Снять культовый фильм – это искусство. Нужно тонко понимать принципы драматургии, уметь работать с кадром, рассказывать убедительные и сильные истории, мотивировать актеров играть так, как они никогда еще не играли или можно проигнорировать абсолютно все законы кино, сняв нечто такое, что станет настолько ужасным, что обретет статус культового.
И еще неизвестно, что сложнее. Не так уж и много плохих фильмов смогли заслужить такой статус. О подобных прецедентах мы сегодня и поговорим.
Комната
Плохие фильмы редко удостаиваются компьютерных игр по мотивам, еще реже получают байопик о съемках, претендующий на Оскар. Фильм “Комната” от Томми Вайсо получил и первое, и второе. А вдобавок и армию преданных поклонников, которые возвели картину в ранг культовых.
Почему так получилось? Сказать наверняка нельзя, но предположения есть: Вайсо будто намеренно нарушил все законы драматургии, создал сюжет, противоречащий всем принципам написания хорошей истории и вдобавок сыграл настолько нелепо и эксцентрично, что от происходящего чувствуешь испанский стыд, переходящий в нервную истерику.
Иногда возникает ощущение, что весь фильм – это попытка человека, который разбирается в кино, снять нечто такое, что противоречит абсолютно всем правилам, гарантирующим картине успех.
Но, изучая биографию Томми Вайсо, быстро понимаешь, что это не так. Вероятнее всего он лишь человек, который оказался настолько самонадеянным, что решил снимать фильмы, не ориентируясь вообще ни на кого. До “Комнаты” Томми Вайсо торговал бракованными джинсами и работал, где попадется, поэтому его дебют стал одним из худших фильмов в истории, но при этом возведенный в культ.
По крайней мере, больше ему не удалось снять ничего такого, что могло бы претендовать на такую роль. Лишь низкобюджетные плохие фильмы, которые так и не стали известны публике.
Зеленый слоник
Фильм “Зеленый слоник” заслужил статус культовой картины в России не из-за глубокого антимилитаристского сюжета, проблематики или принадлежности к трансгрессивному кинематографу. И даже не из-за его отвратительной натуралистичности.
Культовость фильм кроется в его абсурдности, живым и ярким, пусть и сумасшедшим,персонажам, а также лубочности визуального ряда, которая позже станет яркой и характерной чертой российского кинематографа, исследующего глубины русской тоски.
В 1999 году фильм оценили редкие критики, а зрители, увидев, оказались в шоке от происходящего. Но с появлением интернета все изменилось. Мемы про братишку, демотиваторы и коронные фразочки заполонили интернет, из-за чего фильм очень быстро стал культовым и оброс армией поклонников.
Но история все же оказалась беспощадна к картине: мемы понемногу сошли на нет, а в 2022 году фильм и вовсе запретили, что окончательно поставило точку в истории ленты.
Шоугелз
Пола Верховена не понимают критики. Они не понимают, что режиссера хочет рассказать и какие проблемы желает затронуть в своих фильмах. Зато его отлично понимают обычные зрители, которые не анализируют картину, а получают от нее удовольствие и впитывают идеи режиссера на подсознательном уровне.
По крайней мере именно так произошло с картиной “Шоугелз”. Глубокая и чувственная драма о нелегком труде современных “Золушек” по мановению волшебной палочки превратилась в едкую сатиру с неуместным юмором и большим количеством откровенного контента.
Пол Верховен никогда не боялся шокировать публику и “Шоугелз” – ярчайшее тому подтверждение. Критики возненавидели картину, заявив, что она собрала в себе все самое худшее, что есть в кинематографе. Зрители в кинотеатрах поначалу тоже не были в восторге. Они шли на серьезную драму, а получили едкую сатирическую и очень провокационную драму.
Но время все расставило по своим местам. Фильм попал на кассеты и дальше случилась магия: гадкий утенок, от которого все плевались, превратился в шикарного лебедя. Картину сметали с полок, поэтому фильм очень быстро обрел культовый статус.
В России картину сходу приняли очень тепло. Так уж вышло, что Пол Верховен – это один из немногих режиссеров, которого отечественный зритель принимает и понимает значительно лучше, чем среднестатистический житель из США.
