Ситуация складывалась, скажу прямо, фиолетовая. С одной стороны, необычная субстанция объяла Винтаж 2000 мокрыми серыми тряпками, с другой – банальные человеческие эмоции, чувства, которые, говоря простым языком, мешали жителям высотки понять скрытое значение этого флага. Люди метались в плену своих страхов, словно ночная мошкара рядом с обжигающе-горячей керосиновой лампой, не желая принять в мысли, что там, за ярким светом, их ждёт неминуемая смерть. Ведь всё искусственное не имеет никакого отношения к жизни, оно попросту таит в себе обман, грубую человеческую поделку, отдалённо похожую на космический свет! И горящая лампа – это вовсе не солнечный ветер, это раскаленное стекло, рядом с которым сгорают любые, пусть даже самые огнеупорные, крылья живых существ.
– Может мы того, пойдём? Нам паству нужно готовить к переходу в позитроны. Вон, у муллы динамики сипят, а надо известить прихожан. Как он теперь в неурочное время их созовёт при такой оснастке? Мне-то проще, ударил в колокола и народ сбежится. У нирваны тоже есть колокол, долбанул бревном и звон, а ему помогать придётся. В общем, у нас делов по горло и даже выше. Правда? – отец Пафнутий вопросительно посмотрел на своих коллег, которые согласно закивали.
– Всё у меня нормально с динамиками, – нахмурился Абдулла-Заде.
– Ладно тебе. У Боба возьмём колонку. Ему теперь без разницы, судя по всему. Вон как припустил за генералом, а тебе в самый раз. Там мощности: этаж упадёт от децибел.
– А как же вы?
– Ладно тебе реверансы крутить. Отпоёшь свою молитву, и мы вдарим в колокола. Не беспокойся, всё успеем. Правда, Семарг Львович?
– Ну я даже не знаю теперь. Как-то всё это очень трогательно, что убиться можно. Хорошо, что нельзя повернуть ключ, пока генерал здесь. А то бы не раздумывал, уж очень вы заботитесь о пастве. Молодцы святоши!
– Это вы оценивать нас придумали или хвалить? Кто молодцы-то?
– Всё, сделаю, что смогу. Смело работайте. Ну там пойте, молитесь, за десять минут до начала сообщу.
– Хотелось бы поточнее. На который час назначите? Это важно! – потребовал Абдулла-Заде.
– Вот что вы от меня хотите? Можете сказать? Сам не знаю! Видите, генерал ушмыгнул на разведку. Ждём вердикта. Как только, так и всё!
– Так коллеги, предлагаю продолжить дискуссию о необычном знамении. Прямо сейчас бить в колокола считаю недопустимым, вдруг ветер перемениться!
– Может покурим, у меня есть отличные папиросы.
Раджа Капур достал открытую пачку «Беломорканала» и спички фабрики «Факел».
– Всё-таки вашу идею о всеобщей правде и справедливости я считаю слишком кардинальной. Посмотрите, к чему приводит слепое исполнение все этих ваших истин: сказал – сделай или молчи. И вот тебе, пожалуйте досрочно в сансару. Заметьте, по чужой воле. Разве это правильно?
– Ой, только не надо мне этой вашей буддисткой дряни: правильно – неправильно, инь и янь, хорошо – плохо. Разве кто-нибудь так живёт? Вот скажите мне, разве этому следует хоть кто-нибудь? Надо стремиться, важен путь, а не конечный результат. Блаж сумасшедшего! Болтают одно – делают ровно наоборот, да ещё с подворотом! По вашему получается, так надо лечь и сдохнуть немедленно – только кто тогда жить-то будет? Кто всю эту ахинею произносить будет, сансарята, растения там всякие и милые букашки?
– Коллега лишь высказал идею, что нельзя ставить своё ничтожное Я впереди воли Аллаха. Всё в Его руках! А здесь наблюдается воля одного человека. Разве не так?
– Как же договор? Ведь был договор с жителями! Семарг, что теперь – должен его нарушить? Даже Великий Космос не может отступить от договора, иначе всё упадёт в хаос! На чём стоит мир? Вот на чём? А я отвечу – на договоре человека со Вселенной! Договор нерушим, оттого что он выше договорщиков!
– Старая песня, в договор уже никто не верит. Аллах велик и Мухаммед пророк его! В Коране все законы написаны. Какой-такой договор? – пуская струю дыма в потолок, заявил Абдулла-Заде.
– Вот все курят, все грешат с «Беломором», и все спорят об истине. И где тогда жить правде, святые отцы, скажите на милость? – отец Фёдор разбросал ладонью в стороны белые клубы, словно стёр со школьной доски ошибочное доказательство.
– Тьфу ты, это грех, – в один голос заявили буддист с исламистом, вонзая недокуренные папиросы в бронзовую пепельницу, изображавшую виноградный лист сорта Каберне.
– Я должен принять это, как аргумент? – выпуская струю дыма в белое расползающееся кольцо, спросил отец Пафнутий?
– Вы провокатор! – немедленно заявил Абдулла-Заде.
– Помилуйте, разве я предложил папиросы?
– Так сами взяли! – удивился Раджа Капур.
– Я из вежливости, – немедленно отговорился мулла.
– А я для эксперимента. Вдруг понравиться? А вы действительно курите? – поинтересовался отец Пафнутий у буддиста,
– Что вы! Ношу специально для разговора. Видите, обменялись мнениями. Но я что-то не понял вашей сентенции насчёт договора. Митраизм какой-то – этот ваш договор.
– Согласен, древность. Такими людьми больно-то не покомандуешь: у них всюду своя правда. Сплошная анархия. Кто будет устав соблюдать, когда договор выше всех? Тут кто угодно засомневается в имперской власти.
– Это почему?
– Почему, почему – объяснять закон кто будет? Толкования исчезнут, а как такими людьми можно управлять – никак, в том-то и затруднение. Нет знатоков правды, нет судий, а значит, нет и виноватых!
– Люди грешны изначально! В грехе зачаты и рождаются от грешной женщины.
– Кто это сказал? Они что, животные, люди эти? Хочешь видеть животное – разве другое увидишь?
– Ой-ёй, этак мы далеко заговоримся с вашими папиросками. Если отменить изначальную греховность человека, то что останется?
– Вот, правильно говорят: папиросы – фимиам дьявола!
– И не говорите! – в один голос согласились священники, закуривая новые папиросы от спичек «Факел».
Тем временем отважные разведчика достигли точки Лагранжа и зависли рядом с огромным астероидом. Чёрная скала с грубыми краями, отколотыми мощными ударами неизвестного архитектора, напоминала каменный нож первобытного человека. Острый клык показывал на войд Волопаса, огромную рваную рану в теле Вселенной.
Проверив координаты несколько раз по звёздному атласу Киплинга-Завойского, генерал с тяжёлым вздохом произнёс:
– Прилетели к тётке на блины, а там субботник.
– Что-то непонятное говорите. В чём дело, генерал?
– Эту тварь трогать нельзя. Опасна, как гюрза на яйцах.
– Тварь?
– Ой, не придирайтесь к словам, ради космоса! Если эта штука оттуда, а судя по всему, это так, то совсем неизвестно какие гости к нам пожаловали. Там полная пустота, ну за исключением нескольких галактик странной трубчатой формы.
– Тогда всё объясняется! Вот видите – я прав! Труба обняла Винтаж – так? Так! Это послание. Характер не могу сказать, но смысл более чем понятен. Надо звонить императору.
– «Характер не могу сказать, но смысл понятен», – раздражённо передразнил американского священника генерал: – Вы дурак или опять прикидываетесь? Какой такой «смысл» вам понятен?
– Ну сказать что-то хотят. Связь наладить.
– Пристрелю без сожалений, если продолжите банальности говорить! Давайте хоть образец возьмём.
– Это не опасно?
– А вы как думаете? Это что, хитрый приём обосраться? – прищурив от злости глаза, спросил Зыбин.
– Нет, нет, что вы. Это я так, для прояснения обстановки, так сказать. Приказывайте, мой генерал! Батальоны просят огня!
Одёрнув зелёный пиджак за фалды так, что взлетели вверх силиконовые шнурки, изображавшие макаронины, Бобби с чувством щёлкнул каблуками и начал есть глазами начальство.
– А вы занятный тип, – произнёс Зыбин: Обиделись?
– Я не у вас в подчинении, но готов сдохнуть за родину из принципа, – лихо отбарабанил Бобби.
– Ну тогда ладно, надевайте скафандр, – Зыбин поковырялся в ремнаборе плазмолёта: Вот вам молоток и зубило. Попробуйте отколоть кусочек от этой скалы.
– Смерти моей хотите? Я ляпнул, а вы сразу в скафандр? Может, просто моргнуть фарами для начала?
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––-
Внимание! Знак Ер (Ъ) – указывает на вторую часть главы.
Глава 6 Взрыв мозга
Глава 7 Таинственные эльты
#фантастика #стимпанк #антиутопия #детектив #юмор #гиперпанк