Танковый полк ворвался на окраину Орла. И хотя лейтенант Фролов был уже не в первом бою, вся обстановка вокруг складывалась необычная, раньше такого видеть и переживать не приходилось.
Казалось, что противник был всюду. Куда бы не двигался танк, на пути были огневые точки врага, со всех сторон били противотанковые орудия. Броня гудела от рикошета снарядов, грохота осколков и пуль крупнокалиберных пулеметов. Попадания снарядов высекали искры, и порой казалось, что машина наскакивала на какие-то невидимые преграды. Стальная громада неслась вперед, подавляя огнем пушки и давя гусеницами все препятствия на пути. В приоткрытый люк, заглушая гул боя, донеслись слова, обращенные к населению:
— Граждане города Орла! Красная Армия освобождает ваш город от немецко-фашистских захватчиков. Развернулось победоносное наступление наших войск на всем фронте! Пришел час расплаты с врагом. Враг будет разбит, победа будет за нами!..
Враг закрепился в городе основательно. Огневые точки располагались на каждом шагу. Некоторые машины были уже подбиты и горели. Экипажи, покинув свои машины, присоединились к автоматчикам и неотступно продвигались вслед за танками.
Маневрируя и увертываясь от прямых попаданий, танки продвигались все дальше, растекаясь по улицам города. А вот и река. Как ее преодолеть? Переправы нет. Приоткрыв люк. Фролов увидел выбежавшего мальчугана, который вовсю прыть бежал навстречу танкистам, размахивая шапчонкой.
— Мальчик, как нам через реку перебраться? Нет ли где уцелевшего моста?
— Нет, дяденьки, моста нет, немцы взорвали... А вон там мелкое место, можно так, без моста.
Развернувшись, танки направились к берегу. Вскоре танкисты, а за ними и роты автоматчиков, вели бои в центре города. Бой перемещался уже на западную окраину, когда бронебойный снаряд, выпущенный из подвального укрытия, заклинил танковую пушку. Противооткат бездействовал. Забарахлил двигатель.
— Вылезай!
Командир танка первым спрыгнул на землю, захватил пулемет. Пошли в ход и гранаты.
На другой день в центре города, в большой братской могиле хоронили погибших танкистов. Их было немало. Сняв шлемы, стояли над могилой бойцы.
А когда под троекратный салют были захоронены павшие однополчане и на их могиле вырос большой холм земли, лейтенант Фролов получил приказание:
— Приготовить буксирный трос, зацепить подбитый танк!
И еще неостывший от боя танк (Т-70 командира танковой роты 17-й гвардейской танковой бригады гвардии старшего лейтенанта С. В. Марченко, — прим.) поднялся на вершину холма. Он стал памятником погибшим в боях за город Орел танкистам.
А потом были еще бои не менее тяжелые и кровопролитные. Второй танк лейтенанта Фролова был подбит у экипажа под Брянском. Им удалось покинуть горящую машину.
А вот с третьей машиной в бою пришлось хуже. Прямым попаданием снаряда была перебита гусеница, разбит каток. Погиб механик-водитель, тяжело ранен заряжающий старший сержант Павел Ерченко. Командир танка лейтенант Фролов получил ранение от множества осколков и тяжелую контузию. Покинув машину, потерял сознание. Пришел в себя только в медсанбате, где и узнал о судьбе своего экипажа...
А после еще было несколько памятных событий в жизни Василия Даниловича Фролова. Тогда, в сорок четвертом, после госпиталя он попал в резерв автобронетанковых войск или как тогда говорили, — «автокостыльный» батальон. Вот там лейтенант Фролов, бывший командир танка Т-34, и узнал о своей награде... Вскоре — с группой других военных он был вызван в Кремль, и из рук Михаила Ивановича Калинина получил орден Красного Знамени.
Судьбе военной было годно так, что стал танкист военным юристом. Это и стало послевоенной профессией офицера...
П. МАЛЬЦЕВ (1980)