Недоразумение с женитьбой благополучно разрешилось. Повелитель немного опечалился, ведь он уже видел в Малкочоглу Бали-бее зятя, однако быстро утешился другой приятной новостью. Михримах-султан дала согласие на брак с одним из лучших его пашей, Рустемом. Султан Сулейман высоко ценил верного подданного за его неординарный ум, смекалку и, самое главное, преданность. Такого человека он с удовольствием видел своим зятем.
Помолвка Михримах-султан и Рустема-паши прошла с соблюдением всех правил и традиций, свадебную церемонию предполагалось провести через полгода.
Михримах-султан, узнав, что Малкочоглу Бали-бей не женится на Разие-султан, попыталась разорвать помолвку с Рустемом-пашой, но в дело вмешалась мать, которая смогла убедить дочь не делать этого.
А Разие и Бали-бей, встречаясь случайно друг с другом в дворцовых коридорах или в саду, улыбались, а иногда, если никто не видел, позволяли себе пошутить, вспоминая недавние курьёзные события.
Махидевран было не до шуток. Она догадалась, кто стал причиной злосчастных слухов и всерьёз обеспокоилась дальнейшей судьбой своих детей. Женщина поняла, что Хюррем не остановится ни перед чем, сметая препятствия на своём пути. Султанша не пощадила её маленькую дочь, желая сделать игрушкой в своих интригах с замужеством Михримах. Что же может ожидать Мустафу, главного соперника её сыновей?
C тяжёлыми мыслями Махидевран-султан отправилась к валиде-султан, желающей отметить церемонию вручения сабли шехзаде. Большое торжество состоялось во дворце в день церемонии, а сейчас валиде решила собрать у себя самых близких людей.
Уютную комнату Айше Хавсы султан заливали нежные звуки приятной музыки, на столах аппетитно расположились изысканные лакомства, яркие наряды наложниц, плавно кружащихся в танце, радовали глаз.
- Махидевран, - обратилась валиде к султанше, - поздравляю тебя, наш шехзаде стал настоящим воином. Согласно традициям пора собирать ему гарем.
Махидевран хотела ответить валиде, но её опередила Хюррем, удивлённо промолвив:
- А разве шехзаде останется во дворце? Я думала, что он сразу поедет в санджак.
Валиде-султан недовольно посмотрела на Хюррем, но, сдержав раздражение, ответила:
- Нам не ведомо, когда и в какой санджак повелитель своим благословенным решением направит шехзаде, а по нашим священным законам гарем молодому воину положен сразу после церемонии посвящения. Мы обязаны соблюдать наши традиции.
Хюррем прикусила губу, а Махидевран нахмурилась от невесёлых мыслей, снова услышав от султанши замечания в сторону сына.
- Махидевран, не хмурься, я понимаю, что дело предстоит тебе непростое, такой статный и умный шехзаде заслуживает самых лучших девушек гарема, если хочешь, я помогу тебе, мне на днях доставили новых рабынь, среди них есть, кого выбрать, уверяю тебя, - пыталась разрядить обстановку валиде, поняв какие мысли одолевают мать Мустафы.
- Благодарю, валиде-султан, не стану Вас утруждать. Постараюсь справиться сама, думаю, я хорошо знаю о предпочтениях сына в женской красоте, - сказала Махидевран, заставив себя улыбнуться.
На следующий день начались смотрины девушек, кандидаток в гарем шехзаде Мустафы.
Из многочисленных красавиц Махидевран-султан отобрала шестерых, такое количество наложниц полагалось шехзаде по правилам гарема. Дальнейшую беседу с ними она поручила Гюльшах-хатун, не сомневаясь, что та ответственно подойдёт к делу и чётко выполнит поручение.
Гюльшах несколько раз важно прошлась вдоль стройного ряда девушек и начала давать им свою оценку:
- Тебе, хатун, часом не в отхожее место приспичило? – обратилась она к одной из девушек, - нет? А что ж стоишь, за живот держишься? Не кладём руки на живот, а плавно соединяем их под грудью, правая рука ложится на левую.
- А ты, милая, не девушка, ты янычар в юбке. Ножки-то поближе друг к дружке поставь, - сделала она замечание следующей избранной наложнице.
- А у тебя голова, как в шлеме тяжеленном, застыла на одном месте на вытянутой шее, только глазами одними водишь из стороны в сторону. Расслабься, наклонись слегка, да не клади голову на плечо, слегка, я сказала, - продолжала обучение Гюльшах.
- О, Аллах, дай мне терпения, где вас только обучали, а валиде-султан ещё и хвалила вас. Нет, так-то вы красивые, молодец, валиде-султан, хороший вкус у неё, только немножко неуклюжие, ничего, это поправимо, - Гюльшах поняла, что сморозила лишнее и решила исправиться, громко похвалив госпожу.
Мустафа знал, что ему положен гарем, но не думал, что так скоро, поэтому первый хальвет стал для него приятной неожиданностью. Утром, после общения с прекрасной гурией, он почувствовал себя ещё более возмужавшим.
И Разие-султан ждал сюрприз.
Гуляя как-то днём в саду, она увидела всадника, приближающегося к воротам дворца. Приглядевшись, девушка узнала в юноше Яхью. Сердечко её вдруг забилось, а щёки уже по традиции стали алыми. Сумев побороть смущение, она вышла навстречу гостю и, опустив глаза, поприветствовала его.
- Доброго дня, Разие-султан, вот уж кого не ожидал сразу увидеть, - сказал Яхья, и, секунду помолчав, продолжил, - хотя, нет, я лукавлю, Вас-то я и ожидал увидеть.
Разие взмахнула пушистыми ресницами и бросила на юношу взгляд дивных миндалевидных глаз.
- Яхья, совсем недавно мы были с тобой на “ты”, что изменилось? – удивлённо спросила она.
- Ничего, кроме того, что передо мной стоит не маленькая девочка Разие, а прекрасная девушка Разие-султан.
Польщённая словами юноши, Разие улыбнулась и вернулась к служанкам, сопровождавшим её на прогулке.
- Разие, мы ещё сегодня увидимся с тобой, - не то с вопросом, не то с уверенностью сказал Яхья и направился во дворец. Ему было позволено приехать в Топкапы и поздравить Мустафу с важным событием, принятием священной клятвы воина.
Друзья крепко обнялись и долго не могли наговориться. Наконец, пришло время расставаться. Перед тем, как покинуть дворец, Яхья попросил Мустафу пригласить Разие-султан, чтобы попрощаться и с ней. Мустафа охотно послал слугу за сестрой.
Когда дверь покоев шехзаде отворилась, и в комнату вошла Разие, Яхья достал из-за пазухи красивую шкатулочку и сказал, открывая её:
- Разие, помниться, в прошлый раз ты сказала, что не прольёшь ни одной слезинки. Мне кажется несправедливым, что у такой красивой девушки, как ты, не будет жемчужного ожерелья. Я прошу принять его от меня в подарок.
Разие заглянула в шкатулку и увидела изящное украшение из жемчуга, сверкающего спокойной и благородной красотой.
- Как красиво, - воскликнула Разие, и, едва сдерживая волнение, добавила:
- Спасибо, Яхья, теперь у меня будет то, о чём я мечтала.
Мустафа взглянул и тоже оценил подарок, сказав:
- Этот жемчуг чист и непогрешим, как символ скромности и чистоты.
Молодые люди попрощались, и Яхья уехал домой.
Незаметно пролетело два месяца.
Как-то утром в покои Мустафы постучался Сюмбюль-ага и доложил, что шехзаде ждёт у себя повелитель.
Мустафа обрадовался и быстро вышел из покоев в предвкушении новой встречи с отцом. С тех пор, как сын вернулся во дворец Топкапы, повелитель часто звал его к себе побеседовать, интересуясь, о чём он думает, и что его волнует. Побывал Мустафа и на охоте с отцом, который собрал как-то раз всех своих сыновей и увёз их на несколько дней в охотничий домик.
Это были незабываемые времена. Мальчики отличались по возрасту от старшего брата, но были дружны с ним и любили его. Мустафа также прикипел к младшим братьям. Султан Сулейман, видя согласие среди детей, радовался и лучился спокойствием.
С приятными мыслями Мустафа постучал в дверь покоев повелителя и, получив разрешение, вошёл. Султан Сулейман был не один. Рядом с ним стоял Ибрагим-паша.
- Заходи, сынок, - сказал повелитель и тут же обратился к великому визирю:
- Ибрагим-паша, немедленно начинай подготовку, я назначаю шехзаде Мустафу санджакбеем в Манису.
Эта новость заставила испытать Мустафу бурю эмоций, главной из которых был восторг. Он мечтал, но не смел спрашивать повелителя об этом. И вот его мечта сбылась, к тому же в санджак Манису традиционно назначался главный наследник престола.
- Повелитель, я приложу все старания, чтобы исполнить достойно свои почётные обязанности, - только и смог сказать Мустафа.
- Мой сын, я доволен тобой, пусть и Аллах будет доволен тобой, - ответил сыну султан Сулейман.
- Шехзаде, пусть будет Ваша дорога открытой, а клинок острым, - искренне возрадовался за Мустафу Ибрагим-паша.
Новость моментально облетела дворец и стала главной темой в обсуждении его обитателей.
Махидевран-султан восприняла это событие как победу, а Хюррем-султан – как поражение в битве за престол.
Махидевран давно осознала опасность, грозящую её сыну, а теперь, когда сын признавался повелителем главным престолонаследником, она поняла, что над ним буквально навис дамоклов меч.
Поэтому женщина, покидая Топкапы, не сжигала за собой все мосты. Спокойная благополучная жизнь последних лет не притупила её бдительность. Махидевран-султан обзавелась верными людьми, готовыми держать с ней связь и сообщать о грозящей шехзаде опасности.
Конечно же, это был верный Ибрагим-паша. А ещё черкешенка Беркун-калфа, один из личных стражников султана Али-ага и молодой евнух Заир-ага. Они оставались во дворце Топкапы глазами и ушами Махидевран.
Настал день, когда дружной семье османской династии снова предстояло отправиться в путь.
В первую очередь все тепло простились с валиде-султан, пообещав часто отправлять ей из Манисы послания. Айше Хавса никак не могла выпустить из своих объятий Разие, чем невероятно всех растрогала.
Мустафа дружески простился с Мехмедом, Селимом, Баязетом и Михримах. Все они росли рядом и привыкли друг к другу. Особенно близкие отношения у Мустафы сложились с Мехмедом. Они часто беседовали, сражались на саблях и бились на матраках. Вспыльчивый Баязет и молчаливый Селим также любили старшего брата.
Сказал несколько коротких, но ёмких напутствий Мустафе Ибрагим-паша. Затем великий визирь обмолвился парой фраз с Махидевран-султан, так как основное было обговорено ранее, и подошёл к Разие.
- Разие-султан, Вас очень печалит расставание с Шахином? – поинтересовался он.
- Ибрагим-паша, конечно, кто знает, когда теперь смогу его увидеть, - ответила султанша, тяжело вздохнув.
- Разие-султан, а Вы хотели бы забрать Шахина с собой? – неожиданно предложил паша.
Глаза Разие загорелись надеждой, она недоверчиво посмотрела на великого визиря и поинтересовалась:
- Ибрагим-паша, Вы спросили это, желая успокоить меня, или…
- Нет, Разие-султан, я задал не праздный вопрос. Я действительно хочу отдать Вам своего сокола. Я вижу, что птица привыкла к Вам, и ей будет с Вами веселее, - уверенно ответил Ибрагим.
Ибрагим-паша на самом деле решил отправить сокола в Манису, но не впечатлившись разлукой Разие с птицей, а совершенно из других побуждений. Он знал, что соколы хорошо поддаются дрессировке, это самые интеллектуальные хищники из всех хищных птиц.
Будучи прозорливым, паша поощрял дружбу девочки и птицы и вскоре заметил первые плоды этой дружбы, сокол привык к девочке, чувствовал и слышал её. Приручённая птица могла стать хорошим оружием и необычной защитой от врагов, которые неминуемо появятся у шехзаде.
Не зная о планах Ибрагима-паши, Разие, растроганная до слёз неожиданным подарком, не отрывала рук от клетки, в которой смирно сидел Шахин. Махидевран-султан спокойной отнеслась к ещё одному путнику, втайне зная о необходимости его присутствия.
Благосклонно отнеслась к птице и Гюльшах.
- Ой, и Шахинчик едет с нами, - проворковала она и с присущей ей хозяйской жилкой строго спросила слуг:
- Вы зерна птице взяли? А вода где? Забыли? А ну, бегом за водой, всё вам надо напоминать, ничего сами сделать не можете. О, Аллах, дай мне терпения!
Так, заботами Гюльшах-хатун птица в дороге не томилась от голода и жажды.
И снова длинная процессия отправилась в путь. Впереди ждала Маниса, где ковалась власть османских императоров.
