В отличии от своих братьев, дочери Георга III, как раз все хотели создать семью и выйти замуж. Но ситуация с вопросом их замужества была местами и вовсе абсурдной.
Король был болен и… просто не хотел, чтобы дочери, которых он очень любил, его покинули. И если поведение Георга III еще можно объяснить, то вот нежелание королевы-матери Софии Шарлотты, выдавать замуж дочерей отдает уже просто самодурством.
Вот, например, Мария, четвертая дочь. Когда принцессе было уже 20 лет, в 1796 году у неё возникла взаимная симпатия с Фредериком, младшим сыном изгнанного из Голландии принца Оранского Виллема V. Жених по всем статьям подходящий, так как сохранялась бы равнородность брака. Но выйти замуж добрые родители Марии не разрешили, так как, видите ли, по традициям семьи - сначала должны выйти замуж старшие сестры.
Замкнутый круг - король с королевой на тот момент еще не сподобились выдать трех старших дочерей. Так ничего и не вышло. Через несколько лет, в 1799-ом, принц-изгнанник Фредерик, скончался от болезни в Италии, находясь на службе в австрийской армии.
А Мария заключила брак с двоюродным братом Уильямом Фредериком, герцогом Глостерским и Эдинбургским (вот дьявол его знает, почему он в нашей историографии Уильям, а не Вильгельм, как «правильно»), другим своим избранником, лишь спустя 20 лет, в 1816 году – детей в этом браке не было.
Так что, относительно вовремя (в 31 год) вышла замуж лишь старшая дочь королевской четы – Шарлотта - за герцога Вюртемберга, Фридриха Вильгельма, в этом браке была лишь одна дочь умершая в младенчестве. Далее по старшинству: вторая дочь, Августа София (1768-1740), замуж не выходила, третья, Елизавета – только в 1818 году, детей нет, самые младшие дочери – София (1777-1848) и Амелия (1783-1810), в браке не были.
Таким образом, в 1817 году, после того как дочь принца-регента, Шарлотта Августа не перенесла неудачных родов, оставив своего мужа принца Леопольда (будущего короля Бельгии) безутешным вдовцом, а Великобританию без ясного престолонаследия в обозримом будущем, стало ясно, что нужно принимать срочные меры.
В одном и том же 1818 году были заключены браки трех принцев – с надеждой на появление потомства: Вильгельм, герцог Кларенс, женился на Аделаиде Саксен-Мейнингенской, Эдуард Август, герцог Кентский - на Виктории Саксен-Кобург, и герцог Кембриджский, Адольф Фредерик – на Августе Гессен-Кассельской. Во всех этих союзах, а также в браке герцога Камберлендского (женившегося ранее в 1815 году) вскоре появились дети. Однако, обе дочери герцога Кларенса (наиболее близкого к трону, среди младших английских принцев, заключивших браки) скончались в младенчестве.
Именно Вильгельм и стал очередным королем Великобритании в 1830 году – соответственно, после смерти своего отца Георга III и правления старшего брата Георга IV (1820-1830). Второй сын короля Георга III, Фредерик Август, скончался еще в 1827 году.
Взойдя на трон, Вильгельм IV сразу же решил расставить все точки на «I», в вопросе наследования короны Великобритании, во избежание каких-либо двойных толкований. Собственно, все было ясно, но некоторые нюансы требовали уточнений. Итак, детей у Вильгельма не было. Его очевидной наследницей (касательно британской монархии) по англо-кастильской системе, была старшая племянница, Александрина Виктория – единственный ребенок герцога Кентского, очень вовремя заключившего брак, буквально за полтора года до своей смерти в 1820 году.
Что же касается бывшего в личной унии с Великобританией, королевства Ганновер (именно так стало называться курфюршество после Венского конгресса 1814 года), то здесь наследование шло уже по строгой салической системе и преемником короля был его следующий по старшинству младший брат Эрнст Август, герцог Камберлендский.
23 декабря 1830 года, был принят Закон о регентстве, необходимый для того, чтобы четко предусмотреть управление королевством, на тот случай если наследница вступит на престол еще несовершеннолетней. Александрине Виктории в 1830-ом было еще 11 лет, а её дяде-королю – 64 года, так что основания предполагать подобное развитие событий были серьезные. На первый взгляд все просто – регентом в этом случае назначалась мать принцессы Кентской, вдовствующая герцогиня Кентская, Виктория Саксен-Кобург-Заальфельдская. Разумеется, Акт о регентстве мог вступить в силу только в том случае, если бы король Вильгельм IV так и остался бы бездетным до своей кончины.
Однако, парламент решил уточнить еще один тонкий нюанс. Королева Аделаида, жена Вильгельма IV, еще вполне могла иметь детей. Как быть в случае, если король скончается, а королева будет ждать ребенка? Ведь это не могло быть исключено в принципе. Для разрешения уже этой предполагаемой ситуации в закон были внесены несколько громоздкие параграфы.
Разделами 3-им, 4-ым и 5-ым, предусматривалось, что принцесса Кентская становиться королевой даже в том случае, если бы Вильгельм IV скончался, а его супруга Аделаида ждала бы ребенка. И при его рождении – неважно, кто бы родился, мальчик или девочка, этот ребенок немедленно и автоматически становился бы монархом Соединенного королевства. При этом законы и положения, касающиеся передачи короны должны были применяться так, как будто бы королева Виктория умерла, а новый монарх был бы её наследником.
Не ясно, что помешало Закону о регентстве просто предусмотреть «паузу», некий срок необходимый для точного понимания – ждет королева Аделаида ребенка или нет. Так как при подобном развитии событий получалась бы некая несуразица. К чему такие сложности? Допустим, если бы предполагаемый Законом ребенок родился, но умер бы в младенческом возрасте – королевой опять становилась бы Виктория; пусть это и не предусматривалось еще какими-либо параграфами, но подразумевалось, как бы, само собой. По факту, дойди эти параграфы до правоприменения могла получиться бы довольно странная «чехарда».
Но в общем итоге, после смерти Вильгельма IV в 1837 году, принцесса Кентская, взяв имя Виктория, стала королевой Великобритании уже совершеннолетней и без каких-либо ограничений. Вступление в силу Закона о регентстве 1830 года не понадобилось, в принципе.
