Проповедь протоиерея Димитрия Смирнова по Евангелию о восстановлении Петра в его апостольстве. Вечер 23 ноября 2002 года. Запись из архива мультимедийного издательства "Деоника".
Когда Пётр исповедовал свою любовь к Господу Иисусу Христу, Господь сказал ему: паси овец Моих (Ин. 21, 17). Без этой любви ко Господу невозможно заниматься тем, чтобы пасти Христово стадо, потому что иначе человек будет всё время скатываться от самого главного делания на всякие другие побочные вещи. В этом основа. Этот труд можно вынести и с достаточным успехом исполнять только при сознании того, для чего это делается. Это Христово стадо, поэтому нужна большая любовь к Богу, чтобы продолжать дело Христово на земле. Когда Пётр трижды покаялся, засвидетельствовал свою любовь к Богу, Господь ему сказал: паси овец Моих. Восстановил его в пасторском достоинстве. Пётр обрадовался этому.
Господь ему сказал о том, какой смертью он прославит Бога, а в конце произнёс: Иди за Мною. Петр же, обратившись, видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус (Ин. 21, 19-20) – здесь Иоанн Богослов говорит о самом себе.
Его увидев, Петр говорит Иисусу: Господи! а он что? Иисус говорит ему: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? ты иди за Мною (Ин. 21, 21-22). Так часто бывает: у человека какое-то горе, какие-то трудные обстоятельства, он обращается к Богу. Господь по Своей милости, по любви помогает человеку. Когда это обстоятельство каким-то образом разрушится с помощью Божьей, человек быстро отвлекается и молится уже не усердно, начинает смотреть по сторонам. Особенно начинает интересоваться тем, что у других людей происходит. Так и Пётр: «А что он?» Господь говорит: «А твоё какое дело?» Всегда у человека такой соблазн существует – отвлекаться от главной задачи спасения собственной души. Вместо того чтобы смотреть на свои грехи, человек склонен смотреть на грехи других. Вместо того чтобы плакать над своей душой, человек плачет над своими детьми. Вместо того чтобы себя воспитывать, он беспокоится о воспитании своих внуков, хотя внуку ещё, может, лет пятьдесят жить впереди, а тебе уже пора думать о том, что ты одной ногой в могиле, и как-то призадуматься, с чем ты к Богу пойдёшь. Такое свойство нашего падшего разума, потому что внимать себе гораздо трудней, чем смотреть по сторонам. Очень способствует сосредоточению на себе и на своём спасении всякая теснота, всякие трудные обстоятельства, всякие болезни, всякие скорби. Человек эти скорби сам переживает и переживает именно собственным сердцем. Вот так не мытьём, так катаньем, обращает взоры на самого себя, начинает думать о своих грехах, начинает думать, а не согрешил ли он сам перед Господом. Начинает каяться часто именно под воздействием скорбных обстоятельств. В силу этой нашей особенности Господь и попускает этим обстоятельствам – не для того, чтобы нас наказать, обидеть, покарать, отомстить, совсем нет. А именно для того, чтобы мы не забывали о спасении собственной души, о том, что мы люди грешные, о том, что нам нужно исправлять свои грехи, о том, что чтобы войти в Царство Небесное, нужно много пострадать. Без этого никак невозможно.
Так и Петру Господь попустил от Него отпасть. Он готов был идти на смерть, а Господь улыбнулся вскользь и сказал: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня (Мф. 26, 34). Так и случилось. Пётр думал: «Ну как же это может случиться? Я и верую, я и люблю Господа, я ради Него всё оставил». А вот страх за собственную жизнь понудил его отречься, и он отрёкся, как миленький, причём очень легко, практически без всяких усилий. В нём не было какой-то борьбы, какого-то сомнения, никто его не бил, никто его не истязал. Он просто испугался и очень быстренько отрёкся. Убедился в собственной несостоятельности как ученика Христова.
Так и большинство из нас – вот мы в Бога веруем, вот мы в храм ходим, вот мы пост соблюдаем, вот мы правило читаем, а случись какому-то обстоятельству или испытанию в жизни случиться, сразу всё и поплыло, мгновенно. Сразу готовы и делать, и говорить, и думать, и чувствовать так, как будто вообще не только у нас никакой веры нет, а как будто её вообще нет. Начинаем действовать так, будто мы вообще никакого представления не имеем о вере, о благочестии, о долге, о заповедях и так далее. А других людей склонны и осуждать, и учить. Такое наше устроение неблагодарное, конечно, очень прискорбно. Нам нужно идти путём глубокого смирения, чтобы, избави Бог, кого-то осуждать, упаси Бог, кого-либо учить, не приведи Господь, над кем-то превозноситься. Некоторые до сих пор имеют безумие, что хвалятся каким-то образом, свидетельствуют о каких-то своих достижениях. На самом деле это всё до первого более или менее серьёзного случая. В этом нет ничего удивительного и нового. Если уж Пётр, которого Господь назвал именно так за его твёрдую веру, и то так очень быстро и легко отрёкся.
Но есть милость Божия – путь покаяния. Мы все должны стараться идти этим путём. Что же это за путь? Путь заключается в том, чтобы видеть свои грехи, чтобы осуждать не ближнего, а самого себя, чтобы просить у Бога прощения, просить помощи на то, чтобы преодолеть этот грех, не считать себя за кого-то важного, стоящего или что-то знающего, что-то умеющего, а наоборот, как можно тише, как можно скромнее, тогда не будет так стыдно. Тогда будет гораздо легче.
Господь и попустил Петру падение, чтобы ему легче было идти за Христом, Который сказал: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф. 11, 29). Покой в душе, сознание и чувство того, что мы с Господом, можно обрести только глубоко сознавая собственную немощь. Тогда действительно появляется нужда в Спасителе, мы начинаем молиться, потому что понимаем, если Он нас не спасёт, то мы сами спастись не можем. Это надо очень глубоко каждому из нас понять. Человек спастись не может, хотя мы иногда употребляем, например, такое выражение: «Как спасаешься?» Нет, Спаситель только один. Только Он, Христос, может нас спасти из того греховного положения, в котором мы находимся. Страшно даже не само это положение, а страшно наше обольщение, которое заключается в том, что мы всё время хотим перейти от внутреннего к внешнему, всё время перейти на внешний уровень.
Это видно и на примере Петра, как только он освободился от своей скорби и тесноты. Как ему, бедному, было тяжело. Представьте себе, буквально небольшое время назад он отрёкся от Христа, и вот Христос ему явился. Вот они общаются, вот он смотрит Ему в глаза. Представьте себе, каково Петру? Какой его жёг стыд? Видя, что Господь его простил, он тут же обращается к Иоанну. Господь зовёт его с Собой, а он поворачивается назад и говорит: а он что? (Ин. 21, 21). Какое твоё дело? Каждый человек сам знает, что ему делать.
К сожалению, ежедневно приходят люди, исполненные состраданием к ближним. У кого-то кто-то заболел, запил, сел – самые обычные ситуации. Обычные они со стороны, а когда у тебя кто-то заболеет или сядет, тоже будешь это всё переживать. Почему человек переживает? Во-первых, конечно, оттого, что он его любит, а во-вторых, за самого себя, потому что человек имеет пристрастие. Любовь – это замечательная вещь, но Господь говорит: Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10, 37). Хоть бы раз взял бы человек да поплакал от того, что Христос за него Кровь пролил, а он, бесчувственное бревно, даже не может заставить себя помолиться. А стоит чему-то случиться с его близким, так прямо рыдает и плачет, не знает, к кому идти – к экстрасенсу, к бабке, к доктору или к прокурору. Столько энергии сразу появляется. Почему так? Потому что помимо любви есть ещё страсть, страсть и понуждает человека к этому. Любовь ведь светла, почему же эта любовь так мучает человека? Почему же из-за этой любви одни стреляются, другие вешаются, третьи семьи разбивают, четвёртые детей бросают, пятые вообще спиваются? Как так? Любовь – это одно, а страсть – это другое. Мы люди грешные, поэтому всё у нас отравлено, всё у нас с греховной приправой. Вот в чём дело. Повторюсь в сотый раз, что страсть – это в переводе «страдание». Почему это страдание существует? Потому что есть страсть.
Одна из целей христианской жизни – это победа над этими страстями, но не собственная победа. Мы о святых поём, что он преодолел все страсти. Не он, это Бог в нём преодолел эти страсти, потому что он возлюбил Бога и пошёл за Ним. Господь зовёт не только Петра, а вместе с ним всех нас: иди за Мною (Ин. 21, 22). Не надо смотреть на других, потому что путь у всех, с одной стороны, одинаковый, а с другой стороны, у всех разный. В чём одинаковость? В том, что ничего нового тут нет: трудись, молись, смиряйся, терпи – всё одно и то же. А почему разный? А потому что все мы разные, и скорби каждому попускаются разные, и наши чувства при накатывании этих скорбей разные – у кого посильнее, у кого послабее, и глубина переживаний тоже у всех разная, и жизненный опыт разный, и сумма скорбей разная. Нельзя оценить, у кого больше, у кого меньше. Иной двух детей похоронит, а скорбит меньше, чем тот, кто одного. Разве можно сказать: «Подумаешь, один ребёнок умер, у меня двое умерли». Если ты так хорошо держишься, дай Бог тебе такой веры. Как одна матушка мне сказала: «Батюшка, помяни, мой бывший сын умер». Я спросил, как его зовут, она говорит: «Ваня». И всё. Она была монахиня. Спокойно, как будто она чайник разлила. Умер и умер, потому что она одной ногой здесь, а другой уже в мире ином. Она так жила, что для неё не было разницы, в этом мире или в том. Она с ним виделась раз в году на именины, когда приезжали все дети и поздравляли. Сначала один умер, потом другой, она троих пережила, а там ещё дополна осталось. Она совершенно спокойна, говорит: «Умру, все увидимся». А другая будет выть, о гроб головой колотиться, могилу обнимать, говорить: «Что мне делать? Я никак забывать не могу». Представляете, очень часто вдовы приходят и говорят: «Я забыть не могу, у меня муж умер». Я говорю: «Зачем же забывать? Сорок лет вместе прожили, а теперь забыть». Надо молиться. Один человек от одного в отчаянии, а другой относится к этому спокойно. Не потому что он чёрствый, а потому что у него жизнь по-другому складывается в настоящий момент. Нельзя тут никого осудить, нельзя одному указать на другого, это же смешно. Смешно пятнадцатилетнему советовать то, что можно посоветовать сорокапятилетнему. Один может ведро водки выпить, а другой с рюмки пьянеет. Тот ему говорит: «А ты смотри, как я могу». Ну если ты будешь, как он, ты умрёшь. Все мы разные, поэтому мы всю нашу жизнь воспринимаем по-разному, мы Бога чувствуем по-разному и молимся по-разному. Один человек другого даже научить молиться не может, потому что у всех это немножко по-своему. Слова вроде одни и те же, описания чувств, всё одно и то же, но у каждого свой опыт, каждый сам к этому подбирается или не подбирается, махнул на всё рукой, и как оно получится.
Нам надо стараться, особенно уже в преддверии Рождественского поста, извините конечно, что об этом говорю, но немножко подумать о своей душе. Очень свежая мысль, оригинальная. Мы всё думаем больше о спасении других людей, а некоторые даже о спасении всей матушки Руси, некоторые вообще о таких глобальных вещах, как пришествие антихриста или прославление святых, что-то космическое. Очень важно не только уметь оборотиться на себя, а как-то почувствовать, что спасение собственной души – это не эгоизм, а самая важная задача, которая каждому из нас поручена. Преподобный Андрей Критский это очень хорошо почувствовал, он к своей душе обращается, как к чему-то отдельному от него, как к какому-то постороннему субъекту. Как ему это удалось? «Душа, душа моя, что спишь?» – он так к ней обращается. Как будто такое «я» выделилось из этой души и спрашивает. Так бывает и у нас, когда говорят: «Господи, помилуй, что ж я делаю? Грех-то какой!» А потом махнул рукой и опять туда же покатился. Как важно остановиться!
Мало что зависит от одного человека. Что-то, конечно, зависит. Даже очень высокопоставленные люди, я обычно их критикую, министров и президентов, мало что могут изменить. Иногда о них говорят: «Вот дурак!» А что он может сделать? Представьте себе, перед тобой море людей, каждый живёт как хочет и как он знает. Одни налоги не платят, другие хотят получать большую пенсию. Как это соединить? Никак невозможно. Можно уполовинить население, у одной половины отнять и отдать другой половине. Они всё проедят и опять всё сначала. Тогда опять половину населения ликвидировать, у одной половины отнять, а тем отдать. Как сделать, чтобы здоровый и богатый давал бы бедному и больному? Он сам нажил и отдать каким-то другим? И кто тут что сделает? Закон. А что такое закон? Какой-то дядька на бумаге написал, да тьфу. Если человек сам не захочет, никакое начальство не может сделать ничего. Это совсем не просто, эта задача не по зубам никакому человеку. Даже люди, облечённые большой властью, мало что могут сделать на самом деле. Они что-то пытаются, каждый в меру своего образования, ума, твёрдости характера, воспитания, но попробуй, сделай. Попробуй, сделай что-то в своей семье. Мы от одних требуем, чтобы целый народ призвали к порядку, а ты попробуй, призови к порядку своё собственное дитя, свою собственную жену или тёщу. Попробуй, чтобы всё было хорошо, стабильно. Вот твоё поле деятельности – два-три человека. Трудись. Что можно сделать? Ничего, только терпеливо переносить то, что есть, и исподволь как-то стараться влиять на ситуацию. Вот и всё. А не так, чтобы раз-два-три – и через три года всё пошло. Никак, ничего не получится.
А вот в собственной душе кое-что можно сделать, но только с помощью Божьей. Господь и хочет, чтобы мы не смотрели по сторонам – а что этот, а что тот, а как же он, а что там Патриарх, а что там священник? Какое твоё дело? Есть Бог? Есть. Есть благодать Божия в Церкви? Есть. Есть ты? Есть. Вот спасай свою душу, учись смирению, любви, терпению, трудолюбию, послушанию, целомудрию, милости. Учись тому, чего Господь хочет, а мир, если хочет, он погибнет, а если он не хочет погибать, он не погибнет.
Министр образования разослал письмо, что, если кто хочет, может в региональный компонент вводить предмет в школе «Православная культура». Как же взъелись все неправославные! А что там написано, собственно? Это же не приказ. Что министр может приказать? У него хоть один рычаг есть? Все встревожились – как так? Как же это может быть? В православной России в школе, да на усмотрение директора, если он захочет, вводить учебник по православной культуре, чтобы люди знали, что такое храм, что такое иконостас, что такое заповедь Божия. Да разве ж это можно? Никто же не говорит, что в татарской или бурятской школе это надо обязательно вводить. Региональный компонент – хочешь, вводи, не хочешь, не вводи. По желанию, есть возможность, есть учебник, чего нервничать? На самом деле всё так просто. Хочу – будет православная культура, не хочу – не будет. А у нас даже на это хотения нет, даже в собственной стране. В Нигерии захотели конкурс красоты провести, народ сказал «нет». Сейчас все переезжают в Лондон, ничего тут не сделаешь. Они не хотят. А мы в России не можем детей православной культуре учить. А если бы это называлось «Закон Божий»? Мы не можем делать что хотим в своей стране? И что мы можем с этим сделать? Ничего, и нечего тут возмущаться.
Мы можем только оборотиться на себя. Вот здесь кое-что можем попытаться, как-то себя сдвинуть на молитву, на пост, на терпение, на то, чтобы изменить атмосферу в собственной семье к лучшему. Пусть не радикально, ведь даже среди членов нашей семьи могут быть совершенно сумасшедшие люди, с которыми договориться нельзя. Во многих семьях есть такие люди: ты ему слово, он тебе десять. Входит такой человек в семью, только поворот ключа, все уже ждут, что сейчас будет. Ничего с этим не сделаешь, но от нас зависит – будет ещё хуже или чуточку лучше. Как мы себя в этой ситуации поведём, какой способ найдём? Необязательно всё время шею подставлять, чтобы её мылили. Надо эту задачу решать, чтоб действовать не из-за всплеска гнева, злобы, обиды, мести и прочего, а совершенно из других соображений, чтобы в доме было тихо. Как? Читаем Евангелие, приходим в сознание собственной несостоятельности, видим идеал, который перед нами Господь разворачивает в этом повествовании о жизни Господа Иисуса Христа, стараемся думать. Как здесь сделать лучше, как правильней? Молиться Богу, чтобы Он вразумил, и исходя из этого поступать. Так люди и поступали. Александр Ярославич Невский с одними в Орду ездил мириться, кланяться, а других на Чудском озере топил. Как он так сообразил, что этих надо топить, а тем нужно кланяться? Мы прославляем его, как величайшего человека, потому что он сообразил. Вот и нам так надо. Как мне себя повести в этом мире? Когда нужно голову склонить, а когда жизнь отдать? Когда нужно ноги в руки и бежать, куда глаза глядят, а где нужно принять бой и биться до последнего? Это мы можем совершать только исходя из того, как мы оценили данную ситуацию, как мы понимаем Евангелие, но своё внутреннее надо всё равно сохранять. Надо и в бегстве, и в бою, и в беде, и в голоде всегда стараться оставаться христианином. И убегать, и драться нужно по-христиански. Таких однозначных вещей не бывает. Война может быть и благородная, и священная, а можно её превратить в какое-то подлое месиво и убийство. Грань вообще не проведёшь. Так и брак можно незаметно для себя превратить в блудодеяние. Вроде официально всё законно, а внутри это будет иметь совершенно другое содержание.
И так во всём, можно человеку незаметно для себя извратить всё на свете. Как бомбёжку Косово называли гуманитарной акцией. И все, как попугаи, повторяют «гуманитарная акция». Гуманитарней не придумаешь. Гуманитарней только нейтронная бомба, когда всё живое погибнет, тогда будет самая гуманитарная акция. Человек может всё извратить, но нам надо стараться, чтобы у нас внутри души была такая точка отсчёта. Человеческий ум лукав, он может всё преобразовать, поэтому Господь и говорил фарисеям: Горе вам (Мф. 23, 13). Был дан закон, который должен был привести человека ко Христу, а они извратили его, изолгали и распяли Христа. Распяли Того, Которого народ ждал полторы тысячи лет, Спасителя. Он пришёл, а Его распяли, вот до чего можно дойти.
На самом деле такое распятие, извращение бытия и нашего отношения к нему, нашей жизни внутри него происходит на сердечном уровне. Истина – одна единственная, никакой истины, кроме Христа, вообще нет и быть не может. Всё остальное – это лживые сказки про белого бычка. Можно в споры не вступать, потому что бесполезно с каким-то сектантом объясняться, ты никогда никому ничего не докажешь. Умному-то человеку ничего не докажешь, потому что у него аргумент: «Я не верую, потому что Бога нет». Что после этого можно сказать? Сказать: «Ну ничего, подождём. Скоро все умрём, а в загробном мире атеистов нет». Год-другой – и всё встанет на свои места. Только места будут у всех разные, вот это обидно. Что мы можем кому доказать? И не надо этого делать, каждый человек свободен. Мы всё хотим заставить кого-то веровать так, как мы. Это невозможно, каждый человек сам выбирает, надо всех оставить в покое. Каждый человек хочет либо спасаться, либо пропадать. Если Бог предоставляет ему эту возможность, почему мы хотим у него эту возможность отобрать? Нам больно? Да, конечно. Помолись за него, окажи ему любовь. Может быть, на твою любовь его сердце отзовётся, и он захочет принять твою жизнь или тебя как-то выслушать. Только такой путь, другого пути нет.
В этом общении воскресшего Господа с Петром это всё очень хорошо нам показано. Дай Бог нам это увидеть, помнить об этом и постараться идти тем путём, который нам начертал Господь наш Иисус Христос. Помоги нам в этом, Господи! Аминь.
Дорогие братья и сестры! Мультиблог - большой многолетний проект протоиерея Димитрия Смирнова для распространения его слова. Также по благословению отца Димитрия здесь публикуются проповеди и выступления священников, разделяющих его взгляды. Для того чтобы для вас ежедневно выходил качественный материал, работает большая команда людей. Почти для всех это основная работа. Поддержите дело батюшки Димитрия, сделайте посильное пожертвование. Это поможет так же активно функционировать и развиваться нашему блогу.
Мультиблог существует только благодаря вашей поддержке. Мы очень нуждаемся в вашей помощи для продолжения этого миссионерского проекта.
