... Изредка, правда, вспоминал свой «одуванчик» с лёгкой грустинкой… Ну, да ладно.
***
- Андреич, ты как, свободен уже?
В маленькую комнатку, где мастера могли перекусить и немного передохнуть, заглянул Сергеич, бывший у них кем-то вроде прораба.
(Начало рассказа - ссылка: Жалеет - значит любит )
- Ага. Да я уж и чайку успел дёрнуть горяченького, - Роман встал и потянулся. – Что, клиент явился?
Если опустить все артикли русского языка, то речь Сергеича звучала примерно так:
- Явился. Вернее, явилась. Дамочка. Иди, глянь, что там у неё. И, это, Андреич, слышь, специально тебя посылаю. Уж больно она дёрганая какая-то. Ты ж можешь деликатно. Ага?
- Ага.
Роман сморщился. Эти уж дамочки! Или самоуверенная до наглости, сразу начинает права качать, или глазками хлопает, обольщает. Думает, так ей скидку сделают. Сделают. Да. Только сначала цену приподнимут. Кому охота дарма работать?
Дамочка сидела в маленькой, очень женской «Мазде». Даже не вышла!
- Здравствуйте. Что случилось?
Роман наклонился к окну.
- Да нет, с машиной всё в порядке, - чуть махнула рукой.
Роман поднял брови.
- С машиной – в порядке. Со мной – нет. Понимаете, меня какой-то идиот подрезал. Тут, неподалёку. Думала, в столб влечу, в лучшем случае капот помну, ну, а в худшем … - она помолчала. - Но каким-то чудом смогла выкрутиться. Даже не поцарапалась. Зато ногу, по-моему, вывихнула. Ехать не могу. Совсем.
- А… - Роман не знал, что сказать. Что они, скорая, что ли? Или чего она хочет-то?
- Ну вот. Ехать не могу. В травмпункт, похоже, придется добираться. Ну, это я сейчас такси вызову. Но машину-то не бросишь, правда? Так давайте так сделаем: я на пару дней у вас ее тут оставлю. Ну, типа на профилактику. А потом что-нибудь придумаю.
«Вот тебе и фокус» - ухмыльнулся про себя Роман. «Нашла себе бесплатную стоянку»!
Промолчать-то он промолчал, но, видимо, настолько красноречиво, что дамочка протестующе подняла ладонь:
- Нет-нет, Вы не подумайте, не бесплатно! Я полностью заплачу за всю профилактику, сколько скажете!
- Ну что ж… Это можно, - Роман кашлянул. – Сделаем.
- Вот и хорошо, - обрадовалась дамочка. – Тогда, пожалуйста, оформите побыстрее, да я буду такси вызывать. Очень нога болит.
Она немного повернулась на сидении, и только тут Роман заметил бисеринки пота на её верхней губе. Видимо, действительно очень больно…
- А что же муж? – Не удержался он. – Не может за Вами приехать?
- А у меня нет мужа, - она чуть приподняла уголки губ – обозначила улыбку. – Или что? Вы считаете, что у каждой женщины он должен быть?
- У такой красивой – да, - брякнул Роман и тут же почувствовал, что краснеет.
«Ну, мужик, ты даёшь!» - удивился он про себя. «Краснеть вздумал, как мальчик, гляди-ка».
Хорошо, что дамочка как раз в этот момент принялась вылезать из машины и не видела его позора.
Роман осторожно придержал её за плечо.
- Нет у меня мужа, - повторила она. И процитировала: - «Нет у меня никаких мамы и папы. Я сам по себе мальчик». Помните, как дядя Фёдор говорил?
Эта фраза, из когда-то горячо любимого мультика его детей, всё и решила.
- Так. Не надо никакую профилактику. Вернее, может, и надо, но потом как-нибудь. А сейчас я Вас отвезу в травмпункт. Так что перебирайтесь на пассажирское место.
- Вы? Спасибо, но - зачем? Я доеду на такси. И потом, у Вас же работа! – дамочка недоуменно смотрела на него.
- Работа уже закончилась как раз. А зачем повезу – ну, считайте, просто помочь хочу. Может же мужчина помочь женщине? – он вопросительно и немного с вызовом глянул ей в глаза. С вызовом – чтобы снова не покраснеть.
- А-а-а… - протянула она. – Может. Особенно если эта женщина не замужем, да? – и снова чуть улыбнулась.
- Между прочим, у меня есть жена. И я её люблю. – Роман сердито поджал губы.
- Ну, что ж! Это меняет дело, - наконец, согласилась дамочка. – Спасибо Вам!
- Тогда я сейчас быстренько переоденусь – и поедем!
Роман немного соврал: до конца смены оставался ещё целый час.
- Сергеич, слышь, какое дело: у дамочки что-то с ногой. Ехать не может, и машину бросить тоже не может. Так я её до врача довезу, о кей?
- А чё ты-то? Пускай тачку ловит, - резонно возразил Сергеич.
- Вот ты не въезжаешь, Сергеич. Прикинь, она и сама потом к нам на обслуживание ездить будет, и всем своим подружкам-друзьям расскажет. Про наш сервис. Что не только машины делаем, а ещё и людям всегда готовы помочь. Репутация фирмы, Сергеич, - это тебе не кот начхал! А репутация растёт, значит, и клиент прёт, а значит – что?
- Что? – Сергеич озадаченно смотрел на то, как Рома быстро умывается, переодевается и собирает свою сумку.
- Заработки растут, Сергеич, бабки, бабосики!
- А! Так бы и сказал! А то – репутация!
- Всё! Побежал я! Репутацию поднимать, Сергеич! До завтрева!
Дамочка уже перебралась на пассажирское место. Видно, ей совсем плоховато было: сидела, закрыв глаза, только время от времени протирала лицо бумажными салфетками.
Пока ехали до врачей (она адрес сказала, какой-то платный центр), Роман нарочно старался разозлиться: «Знаю я таких. За тридцатник хорошо уже, а ни мужа, ни семьи. Карьеру, небось, делает. Из этих – «ясама». Досамакалась! Случилось вот – так и помочь некому. Ну да, денежки же можно заплатить, и всё сделают».
Но всё было напрасно. Не злость в нём нарастала, не досада. А – жалость. Сама… А приткнуться к кому? Голову на плечо положить? Кто пожалеет? Кто все неприятности на себя возьмёт?
И, когда у медицинского центра припарковались, он даже чуть прикрикнул на неё, когда та сама (опять сама!) стала выбираться из машины:
- Да не суетитесь Вы уже! Сказал же, помогу!
Обошёл машину и крепко взял её за предплечье:
- Ну! Опирайтесь сильнее! И прыгайте, на ногу не наступайте!
- Да я и не могу, больно… - и сморщилась.
Вот что значит – платный центр, а не обычная «районка»! Уже минут через тридцать Рома бережно вёл к машине свою спутницу с ногой в чём-то странном – гипс не гипс, повязка не повязка…
Усадил. Спросил адрес, куда везти.
- Ну что, сильное повреждение? Так-то Вы быстро вышли. Поэтому, видимо, ничего опасного, да? – выруливая на проезжую часть, спросил Рома.
- Ну да, УЗИ показало банальный вывих, даже не очень серьёзный. Две недели покоя. Ботинок жалко – новенький. Снять не могли, узкий же, а нога уже отекла. Пришлось разрезать. Там прямо и выбросили…
Она вдруг всхлипнула, но тут же схватилась снова за салфетку: - Простите…
Ну женщины! Нога болит, чуть машину не разбила, сама могла серьёзно пострадать – и ничего! А ботинок жалко!
Это он так подумал. А вслух сказал:
- Да и ладно, ботинок – подумаешь! Невелика плата…
- Это-то да… - покивала она.
И вдруг повернулась:
- Слушайте, давайте хоть познакомимся! А то Вы со мной возитесь, а я даже не знаю, как Вас зовут!
- Роман. Но, если честно, не очень своё имя люблю. Так что лучше – Рома. Или Ромыч. Хоть я и Андреич, - он хмыкнул: - главное, не Ромашка!
Ромашкой его никто никогда и не звал. Это уж так, чтобы она развеселилась.
- Ну, а моё имя такое, что его и не изменишь – Алиса. Не лиса, - тоже хмыкнула она.
- Наверное, в часть той Алисы из фильма назвали, да? Ну, как она там миелофон искала?
- Нет. Все так думают. Просто моя мама обожает Алису Фрейндлих.
- А, понятно. А у нас, знаете, как одного мужика зовут?
И до самого Алисиного дома они вспоминали смешные и необычные имена.
Потом Рома припарковал машину, где показала Алиса, довел её до квартиры.
- Рома, спасибо Вам огромнейшее! - Алиса стояла на одной ноге, придерживаясь за изящный комодик в прихожей. – Давайте, я Вас хоть чаем напою. Или кофе. В знак благодарности! – она вопросительно посмотрела на него.
- Алиса, насчёт благодарности – я уже говорил: это обычный, нормальный мужской поступок – помочь женщине. И спасибо за приглашение, но мне уже пора.
- А… Помню… У Вас жена, причём любимая, - Алиса слегка улыбнулась. – Ну, тогда до свидания. И всё равно – спасибо!
Да, она улыбалась. Но улыбка была вовсе не веселой. Не так улыбаются счастливые женщины!
А, может быть, просто нога опять разболелась?
Всё равно – жалко же её…
Поэтому на следующий день Рома позвонил вечером жене, сославшись на срочный заказ. Да, раньше такое бывало. Но соврал – впервые.
И поехал к Алисе, предварительно заглянув в магазин. Ну, в самом деле: навещают же больных в больнице! А тут еще хуже ситуация: в больнице хоть кормят, да и врачи рядом, случись что – помогут. А здесь - человек совсем один, выйти не может. А вдруг у неё, например, холодильник пустой!
Цветы решил не покупать. А то уж совсем как-то… Набрал каких-то полуфабрикатов, фруктов, печенья-конфет. Долго думал, брать ли пирожные. Кто их знает, женщин этих, они ж вечно на диетах сидят. Решил – возьмёт, а там уж сама пускай думает – есть или не есть.
Алиса стояла в «ходунках». Ну, таких, металлическая рамка для взрослых.
- А… У тебя что, ходунки были? – не удержался он от вопроса. От неожиданности даже на «ты» перешёл.
- Нет, ну что ты, Рома! Волшебная доставка творит чудеса! – тоже назвав его на «ты», улыбнулась она.
Доставка… упс… А он-то, как дурак, с этими пакетами…
В общем, пришлось пить чай с теми самыми пирожными. Зато назавтра он уже пришел с цветами. Навестить. Ну, уж цветы-то она не будет себе заказывать?
И приходил потом каждый вечер. Нет-нет, ничего такого. Просто навестить человека. Чисто по-дружески.
И каждый раз всё больше и больше проникался жалостью к Алисе.
От чего? От её абсолютно женской квартиры, в которой совершенно точно не было и следов мужского присутствия. От того, что если ей звонили, пока он там был, то только с работы. Даже мать позвонила всего раз! От того, что даже продукты ей приносит не кто-то близкий, а всё та же доставка…
Нет, Рома честно держался. Он всё время помнил об Эльзе. О том, что он же любит жену. О детях. Держался ровно до того вечера, когда они с Алисой отмечали её выздоровление в кафе.
- Рома, ты прости, что тебя опять от семьи отрываю. Но это, честное слово, последний раз! Очень хочется в кафе посидеть просто так, поболтать. И именно с тобой. Потому что ты – тот человек, который всё это время меня поддерживал. Был со мной. Просто так… - повторила она.
И они посидели. Алиса вдруг как-то быстро опьянела. Глаза заблестели, раскраснелась, болтала какие-то милые глупости. А когда собрались уходить, оказалось, что она еле стоит на ногах.
- Господи, позор какой, - сокрушалась она тоненьким голоском, пока Рома вёл её к такси и усаживал на заднее сидение. – Вот напилась-то! Рома, но ты же не думаешь, что я алкаш? Которому только пробку понюхать, - и готов? Нет-нет… Просто я расслабилась, пока дома сидела. А так-то я не пью, правда-правда! И вообще, мне же завтра на работу!
А потом хлопнула в ладоши: - А вообще-то всё правильно! Мы же с тобой расстаёмся! Я выздоровела, ты можешь вернуться в семью! Так что это проводы! А на проводах всегда напиваются, правда же?
И положила голову на его плечо: - Спать ужасно хочется…
Пришлось до квартиры её опять транспортировать – ноги заплетались.
- Рома, ты меня ведешь, как тогда, - хихикала она. – Только тогда у меня одна нога не работала, а теперь – две! Прогресс, однако! – и снова хихикает.
А в квартире, когда он снял с неё пальто и сапожки, вдруг положил ладони на его руки и тихонько сказала:
- Ром… У тебя такие руки сильные…
И столько тоски было в её голосе, что Роман не выдержал. Сдался. Не может он больше!
Обнял её, защищая от всего мира, нежно шепнул в ухо:
- Не грусти, маленькая моя, я с тобой…
А дальше… А дальше они куда-то не то провалились, не то полетели…
… Рома уже начал задрёмывать, уютно прижавшись к Алисиному горячему боку, и, видимо, всхрапнул. И всхрап этот, похоже, разбудил Алису. Потому что в следующее мгновение она выскользнула из-под его руки и убежала в ванную.
Пришла через несколько минут. Совершенно трезвая. Туго завёрнутая в халат. И туго подпоясанная.
И голос её был такой же – будто она его туго закрутила, да ещё и подпоясала сверху:
- Всё, Ром. Уходи. Я тебе за всё благодарна, а сейчас уходи. К семье. И, прошу тебя, не приходи больше. И не звони. Хватит. Мы с тобой уже достаточно натворили…
Роман попытался что-то сказать, но она закрыла уши и только повторяла:
- Иди, Рома. Иди. Тебя ждёт жена, ждут дети!
Алису – да, жалко было просто до боли в сердце.
А Эльза-то? Она чем виновата? Наверное, волнуется, переживает, куда пропал, ночь ведь уже…
В полном душевном смятении Рома подошёл к Алисе. Но она выставила ладони вперёд:
- Уходи!!! Не трогай меня!
***