"...Окончилось всё так, как начиналось. И на губах осталась только малость".
Повесть Константина Сергиенко "Дни поздней осени" довольно необычна для советской подростковой прозы. Она на грани мистики - и в то же время реалистична. Впрочем, по порядку.
Подзаголовок "Дневник Маши Молчановой" уже цепляет юное сердечко. А начало и вовсе заставит сделать шаг.. другой... и уже не отрываться. По крайней мере, мне в мои пятнадцать отложить книгу было очень непросто.
Автор пишет, что однажды, заблудившись за городом, он вышел к костру, у которого сидела девочка. Но, увидев незнакомца, она убежала:
Посетовав на неудачу, я протянул руки к костру и увидел, что там дымится тетрадка. Что-то призывное было в этих развернутых и занявшихся было страницах. Я спас из огня тетрадку и в тот же вечер начал читать, а написано в ней было немало.
Меня поразила и даже несколько смутила рассказанная там история. До сих пор не знаю, как к ней относиться. Если все это правда, то где искать объяснение целому ряду загадок? Начатый как простой дневник, рассказ мало-помалу превращался в историю таинственной любви. Я решил дописать обгоревшие страницы, что-то добавить и что-то убрать. Так получилась целая книга.
Ну как после этого не читать дальше?
Маша Молчанова, "немного похожая на Джиневру Бенчи" живёт в благополучной семье. Строится эта семья вокруг дедушки, видного специалиста по европейскому средневековью. Дедушка имеет научный вес, студенты его тоже любят. Мама - дедушкина дочь, преподаёт английский на филфаке. Папа - искусствовед-пушкинист. Есть ещё тётя Туся, посвятившая жизнь брату, то бишь дедушке. У Маши есть сестра Аня тринадцати лет.
Маша учится, как полагается девочке из приличной семьи, в английской спецшколе (конечно, лучшей в Москве). Музицирует. Много читает. Планирует поступать на истфак - не потому что любит средневековье, а потому что куда же ещё... Дедушка считает, что заниматься историей Нидерландов очень перспективно...
В Москве все живут в старом доме, большой квартире в "посольских переулках", доставшейся от прадедушки-врача. Летом отдыхают на даче - и это не крохотные "шесть соток" и маленький домишко, а большой просторный участок с садом, с большими деревьями, с двухэтажной дачей, где у каждого своя комната. Только благополучие в семье внешнее, тщательно приглаженное.
Чего не хватает Маше? Любви. Как у Пушкина, которого Маша любит: "Душа ждала... кого-нибудь".
А за забором, на соседнем участке - заброшенная дача. И однажды Маша откроет её дверь... А за дверью её будут ждать запустение, стопки книг (и любимый Пушкин!), да господин Блютнер - старый рояль. Впрочем, скоро на дачу вернется хозяин, некто Алексей.
Странная, нервная и лиричная, тревожная и возвышенная любовь начнет разворачиваться между героями. Что там было придумано, что было на самом деле? Недоговоренности, совпадения, параллели из литературы и внезапные загадки. К примеру - в Консерватории, где герои встречаются впервые, дают концерт Шостаковича. И Шостакович выходит кланяться.
Я спросила, какие нелепости. Лицо его пылало. Я Потрогала лоб — горячий. Опять начинался жар.
— Какие! — сказал он. — Вы еще спрашиваете. Там ведь сам Шостакович был?
— Да, Шостакович.
Он откинулся на диван:
— Сам Шостакович...
— Вам не понравилось?
— Так Шостакович же умер!
Повесть 1983 года. Шостакович действительно умер в 1975 году. Так из какой параллельной реальности сама Маша?!
А дома у Маши не всё ладно. Папа конфликтует с дедушкой, между мамой и соседом, искусствоведом Костычевым, повисла недоговорённость, Тётя Туся всех воспитывает и периодически вызывает "неотложку".
Нелепые случайности будут сводить и разводить героев, будто кто-то разыгрывает пьесу без конца и без начала. Что было на самом деле, что придумалось? Откуда пришел Алексей и куда уйдет?
В канву встреч и расставаний вплетены стихи Алексея. Немного странные, образные и ритмически-завораживающие.
НОЯБРЬ
Мы отдохнем, конечно, отдохнем,
поскольку осень в трубочку свернула
пергамент неба и свечу задула,
огонь любви уже не виден днем.
Еще слезы прозрачное зерно
не набухает в колоске ресницы,
наивным крышам белый мальчик снится,
и онеметь готовится окно.
Надень коньки, любовь моя слепая,
и прокатись по вензелю пруда,
пускай в тебе, вздымаясь и вскипая,
возникнет нежных слов белиберда.
Чередование реального, выпуклого мира с его одноклассниками и шарфиками, с влюбленными мальчиками и летними вечерами и загадочным, зыбким миром Чёрной дачи затягивает, как в омут. Что-то будет?!
Лето будет переполнено ожиданием любви - и если Алексей притягателен героине как человек из взрослого мира, то рядом с Машей будут обретаться ещё двое сверстников: рассудочный и мрачный от неразделённой любви Дима Костычев и романтичный мальчик Синекрылов...
Эта книга очень подходит для чтения в ноябре, когда мир стоит на грани осенней тьмы и белого ясного зимнего мира. Когда хочется немного погрустить, но чтобы печаль была светла. Когда хочется вспоминать юность и немного (совсем чуть-чуть!) жалеть о несбывшемся...
Ах, осень, что же будет с нами,
когда зима в свой колокол пробьет
и небеса продрогшими дымами,
как серую мантилью, подобьет.
Вот здесь опала куча мокрых листьев.
Сюда, ко мне, прижмемся и вдохнем
весь этот мир, свернувшийся по-лисьи,
и отдохнем, конечно, отдохнем.
С литературным приветом, искренне Ваша - Умная Эльза!
И ещё о повестях-дневниках:
