Сразу скажу, что речь пойдёт о жанровой фотографии, к коей я отношу близкую мне фотожурналистику, жанровый портрет и свадебную как вариант репортажа.
Работу рекламных фотографов, снимающих моду и предметников я не знаю - это из другого мира. Там свои приёмы вхождения в профессиональный мирок.
Итак, говорим о репортёрах. Без разницы: фрилансерах или штатных, в газетах или фото-агентствах, на контракте или свободных охотников. Кстати, в штате сейчас работает всё меньше и меньше. Раньше самая захудалая заводская многотиражка имела своего картье-брессона, а сейчас и многотиражек нет, и Интернет бумаги не требует, уничтожив большую и живую прессу, и брессонов со своими сайтами как котов нерезаных: в мире фотографии предложение превышает спрос.
Люди, считающие, что профессиональные фотографы делают сплошные шедевры, а фотолюбители так, в сторонке переминаются, сильно ошибаются. Если сравнить КПП (Коэффициент Полезного Продукта) крепкого любителя и не менее крепкого профи, то думаю, победит первый. Но, пардон, я отвлёкся от темы.
Для начала надо немного поучиться. «Немного» понятие растяжимое: я учился в Школе фотожурналистики (не ВУЗ) 2 года, мой приятель, который рекомендовал меня в моё первое фото-агентство, год во ВГИКе, другие коллеги по работе вышли из факультета журналистики МГУ (правда, не помню, чтобы кто-то доучился до диплома). Но знаю, что большая часть фотографов, работающих в СМИ, закончила журфак или что-то профильное.
Что мне дала моя школа?
Во-первых, вышибла фантазии, что я буду делать хорошие картинки как в журнале «Работница», познакомив с шедеврами мировой фотографии. Тогда без всемогущего Интернета и международной прессы в киосках было невозможно посмотреть работы мировых знаменитостей (на журфаке, кстати, их не показывали).
А во-вторых, научила избегать разговоров о том, какой объектив лучше рисует и какое у него боке, у какой плёнки бескомпромиссная цветопередача и зерно, а так же экспериментировать с редчайшими проявителями по рецепту гениального Пупкина из Жмеринки. Какой есть объектив в наличии - тот и лучше; какая плёнка под рукой - ту и заряжаешь; проявитель один и на все времена - D-76. Остальное от лукавого.
Учась фотографии, я преподавал «Станки и инструменты» в техникуме, но шли последние годы Гласности и Перестройки и я уже знал, что стану фотографом, не зная, правда, как этого достичь.
Тогда практически никто не получал приглашений в СМИ по результатам своих поделок (но были редкие исключения, конечно). Ребята (девочек в фотографии ещё не существовало) пробивались к руководителям фотодепартаментов, искали знакомства среди штатных фотографов, как делал и я. Мне повезло, и в 1988 году я прилепился как фриланс к АПН - сейчас это РИА Новости. Прожил я там примерно года два, постепенно набираясь опыта выполнения несложных редакционных заданий, и всё ещё работая преподавателем спецдисциплин.
И, наконец, в летом 1989 года я случайно познакомился с ребятами, работавшими на французское фотоагентство «Gamma-press». Парни собирались отдохнуть в Юрмале и заодно поснимать рекламу для Внешпосылторга. Им нужна была вторая машина для путешествия, и этим «жигулёнком» обладал я. В дороге они рассказали, чем занимаются, и мне захотелось присоединиться к ним.
Встреча с шефом агентства произошла на открытии первого московского Макдональдса 31 января 1990 г. Он посмотрел на меня и спросил готов ли я к командировкам. Я, никогда не летавший на самолёте и не знающий, что такое гостиница, изнеженный преподаватель московского техникума сказал: - Конечно!
Тогда жди звонка, - говорит шеф.
И «счастье» не заставило себя ждать. 11-го февраля 1990 года я сидел и смотрел вечернюю программу «Время», когда там стали передавать репортаж о событиях в Душанбе. Известная резня: таджики против инородцев, причём, всех - не только армян. И сижу я смотрю на эту картинку народного сумасшествия и кишками чую, что сейчас мне позвонят. А совсем не хочется, чтобы звонили - я туда не хочу! А отказаться я не смогу. А звонок-то звенит.
И говорит мне шеф: - Ну что, видишь? Давай собирайся, утренним рейсом в Душанбе.
И дальше успокаивает: - С тобой полетит опытный оператор, его зовут Сергей. Он всё сделает в аэропорту, в Душанбе вас встретят, а там ты слушайся его. Плёнки должны быть через три дня в четверг, позже они не нужны.
И положил трубку. Я созвонился с Сергеем, договорился как мы узнаем друг друга и стал укладывать свой кофр для первой настоящей работы.
Итак, что было в моём кофре. Kоробкa Minolta X-700 с виндером; коробка Minolta 7000; объективы 50/1,7 AF; 24/2,8; 135/2; вспышка и 10 роликов Kodak Ektachrome 200.
Рано утром в аэропорту я узнал, что опытный оператор со мной не летит, а летит такой же новичок как и я, что встречать нас в Душанбе никто не будет и билетов на самолёт нет. Шанс улететь только «на подсадке». Это, когда бронь на рейс в последние 10 минут перед вылетом снимается. Сегодня при наличии билетов на любой рейс народ не знает, что такое очередь «на подсадку» в кассу аэропорта в 1990 году. Это, примерно, 25-30 человек, спаянных намертво в живую кишку, заблокировавшую кассу. Но, чтобы не плодить лишние слова скажу - последние 2 билета я взял! Вот с таких «мелочей» начиналась лепка профессионального фотографа.
Дальше в ритме пулемёта.
В Душанбе мы с моим оператором Володей прибыли и благополучно отработали: Володю избили через 6 часов после прилёта, но он уже отснял что-то для NBC и улетел в Москву; меня не били, но пытались убить 2 раза - оба раза рядом стояли таджики-милиционеры и старательно делали вид, что ничего не происходит. Первый раз меня выручил пиджин-инглиш (малолетние садисты решили не забивать арматурой «иностранного» корреспондента), а второй раз меня выдернула из обкуренной толпы Alexandra Avakian фотограф журнала «Time» - моя ей вечная благодарность.
Усталость от работы была жуткая, но интересный момент отмечу.
Перемещаясь от одной точки съёмки к другой, я шёл мимо группы фотографов из московской прессы, сидящих на скамейках у здания ЦК КП Таджикистана. И один паренёк, окликнув меня спросил, на кого я работаю. Я ему рассказал и в ответ услышал: «Да, сразу видно, что на серьёзную прессу пашешь». Это был и есть лучший комплимент в моей профессиональной деятельности, да ещё в первой же командировке.
Обратный рейс в Москву я летел, сидя в туалете самолёта Ту-154: он бесплатно вывозил беженцев и приютил меня тоже. Прилетел в Душанбе 32-летний наивный человек, а улетал я из Таджикистана профессиональным фотографом, над которым сжалился Господь.
Через неделю я в гостинице «Интурист» купил итальянский журнал «Europeo» с моими фотографиями. Уволился из техникума. А дальше пошли сплошные командировки, потому что страна разваливалась на куски и везде лилась кровь.
Таким путём в профессию прошли все мои товарищи. Двоих из них убили во время командировок, один умер от стресса и алкоголя, не дожив до 33 лет.
P.S. Попробую продолжить свои соображения по поводу профессионализма в фотографии чуть позже.
P.P.S. Фотограф Александра Авакян стоит отдельного разговора: как армянка прилетела в республику, где началась резня именно с армян.
P.P.P.S. Пока не исчез дефицит авиабилетов я придумал семь приёмов по решению этой проблемы, и ни разу не остался без билетов. Сегодня эта тема не актуальна.
