Незадолго до взятия Казани (1552), в 1550 году Иван Грозный учреждает стрельцов.
Их сформировали «по выбору» из особо отличившихся пищальников. Прежде «стрельцы» были расхожим (общим с Литвой) названием призывников и ополченцев — пеших стрелков из лука и пищальников.
Новые стрельцы стали войсками принципиально иного класса — регулярными пехотными частями постоянной готовности, вооруженными огнестрельным оружием.
В учреждении стрельцов русское правительство пошло не путем реорганизации существующих вооруженных сил, а путем создания нового вида войск, организованного по новому принципу.
Стрелецкая пехота в определенной степени (технически и тактически) стала наследницей пищальников Иоанна III и Василия III, но была устроена на совершенно новых принципах.
Если пищальники были «сезонными призывниками» — видом городских ополчений, призванным на службу на период кампании, то стрелецкие войска стали постоянными подразделениями, а стрельцы — профессиональными бойцами.
Военная служба была им единственным (или основным) занятием и источником дохода.
Жалование стрельцов было натуральным (рожь, ячмень, хлеб, мясо) и денежным: 4—7 рублей рядовому, 12—20 рублей сотнику, 30—60 рублей — голове (полковому командиру).
Этот размер был на уровне поместной конницы, где бойцы получали по 6—50 рублей в зависимости от земельного оклада и чина.
Но смысл денежного жалования стрельцов и детей боярских был различен.
Помещикам выдавали деньги (часто общей суммой за 5—7 лет) с целью закупки вооружения и снаряжения себе и своим боевым слугам, в повседневной жизни они довольствовались доходами своих поместий.
Стрельцы получали денежное жалование именно как наемную плату за свою службу, оно было их основным доходом.
Вооружением, снаряжением, боеприпасами их снабжала казна через Стрелецкую избу (приказ), прообразом которой в Византии было ведомство «апотеке».
И подобно бойцам византийской армии, они были освобождены от налогов.
Стрельцы были обеспечены жильем за казенный счет в специально отведенной им Воробьевой слободе.
Они стали регулярной пехотой, но подобно коннице детей боярских — сословной.
Экономической основой создания стрелецких частей были быстрый рост русских городов в первой половине 16 века и укрепление их экономики.
Нельзя утверждать, что уровень урбанизации в России был настолько низким, что здесь напрочь отсутствовали промышленный класс, способный продвигать новые технологии вооружения, и капиталы, необходимые для их закупки за границей.
Промышленный класс в России развивался, хотя и «за пазухой» государства, а деньги для импорта Россия (и русские «капиталисты») в изобилии получала за счет транзитной торговли Восток — Запад, а также выкачиванием природных ресурсов (таких как меха) из новых покоренных земель восточнее Поволжья.
В том и другом государство и предприниматели действовали сообща.
Городские доходы казны покрывали финансирование регулярной пехоты.
Возросшее население городов стало базой ее комплектования, а промышленность и торговля смогли обеспечить ее новейшими видами вооружений.
В русских городах появилась многочисленная прослойка населения, живущая наемным трудом, причем не только самым простым (грузчики, возчики), но и высококвалифицированным — кузнецы, строители.
Комплектовать профессиональную пехоту можно было также через широкий найм, но правительство предпочло сословный принцип и набирало пополнение из сыновей и близких родственников служивших стрельцов.
В отличие от пищальников, которых призывали по разнарядке на установленный срок или для выполнения определенных задач, стрельцы служили бессрочно.
Городское происхождение регулярной пехоты не могло не оказать влияния на ее организацию.
Правительство поддерживало территориально-профессиональное устройство городов.
Горожане определенных занятий имели собственную общинную организацию и селились отдельно. Теперь в городах были выделены привилегированные государственные слободы, несущие воинскую службу.
Прочее население городов было избавлено от воинской повинности и загнано в категорию «тягла».
Кроме прежних выплат, теперь оно содержало стрельцов — специальным налогом «пищальные (стрелецкие) деньги».
Налоговая база городов была максимально расширена: в Судебнике 1550 г. торговая и ремесленная деятельность проживающим в них на частновладельческих (монастырских и прочих) землях была запрещена и позволена лишь с тяглых податных земель городских общин.
Это фискальное упорядочение сопровождалось резким ростом налогов — в 4,5 раза.
Первоначальное число стрельцов было определено в 3000 и быстро выросло до 7000 с 8 головами (2000 из них — конные стрельцы, которые были не видом конницы, а именно посаженной верхом пехотой, вроде европейских конных аркебузьеров).
Стрельцы оказались неоценимым новшеством: к концу царствования Ивана IV их было 12 000, в царствование его сына Федора — 20 000.
Стрелецкие полки-«приборы», «приказы» подчинялись особому ведомству — Стрелецкой избе, вскоре ставшей Стрелецким приказом.
Кроме Москвы стрелецкие полки были организованы в других городах, но статус московских был самым высоким.
В отличие от гарнизонных стрельцов в провинциальных городах, они были изначально предназначены для действий в составе полевой армии, в дальних походах.
Униформа стрельцов была одинаковой, но различалась от полка к полку по цвету.
Каждый полк имел номер — чем меньше число, тем выше престиж.
Он не был постоянным: статус полка мог быть понижен или повышен в зависимости от его боевых заслуг (или от придворного покровитель-ства).
Кроме номера полки отличались по именам своих командиров — голов.
Первым был Стремянной — личная гвардия царя, служившая у его «стремени».
Полки с первого по пятый были конными.
Остальные — пехотой.
Легкая, подобная европейской аркебузе ручная пищаль не позволяла русским пищальникам сдерживать на достаточном расстоянии (вне зоны эффективной дальности стрельбы из луков) татарскую конницу.
Стрелецкие полки вооружаются более тяжелыми и дальнобойными пищалями — «ручницами», близкими по своим боевым качествам к испанскому мушкету и к тюфенге янычар: с повышенной дальностью и точностью стрельбы, с большей пробивной силой пули.
Испанский мушкет был впервые применен в итальянской кампании 1521 г. Это было ружье 6 футов длиной, внутренним диаметром ствола один дюйм.
Стреляли из него с упора в форме вилки. Он был гораздо более мощным оружием, чем привычная аркебуза.
Мушкет был оснащен полочкой поджига и змеевидным держателем фитиля: внимание стрелка освободилось от обращения с ружьем — к прицеливанию.
Подобно испанскому мушкету, ручницы отличались увеличенным соотношением длины ствола и калибра, применением казенного винта с хвостовиком и фитильного замка с боковой спусковой кнопкой.
Ложа пищали стала более легкой, с плавным переходом от цевья к прикладу, что делало ее удобной для прицельной стрельбы. Сильная отдача мощных стрелецких ружей вызвала применение широкого заниженного приклада мушкетного типа .
Главным боевым приемом стрельцов стал массированный непрерывный огонь.
Во время зимних учений строем подразделений по 50 или 100 бойцов они вели огонь по мощной ледяной стене, начиная с расстояния 50—60 метров, и продолжали его, приближаясь, вплоть до ее разрушения.
Кроме массированного огня стрельцы обучались прицельной индивидуальной стрельбе, многие могли сбить на лету птицу — весомое достижение, учитывая несовершенство ручного огнестрельного оружия XVI в..
Кроме ружья стрелец был вооружен саблей и, как правило, хорошо ею владел.
Огневое подавление противника было задачей стрельцов в бою.
Удар холодным оружием по-прежнему относился к задачам конницы детей боярских.
Татарская и литовская конница — два основных исторических противника русской армии — были слишком подвижными и слишком рыхлыми для того, чтобы пехота могла подвернуть их правильной атаке сомкнутым строем, и для того, чтобы такая атака принесла нужный результат.
Гораздо более эффективным был их обстрел, но для этого стрельцов пришлось использовать не в массированных плотных колоннах, которые могли обеспечить пехоте защиту от конницы, а в боевых порядках в несколько шеренг, растянутых, чтобы вывести во фронт максимальное число стволов, чтобы бойцы, не мешая друг другу, могли стрелять и заряжать ружья.
Поэтому для защиты от конницы в оборонительной позиции шеренги стрельцов ставились позади полевых укреплений (траншей, валов, сцепленных телег-табора, частоколов).
Стрельцы, как правило, не составляли главную силу полевой армии и не действовали независимо от конницы.
Передвижение стрельцов на поле боя было ограничено возможностью переместить служащее их прикрытием укрепление.
Стрелецкие части почти никогда не атаковали противника холодным оружием, вступали в рукопашную схватку лишь в исключительных случаях.
Западноевропейская пехота того времени становилась главной ударной силой на поле боя, ведущим родом войск, стремилась маневрировать колоннами и каре под прикрытием пикинеров, атаковать противника огнестрельным и холодным оружием — пиками.
Заложенные в тактике русской армии ограничения на самостоятельные действия стрельцов на поле боя были связаны с необходимостью защиты от массированных и непредсказуемых атак татарской конницы, прежде вего — от татарских конных лучников, которые представляли собой много большую угрозу, чем западноевропейские всадники, вооружение пистолетами.
Но «оборонительная психология» не была присущей стрельцам.
Напротив, первые же схватки стрелецких войск показывают их активные действия в наступлении — в смешанных построениях с конницей (бои под Казанью 1552, под Выборгом 1555, на Судьбищах 1556).
Преобладание, которое получит оборонительная тактика с конца 1570-х гг., будет вызвано не тактической слабостью стрельцов, а упадком русской конницы.
Конные противники русской пехоты — поляки, литовцы и татары — постепенно выработали тактику, позволяющую противодействовать ее огневой мощи.
Она заклю-чалась в решительной атаке холодным оружием с целью прорвать строй стрельцов, ворваться в их ряды, а также в том, чтобы отогнать от них русскую конницу и затем беспрепятственно разделаться с ними. К стыду русской конницы, она будет это им позволять (под Москвой в 1571 г., под Венденом в 1578 г. и под Соколом в 1579 г.).
Стрельцам приходилось защищаться, а лучшей защитой пехоты является оборонительный бой в укрепленной позиции.
Формирование войска стрельцов не было прямолинейным ответом русского правительства на боеспособность польской пехоты под Стародубом 1535 и новые прорывные качества татарских войск под Ростиславлем 1541.
Оно было частью всеобъемлющей реформы армии, которая должна была не уравнять отдельные ее виды с войсками противников, а поднять всю ее на более высокий, чем у них, уровень эффективности вооруженной борьбы.
Русское правительство стремилось использовать самые современные вооружения, тактические приемы и организационные принципы для повышения боеспособности армии в конфликтах по всем направлениям, а не только на Западе и Юге.
Учреждение стрельцов было тесно связано с реформой конницы — боевой и организационной.
Продолжение ☞︎︎︎ Три рода русской пехоты при Иване Грозном. Часть 2: слуги детей боярских
___________________________________________
❗В статье могла бы быть реклама вашего канала или чего-нибудь другого. По всем вопросам пишите в:
nokonju (telegram)
или
Shirogorov.reclame@mail.ru
___________________________________________