-Привет!
-Привет!
-Ты чего тут?
-Да, просто сегодня у меня свободный день. Решила прийти.
-А ты?
-Меня попросили.
Утомительное мероприятие ни о чем. Сухие цитаты и цифры.
-Сколько раз это было уже в моей жизни? Что я здесь делаю?
И окрик.
-Говорите потише. Вы что заводом всю жизнь руководили?
Села, уткнулась в фотообъектив. Не нужно уже сюда ходить. Не нужно. Все повторяется. Только в худшем варианте.
Фуршет. И она. Моя знакомая.
Парик сполз набок. Рядом несколько бутылок бесплтатного пива и бутербродов.
-Ты чего не пьешь?
-Пиво не люблю.
-А я выпью. И съем.
Одутловатое лицо. Фигура, которую называют, а "где талию делать".
И разговор человека, не терпящего возражений. Ведь она уже все знает, все видела и вообще мэтр.
Через некоторое время, пока собиратеся моя камера, вокруг нее пустыня. Молодежь разбрелась по углам. У нее свои интересы и свое видение этой сегодняшней жизни.
Обертки от бесчисленных бутербродов, несколько пустых бутылок пива.
Она жует и улыбается сама себе
Я ухожу.
-Пока!
-Ты чего так рано? Еще куча пива и бутербродов.
-Спасибо. Дела.
-А я еще посижу. Здесь вкусно.
Я торопилась по скользкому снегу. Я вспоминала одну известную журналистку. Очень популярную и когда - то очень красивую. Мы так хотели быть на нее похожими. А под старость она бегала с микрофоном и брала интервью, потому что в кадре работать уже нельзя, а жить не на что.
Господи! Господи!
Как я боюсь такого окончания жизни! Как это уже стыдно и позорно.
Да, позорно.
Потому что именно так про нас, да про нас, я и про себя тоже, думают те, кто сегодня говорит нам "Доброе утро" с экрана, кто бегает по городу, собирая новости.
Жаль, что сегодня на пенсию не проживешь.
И потому надо идти и есть бесплатные бутерброды, потому что это позволяет профессия.
Но почему ночью я так долго плакала, вспоминая мою знакомую, которая никак не могла наесться и не желала уходить, потому что пиво не кончилось.
Господи, почему?
Потому что эта старая журналистка была очень писучей и незаменимой, потому что и в "дождь и в снег" и потому что просто надо, она бросала все и ехала, шла, добиралась, чтобы быть вовремя. Она была профессионалом.
А сегодня это жалкое зрелище.
Очень стыдно.
Но жить не на что.
И она снова тут со всеми коллегами по цеху, хотя они уже, увы ее дети, а не коллеги.
Жизнь!
Зачем ты такая жестокая?
Зачем?
Конечно, уже не нужно никуда ходить.
Писать за еду. И тем более ждать одобрения.
Надо дома. Спокойно. Тихо.
Конечно писать. Но для себя.
Если есть на что жить...
А если нет?
И мне нечего больше сказать.
Ваша Наталья Берязева
Мои истории, мне очень хотелось бы, чтобы вы начали с книги
