом деле поднялось давление, так что, когда вечером пришла Наташа, Анна лежала в постели. Но дочь всё равно поглядывала на часы. Она не слушала ответы матери, а потом стала названивать и обещать кому-то, что сейчас приедет.
Раньше дочь жила вместе с Анной, но уже давно переехала на съёмную квартиру, которую, как она догадывалась, и оплачивал этот самый друг. Дочери уже тридцать пять лет, на внуков Анна уже и не надеется.
Так и осталась она одна. Умом она понимала, что самым правильным было бы обнять дочь и сказать – да живи ты, как тебе лучше, только не исчезай из моей жизни. Но сказать такое у неё не получалось. Вместо этого Анна как всегда говорила правильные и никому не нужные слова.
Дочь уходила. Неужели тебе всё равно, ведь я же твоя мать и мне плохо. Потом они мирились, но дочь всё равно приезжала редко. И вот сейчас на день рождения букет, тортик и пять минут разговора.
Анна понимала, что жить ради дочери глупо, и понятно, что дочери она только мешает. Когда её не станет, Наташе не нужно будет снимать квартиру. Может, тогда и помянет мать добрым словом. С дочерью ясно - не нужна она ей.
А ради чего тогда жить? Когда-то в молодости Анна думала, что жить надо ради любви. Сейчас, глядя на дочь, она понимала, что та думает точно так же. У Наташи каждое знакомство как будто на всю оставшуюся жизнь, каждого друга она считает своим мужем. Только вот этот уже третий и все они женаты.
Анна когда-то выставила сама дочь из дома со словами - в моём доме я такого не потерплю. А что она могла тогда сказать, когда как-то, вернувшись раньше времени с работы, полчаса не могла попасть в свою квартиру, запертую изнутри на задвижку. А потом увидела свою дочь с блуждающей улыбкой и неизвестного мужчину.
- Ну, извини, мама, ко мне тут пришли. Я думала, ты задержишься.
Анна уже не помнит, что она ещё тогда говорила, только кричала, чтобы ноги этого мужика здесь больше не было. И назвала дочь нехорошими словами.
Потом было тяжелое объяснение. Наташа говорила, что ей уже не двадцать лет, у неё может быть личная жизнь и она не виновата, что у неё нет своей квартиры. Анна остыла и уже почти извинилась.
- Я всё понимаю, но всё-таки надо быть приличной.
На что Наташа ей тут же ответила.
- А сама ты какая? Где мой отец, я его никогда не видела и не знала.
Упрекнула мать, что родила её без отца. А у неё тоже была любовь. После того как Анне стукнуло пятьдесят, больше никаких романов она себе не позволяла. Она решила, что это как-то не эстетично на шестом десятке с чужим человеком. Смешной быть не хотелось.
Основное место в её жизни заняла работа. Времени полно, у дочери свои дела. Да только нашли на её место молодую девушку. Директор ей так и сказал, у вас скоро пенсия. На этом они и расстались.
День рождения она провела одна. Включила телевизор, выпила чаю с тортом и чётко пришла к выводу - жить ей больше незачем. Есть люди, которые живут прошлым. Вспоминают свой отпуск, рассматривают фотографии, обсуждают с друзьями, а у Анны даже собеседников не было.
Анна не любила вспоминать картины прошлого. Её не радовали воспоминания, потому что это прошло и отнято навсегда. А лучше и не иметь этих воспоминаний, чем иметь и потерять. Человек не может сказать спасибо за то, что у него отняли, за то, чего у него теперь нет.
Она не умела радоваться даже тому, что есть. Она радовалась только тому, что будет впереди. Смешно, но и после пятидесяти она продолжала жить вот такими же ожиданиями, правда радости стали другими. Это могла быть интересная командировка, поход в театр, путешествие. То, что будет, а не было.
Вчера, в день своего рождения, Анна поняла - ждать больше ничего, нет радости впереди. Впереди только старость, безденежье, если не сказать нищета. Впереди болезни, немощь, зависимость. Когда тебя будут мыть, кормить, выносить горшок - это унизительно.
Впрочем, унижение начинается раньше. Оно начинается с одиночества. Это когда просыпаешься и знаешь, что впереди пустой день, телефон будет молчать. А если кому и позвонишь, то будешь жадно вслушиваться, отвечать и что-то рассказывать, уже чувствуя, что собеседник только и ждёт паузы, чтобы попрощаться.
У её единственной приятельницы Веры всегда полно дел на работе и по дому. То есть даже и с ней поговорить не удаётся. И о чём с ними разговаривать, с Наташей, с Верой? Анна поняла, что и сама задаёт дочери простейшие вопросы - как у тебя на работе, куда ездила в отпуск, а та отвечает ей в двух словах.
И сколько ещё впереди пустых безрадостных дней? Многое можно потерпеть, если есть ради чего. Уйти самой, без унижений. Она уйдёт из жизни, а что там дальше её уже не будет касаться.
Анна встала, нагрела чайник. Начинало светать. Она редко смотрела в окно, а сейчас потянула на себя раму, открыла окно, вдохнула сырой предзимний воздух. Было тихо и пусто. Она вспомнила, как таким же туманным холодным утром больше тридцати лет назад последний раз видела своего Бориса.
Ну, почему, почему ты не сказала мне правду, спрашивал он.
Продолжение (жмите на картинку или название)
Подписывайтесь на мой канал, спасибо за лайки и комментарии.
С уважением и любовью Нина Чилина.