Начало тут
Вере Михайловне очень хотелось бы закрыть глаза, чтобы всё вокруг исчезло как страшный сон. Она зажмурилась посильнее, но это нисколько не помогло, её только ещё больше стало мутить.
"Пускай хотя бы это всё быстро закончится", - подумала она, и заставила себя посмотреть в окно. Под чёрными крыльями первый розоватый проблеск утреннего солнца отражался в холодном металле городских крыш. Автобус начал снижение. Крылья недвижно распластались по воздуху, еле заметно направляя полёт.
Вскоре, совсем близко, показался белый монументальный фасад с колоннами и портиком, и автобус мягко опустился на землю прямо перед зданием Биржи. Слева, вырастая из рыжей полоски рассвета, чернел шпиль Петропавловской крепости. Как два гигантских потушенных факела высились Ростральные колонны. Впереди, за Невой, здание Эрмитажа было видно ещё плохо, оно напоминало огромную тёмную скалу, нависающую над водой.
- Приехали, на выход, - услышала Вера Михайловна утробный голос беса, и двери автобуса сразу открылись. Она хотела было взять сумку, но передумала, только переставила её поаккуратнее, и вышла. Бес выпрыгнул следом. Ни людей, ни машин на улице не было.
- Мы никого не видим, и нас никто не видит, - будто прочитав её мысли, пояснил бес, - идём.
Он заковылял на звериных лапах к Дворцовому мосту, Вера Михайловна поспешила за ним. Боковым зрением она успела заметить, что автобус куда-то исчез, зато из ниоткуда вперёд метнулся большой чёрный ворон и приземлился бесу на плечо.
Солнце потихоньку начинало подсвечивать алым цветом здания на набережных, часть неба и тяжёлые воды Невы. Из-за этого, когда они подошли к мосту, Вере Михайловне показалось, что весь город объят пламенем, и что под мостом течёт не вода, а раскалённая чёрно-красная лава. Даже как будто пахло горелым. А над рекой поднимался густой туман, застилавший всё, что находилось на другой стороне.
- Ну, Верочка Михайловна, - сказал бес, - я тут остаюсь, а ты иди.
- Куда?
- А вот прямо по Калинову мосту, через Смородину. На той стороне и решится твоя судьба.
- Смородину?
- Смородину, Смородину, - с равнодушным выражением морды подтвердил он. - Я, если что, тебя здесь подожду. Передумаешь - обратно поедем.
- На работу? - с робкой надеждой спросила она.
- На работу. Будешь мне помогать под свой котёл хворост подкидывать, а я тебе угольками буду платить, - и бес мерзко захихикал.
- Мне туда идти? - на этот раз голос Веры Михайловны прозвучал твёрже.
- Туда, туда, - и он махнул когтистой лапой через Неву, в сторону Эрмитажа.
Она кивнула, повернулась, ступила на мост и медленно пошла по нему. В лицо сразу же пахнуло жаром, как из печки.
"Ноябрь ведь", - успела она подумать, прежде чем её щеку обожгла раскалённая капля. Она вздрогнула и посмотрела на Неву - красные волны, будто в шторм, вздымались высоко-высоко, так что брызги долетали до самой земли.
И тогда Вера Михайловна увидела, что это не вода. И что туман - не туман. Это и правда была лава, а может быть, горящая сера, или раскалённый металл, - этого она определить не могла, - но когда следующая волна ударилась о мост, ей брызгами обожгло руку, и в том месте на её руке, куда упали капля, остались ожоги. А туман оказался дымом, который клубился над поверхностью реки. Она прошла ещё немного по мосту, и на неё опять полетели горячие брызги, оставляя новые отметины.
Вера Михайловна бросилась назад, к бесу, который спокойно сидел на земле и протягивал Чернышу по очереди свои четыре лапы, чтобы тот клювом выкусывал ему грязь из-под когтей.
- Ага, уже передумала, - радостно приветствовал он её возвращение.
- Нет, нет, - поспешила ответить Вера Михайловна, - просто там очень горячо, мне больно, - она показала бесу обожженную руку. - Это невозможно.
- Прекрасно! Раз невозможно, поехали отсюда.
- Нет.
- Тогда представь, что ты картошку жаришь, и масло брызгает.
- Скажите, почему это всё? Это же Нева? Почему она горит?
- Ну, Нева. А Смородина тогда где?
- Не знаю.
- Где-то же ей надо быть. Почему не здесь? - он поскреб лапой свои седые космы. - Ну так что, бросаешь это дело, едем? У меня дома ещё потеплее, да и поуютнее будет, чем на мосту.
Вера Михайловна вздохнула, качая головой:
- Я не могу.
- Бабонька, ты определяйся. Я тебя жду, но целый день ждать не буду. Ты уж или туда, или сюда.
Пришлось ей пойти обратно на мост. Может быть, удастся перетерпеть? Но вот пять стало жарко, опять захотелось развернуться. А какой был в этом смысл? С той стороны ведь выхода тоже не было.
Три шага, ещё шаг, ещё пять шагов. На брызги, обжигающие руки и ноги, она старалась не обращать внимания, только прикрывала руками глаза, но чем дальше она шла, тем сложнее становилось.
Когда она добралась до середины моста, то разглядела сквозь дым огромные языки пламени в том месте, где должен был стоять Зимний Дворец, а до ее слуха донесся глухой крик, похожий одновременно на слоновий и львиный. Следом, прямо из пожара, изнутри, на крышу дворца медленно вылезло чудовище, - оно тоже горело.
Зверь, похожий на дракона, был размером со слона. Он слез с крыши и, пылая, двинулся навстречу Вере Михайловне, в сторону моста. Там, где он проходил, - или скорее проползал, потому что лапы его были очень кривыми и короткими, так что пузо касалось земли, - оставалось гореть алое пламя. Вера Михайловна сделала шаг ему навстречу, но в ответ он послал вперёд такую огромную огненную струю, и изрыгнул такой оглушающий звук, что она опять прошептала: "Нет, это невозможно", и бегом бросилась назад.
Бес играл в дурака с Чернышем и ворчал на ворона за то, что тот не мог удержать в лапе шесть карт одновременно.
- Всё, поехали, наконец? - лениво бросил он через плечо.
- Нет, - упрямо, но потерянно ответила она.
Бес вздохнул и оторвался от карт:
- Так уж и быть, я помогу.
- Спасибо!..
- И ты мне тоже за это поможешь.
- Как?
- Гляди, - он щёлкнул пальцами, и к ногам Веры Михайловны подкатился человек. Он, очевидно, спал, был мертвецки пьян и не думал просыпаться. Выглядел он как бродяга и издавал соответствующий запах. Женщина инстинктивно попятилась.
Бес продолжил:
- Скоро он проснётся, напьётся снова, а ночью упадёт в яму, и там к утру умрёт. Помоги мне и докажи, что ты действительно сильная и достойна жить - убей его прямо сейчас.
В лапе у беса сверкнул меч из какого-то тёмного металла, и он протянул его Вере Михайловне. Она отступила ещё на шаг, и спросила:
- Зачем?
- Как зачем, как зачем... Чтобы не мучался, например. Он сейчас ничего и не почувствует, а ночью будет лежать, страдать...
Бес сунул меч прямо ей в руку:
- Проткни его, и железяка твоя. Победишь чудовище, и проживёшь ещё пятьдесят лет.
Вера Михайловна хотела что-то ещё спросить, но в тот же миг почувствовала, что никакие его ответы не повлияют на её решение. Она подняла глаза на беса, потом посмотрела на меч в своей руке.
Тот ухмыльнулся, опять почувствовав её намерение:
- Дал бы я тебе меч, если бы ты могла его против меня обратить. Он тебе пригодится только там, - он холодно кивнул в сторону Дворцового моста, - убей этого несчастного грешника, и иди спасай себя.
Вера Михайловна покачала головой и бросила меч на землю. В ту же секунду он исчез. Исчез и спящий бродяга.
Не дожидаясь, пока бес произнесет хоть слово, Вера Михайловна развернулась и в третий раз пошла по мосту. Позади она услышала крик: "Ну и иди, и помирай там! Всё равно ко мне вернёшься!"
Раскалённые брызги уже привычно обжигали ей лицо. Она почти дошла до середины моста, остановилась, закрылась руками и опустилась на колени. Может быть, сброситься прямо с моста, интересно, что тогда будет? Достанется ли душа бесу? Внезапно она поняла - если бы она убила того несчастного, она бы сразу проиграла. Не помочь ей хотел бес.
Вдруг она почувствовала что тыльной стороны её ладони коснулось что-то приятно прохладное. Она открыла глаза и увидела меч - он будто бы висел в воздухе. Меч был больше того, что предлагал ей бес, намного светлее, а рукоять отливала золотом. Она взяла его в руку, - он был легким, почти невесомым, - и сразу сама оказалась полностью одетой в доспехи, тоже прохладные и легкие, кожаные. Ей даже показалось, что они настолько легкие, что помогают идти. И она пошла, не чувствуя больше жара и раскалённых капель из реки Смородины, а меч будто факел в руке, вёл её, и вокруг него расступался дым. Из-под шлема у Веры Михайловны теперь ниспадали длинные золотистые локоны, и ей подумалось, что зря она никогда не решалась отрастить волосы ниже плеч. Чуть ли не впервые в жизни Вера Михайловна почувствовала себя сильной и красивой.
Вскоре она опять увидела впереди огненное чудище и остановилась. Даже теперь, разве она могла ему противостоять? Этот меч для него как булавка.
Тут же за спиной она услышала фырканье - уж не бес ли её догнал? Обернулась, - нет, - чуть поодаль стоял прекрасный белый конь, весь в золотой сбруе. Он подошёл и начал тыкаться мягкой мордой ей в плечо, она погладила его, потрогала длинную белоснежную гриву. Конь встал к ней боком и обернулся, словно показывая на свою спину. Вера Михайловна вложила меч в ножны, поставила левую ногу на стремя, как будто всегда знала, как это делается, изо всех сил оттолкнулась от земли и вспрыгнула в седло. Неужели впервые в жизни она приняла какое-то правильное решение? Решила уравнение со всеми неизвестными?
Конь, не дожидаясь её приказа, сам двинулся вперед, сначала медленно, а потом перешёл на рысь и продолжил увеличивать скорость. Огненное чудище стремительно приближалось, и выбора больше не было. Вера Михайловна выхватила меч и постаралась прицелиться змею в голову. Или она сейчас попадёт, или это конец. Держась за коня только коленями, - или это держались доспехи, а она просто сидела, - она обеими руками подняла над головой меч, и, когда они, наконец, встретились с чудищем, успела увидеть, что огромная клыкастая пасть падает на неё сверху. Она закрыла глаза, и что-то вырвало оружие у неё из рук.
Через мгновение конь вынес её из-под падающей туши змея. Она обернулась: меч пронзил чудовищу горло. Дым начал рассеиваться. Змей постепенно переставал гореть, его туша теперь мрачно чернела, лежа на остывающем асфальте. Эрмитаж стоял нетронутым, такой же зеленый, как и обычно. Вода в Неве медленно текла, ударяясь о гранит, по цвету она напоминала свинец и казалась очень холодной на вид. С серого неба на город начал накрапывать мелкий дождик.
Конь ударил копытом, и понёс Веру Михайловну прочь, постепенно взлетая на воздух. Через несколько минут они прилетели к тому месту на остановке, где её подобрал бесовской автобус.
Она поняла, что путешествие окончено, спрыгнула с коня на землю, и в ту же секунду и белый конь, и доспехи исчезли. Она вновь стояла одна, в осенних сапожках и пальто. Короткие светлые волосы едва доставали до воротника. На плече у неё висела сумочка. Вокруг было темно, только возле фонарей было видно, что идёт дождь. Издалека, покачиваясь, приближалась фигура пьяницы. Вера Михайловна посмотрела на свои руки - в нескольких местах начали появляться волдыри от ожогов.
- Девушка! - хрипло позвали из темноты.
Она коснулась своей обожженной кожи и поморщилась от боли.
- Девушка, вы что здесь делаете?
Подставила руки и лицо под дождь, стало полегче. Громко крикнула в ответ:
- На работу еду!
- Вас ни от кого не нужно спасти? Вы совсем одна?
- Спасибо большое, нет, не нужно! - и она быстрым шагом пошла в противоположную сторону. Фигура не стала её преследовать.
Она дошла до ближайшей людной остановки, вызвала себе такси и поехала на работу. Не объясняя причин, попросила медсестру помочь ей с обожженными руками. И, наконец, у себя в кабинете она опустилась в кресло, открыла блокнот и начала писать:
"1. Купить укрепляющий шампунь и витамины. 2. Записаться на уроки верховой езды. 3. Найти новую работу. 4. ..."
Дверь приоткрылась, - это заглянул сварщик Виталий. Вера Михайловна вздрогнула - он иногда позволял себе подшучивать над ней, говорил всякое. Насмехался, звал погулять вдвоем. Иногда мог принести цветочек. Но мама всегда учила, что это или глумление с его стороны, или гнусная попытка подружиться с бухгалтером. Да и вообще, все мужчины по-разному, но опасны.
Однако сейчас Вера Михайловна уже не была так уверена, что Виталий для неё опасен. После всего, что ей довелось пережить. Она приветливо улыбнулась ему, а он подошёл и положил перед ней на стол шоколадку:
- Только подождите отказываться, Вера Михайловна.
- Я и не отказываюсь, - она впервые просто смотрела на него, не опуская глаз.
- Скушаете с чаем? - Виталий просиял.
- Обязательно. И вы приходите!
- А когда? У меня смена сейчас, я бы после...
- Да вот в обед сразу и приходите, - помогла она ему. - Как только сможете, приходите обязательно!
- Хорошо! - радостно сказал Виталий, потом как-то неловко то ли кивнул, то ли поклонился, и выбежал из кабинета.