Фильм 1972 года Ильи Авербаха «Монолог» — непростое кино. Из тех, что заставляет зрителей задуматься. О тех самых вечных проблемах. О смысле жизни, о ценности человека, о капризах любви. О непростых взаимоотношениях между людьми разных поколений.
Нельзя скрывать, что этот фильм может стать испытанием для современного зрителя. Потому что нем нет хитросплетенного сюжета и захватывающих кадров. Он неторопливый, камерный, настраивающий на созерцание и размышление. Какой-то интеллигентный. Даже, я бы сказала, ленинградский. В кадрах мы постоянно видим контуры всем известных памятников архитектуры. А герои сдержанны, говорят на подчеркнуто правильном русском языке.
Да, «Монолог», определенно, располагает к зрительской рефлексии. Этому способствует и драматическая игра собранных в фильме замечательных актеров. Маргарита Терехова, Марина Неелова, Елена Ханаева, Станислав Любшин представляют зрителю замысловатую психологическую палитру характеров своих героев.
И, конечно, блистает среди них несравненный Михаил Глузский.
Я, вообще, считаю что «Монолог» является бенефисом этого прекрасного артиста. Он сыграл в этом фильме свою лучшую роль.
Кстати, интересно то, что Михаил Глузский – один из популярных и любимых в советское время актеров, снявшийся в более 150 (!) фильмах, преимущественно играл второстепенных персонажей (другой вопрос, что каждого из них делал запоминающимся и неповторимым).
И вот «Монолог».
Сам Глузский отзывался об этом фильме так:
«Единственная моя главная роль — и самая сложная — академик Сретенский в «Монологе».
Сложная, это не то слово. Потому что в фильме Ильи Авербаха перед Михаилом Глузским стояла задача представить не очень свойственный для его актерской манеры типаж. Образ современного русского интеллигента, постигшего на закате жизни ее смысл.
В «Монологе» показаны три десятилетия жизни академика Сретенского, выдающегося учёного, сделавшего блестящую научную карьеру и оказавшегося в полном одиночестве. На пороге старости он окунается в воспоминания о когда-то бросившей его молодой жене. Погружается в самосозерцание. Но не тут-то было. Жизнь богата на сюрпризы. В начале в виде прибывшей к отцу непутевой, взбалмошной дочери. Потом в образе внучки Нины, романтичной, юной максималистки. И, наконец, бередящего самолюбие академика, невесть откуда-то взявшегося экзальтированного самородка Константина Котикова. И все они буквально тиранят бывшего ученого своими неуемными страстями. А он пытается помочь, понять, примирить….
Михаил Глузский показывает многогранность своего героя. Причем, не только парадную сторону его натуры. Но и человеческую беспомощность. Одиночество. «...Меня не любил никто, может быть, потому, что я слишком любил их...», – с горечью признается герой. Порой, Сретенского жаль до слез. Особенно в той сцене, где раздавленная своим юным эгоистичным горем внучка буквально выгоняет его из дома. А все за то, что дед втайне ходил к ее легкомысленному возлюбленному с попыткой уговорить его вернуться к ней…
И все-таки где-то ближе к финалу осознаешь духовное величие этого человека. И в этом отношении очень значим образ Монолога. С одной стороны, это финальная исповедь героя, где он вспоминает свою незабвенную, несостоявшуюся юношескую любовь. С другой стороны, Монолог – это состояние некоей человеческой независимости и нравственного достоинства Сретенского.
И понимаешь, что хоть и трудно, хоть и в уже зрелом возрасте, но обрел этот человек простую и великую формулу жизни: надо любить и прощать. А еще академик Сретенский научился принимать себя, свою жизнь, своих дочь и внучку такими, какие они есть и не стремиться ничего в них менять. И в этом находить свое трудное счастье.
Пишите в комментариях свои мнения, дорогие читатели!
Не пропустите новые статьи на моем канале!
И подпишитесь на МОЙ КАНАЛ
