Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
–Э-э-э, Марья, ты что творишь, очнись, - возмутилась я, потому что, хоть ведьма и была моим врагом, но я не была зверем, - я тебя для чего позвала, она же кровью истекает.
- Глупая, - рявкнула ведунья, - неужели ты не видишь, что кровь её давно вытекла.
Если честно, то я ничего подобного не увидела. На женщине крови было немного, на полу была только слизь, и я не поверила ведунье.
- Если не хочешь ей помогать, отойди, - я потянула Марью за руку, отодвинула и встала на её место.
- Всё зря, - вдруг громко и четко сказала умирающая и повернула голову к стене.
- Да подожди ты, ничего не зря, - я начала разрывать на ней рубашку, один в один как была на жабе, и увидела маленькую дырочку на груди. Прикоснувшись к ране, спросила - где, здесь у тебя болит?
И вдруг меня пронзила такая тоска и боль... Я оказалась в этом самом доме, только явно в другое время. Вокруг меня танцевала счастливая хозяйка дома, держа в руках странный цветок. В печке потрескивали дрова, а на печке, в ведьмовском котле булькала какая-то жидкость. Женщина перестала танцевать и кинула со всего размахам цветок в котёл. Тот, как только упал в горячее варево, стал съеживаться и растекаться цветными кругами.
- Ну, надо же, и тут китайская подделка, - подумала я, но ведьма как будто этого не замечала.
Она, целеустремленно к чему-то двигаясь, принялась бормотать под нос заклинание и кидать какие-то травки. Варево в котелке начало сильно бурлить, выпуская огромные пузыри, приобретать зеленый цвет и разбрызгиваться на печку, пол, стену. Женщина испугалась, и шарахнулась к стене, по выражению её лица было видно, что в котелке явно происходило что-то не по плану. В это время варево в котелке начало бурлить так, что тот начал ходить ходуном.
- И как это печка от таких чудес еще не развалилась, - подумала я.
И только я об этом подумала, как котел рванул так, что даже стены затрещали. Из зеленой жижи, разбрызгивающейся по стенам, вырвалось что-то маленькое, похожее на ребёнка и взлетело вверх, пробив потолок и крышу. Солнечный столб упал на пол, и только теперь я поняла, что в доме до этого было темно.
- Ванюшенька, сынок, - раздалось слева от меня, и я посмотрела на ведьму, тянувшую руки к потолку.
Ещё минуту назад это была рыжеволосая красавица лет тридцати, а теперь передо мной стояла сгорбленная, седая старуха.
- Это что за хрень такая? - удивилась я, моргнула, и вдруг поняла, что уже нахожусь на улице, за домом, где раскинулось зеленое вонючее болото, от которого у женщины слезились глаза, и смотрю вместе с ней на соседний дом.
- Ванюшенька, детка, иди кушать, - крикнула она надрывно, и я увидела, как к ней прямо по жиже несётся мерзкое нечто с птичьими лапами вместо ступней, с руками, которые больше были похожи на лягушачьи лапки.
Это нечто издавало звуки, которые бы я назвала помесью клекота орла и кваканья жабы.
- Ванюшенька, детка, оденься, нельзя ходить среди людей голым, - говорила ведьма, и натягивала на него что-то, похожее на рубашку.
Ванюшенька послушно поднял руки и начал что-то клекотать, я прислушалась и услышала маты, которые уже доводилось слышать от него.
- Вот я им проклятым покажу, - грозила ведьма кулаком, - я на них икотку наведу, я им таких проклятий нашлю.
- Ага, - обрадовалась я, вот и причина всех проклятий.
Мне показалось, что я снова моргнула и опять оказалась в доме. Детка ведьмы был одет в ту самую рубашку, в которой я его видела, и злобно матерясь, наступал на мать. Та пятилась к печке, выставив руки вперед, и таким образом пыталась от него защититься. Ванечка злобно орал, матерился,размахивая руками и вдруг, ткнул её пальцем в грудь. Только сейчас я заметила, что на пальцах у него были огромные когти. Один из них пробил женщину практически насквозь. Она схватилась за грудь и на полуслове упала на пол. Из её раны сначала потекла кровь, которая коснувшись пола, медленно стала превращаться в зеленую слизь. Ведьма еще пыталась ползти и что – то говорила, пытаясь достучаться до своего чудовищного сына, но казалось, что этого уродца слова матери не трогают. Он стоял у плиты и что – то жрал, доставая еду руками из кастрюли. Затем, когда еда в кастрюле кончилась, он раздраженно бросил её на плиту и подошел к матери, что – то злобно говоря.
- Ванечка, - отчаянно позвала ведьма сына, но тот цокнул языком, взобрался вверх по стене и исчез в дырке на потолке.
- Ты будешь говорить или нет, - услышала прямо над своим ухом я голос Марьи.
- Да, отстань ты от неё, она не скажет она тебе ничерта, - ответила я, отнимая руку от раны, - она уже давно крышей поехала и её не догнать.
- Переведи мне свои странные слова, - резко потребовала ведунья, - я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Да она уже давно с ума сошла, чего тут непонятного, - резко ответила я, - и цветка у неё никакого не было. Вернее было какое - то фуфло, перевожу для непонятливых - китайская подделка. Если бы вы жили нормально среди людей, то возможно, ничего бы этого не было. Потому что знали бы, что они могут подделать все, что угодно. И то, что вам продают за бешеные деньги как чудодейственный цветок, неплохо бы элементарно на зуб попробовать, - я зло зыркнула на ведунью, и даже слегка топнула для убедительности ногой. Затем перевела дух и продолжила, - я так понимаю, сын у неё был, потом куда - то делся, умер, наверное, вот она его и оживила. А в связи с тем, что цветок ваш был подделкой, то что-то пошло не по плану. Тогда у неё совсем крыша съехала.
- И откуда ты все это знаешь? - поинтересовалась ведунья.
- Лапу к ране приложила и увидела, - буркнула я.
- Ванечка, сынок, - ведьма привстала с кровати и протянула ко мне свои костлявые руки,- что же они сделали с тобой , убийцы проклятые.
Я сначала испугалась, а потом подумала, что всё это выглядет, как в плохом кино, и непроизвольно прыснула от смеха. Ведьма посмотрела на меня пустыми глазами, в которых могла отображаться только смерть и рухнула опять на кровать.
- Я даже не знаю что сказать, - развела я руками и посмотрела на Марью.
Та была мертвенно бледна и с тоской смотрела на кровать. Я повернулась, чтобы сказать что-нибудь сочувственное и увидела, как тело ведьмы превращается в прах. Оказывается, не всё, что показывают в кино, является вымыслом. Ведьма не умирает просто так. После её смерти с телом происходят некоторые метаморфозы. А именно то, что должно происходить с телом обыкновенного человека, оно превращается в тлен и прах.
-Интересно, а что же должно было произойти со старухой? – подумала я, глядя на то, как медленно оседает тело под рубахой, - тут хоть рубашка осталась, горсть пепла, да какой – то шнурок, а от старухи даже тряпочки не осталось. Что за шнурок? - спросила я, у Марьи показывая ей на край рубахи, где раньше была шея ведьмы.
-Не знаю, нужно посмотреть, - пожала плечами ведунья и стала оглядываться, что – то ища глазами.
-О, господи, - я цокнула языком и потянула шнурок при помощи дара.
Он начал подниматься вверх, и потянул за собой что – то круглое.
-Медальон с портретом сына, - подумала я, и тут кругляшок выскочил из-под рубашки.
Это было совсем не то, что я представляла, хотя его тоже можно было назвать медальоном. Это было круглое нечто, очень похожее на монету. В центре красовался профиль женщины с короной на голове, очень похожей на ту, что я видела в виденьях. Я перевернула монету другой стороной. Там красовался ребёнок, лет трёх, не больше.
-Возможно, её ребёнок был обычным смертным и давно умер от старости, прожив насыщенную и интересную жизнь, - предположила я, - а может, он скончался маленьким, таким, как выгравирован здесь. Если умер маленьким, то понятно, почему мать сошла с ума.
-Уходим, - услышала я за спиной совершенно спокойный голос Марьи, - здесь нам делать больше нечего.
Я, молча, положила медальон на кровать и пошла к выходу. Настроение было ни к чёрту, всё – таки, по-настоящему это было моё первое уничтожение ведьмы. Со старухой всё было проще, я не видела её смерти, да я до сих пор даже не знаю, точно ли она умерла. А тут, всё по настоящему, и одновременно как в кино. Нет, пожалуй, не всё. Не хватает разрушения дворца, после гибели ведьмы. Дворца не было, зато был хороший, надёжный сруб, который испоганила нечисть, и который должен, по идее очень хорошо гореть.
-Марина, ну, долго я тебя буду ждать? - я вышла на улицу, где меня уже ждала Марья, -ну, чего так долго? – спросила раздраженно она.
-А куда торопиться, - пожала я плечами, - теперь – то всё ясно, и ничего не нужно выяснять.
-Выяснять – то, может быть и не нужно, зато нужно это дерьмо разгребать, - вздохнула она, - ещё неизвестно, сколько нам придётся тут торчать, - ведунья капризно подёрнула плечиком, но я сделала вид, что этого не заметила.
-Да, чего там торчать, - буркнула я, - сжечь нафиг вот эти два дома, - я махнула на дом ведьмы и соседний с ним дом.
-Да, а с теми, что через дорогу, что делать будем? – раздраженно спросила ведунья.
Лично я не понимала её раздражения, да и было оно тут совсем не к месту. Я посмотрела на те дома, что указала ведунья, прикинула, что, в общем, в видениях они были совсем не привязаны к жизни этой странной парочки, и приняла решение:
-Сначала давай сожжем вот этот дом, - я указала пальцем на дом ведьмы, - затем посмотрим, что будет со вторым, и если что его тоже сожжем. Потом пойдём на ту сторону, и если ничего не изменится, то начнём и те жечь.
-А что нам мешает просто отделить всю линию последних домов и сжечь их все вместе? – и снова в словах ведуньи я услышала раздраженье.
-Слушай, я не понимаю, чего ты бесишься? – наконец разозлилась и я, - чего ты лютуешь, словно ведьма, какая – нибудь. Что тебе тут сделали не так, что ты ну, просто остервенела.
-А ты не понимаешь что? – теперь уже в голосе не было раздраженья, теперь в её голосе появился гнев, - зачем тебе этот цветок, ведь ты даже не знаешь, что с ним делать.
-Цветок, - не поняла я, - какой цветок?
-Цветок папоротника, - процедила сквозь зубы Марья, - не прикидывайся дурочкой.
-Тьфу ты, - плюнула со злости я, - и всего – то. Я же сказала тебе, что не было никакого цветка.
-Нет, ты сказала, что был, но почему – то китайский. А мне нет разницы, из какой он страны. Марина, ну, зачем он тебе? Отдай.
-Да ты дура, что ли в самом – то деле, - уже не на шутку рассердилась я, - да не было никакого цветка, была только подделка. Понимаешь, это был не настоящий цветок. Когда ведьма кинула его в котёл, он съежился и тут же растворился. Я не знаю, из чего он там был, из воска, а может из мыла цветного, просто она так хотела своего Ванюшечку оживить, так в сказки верила, что не поняла, что держит в руках. А может, ещё проще всё было, может, она уже тогда совсем свихнулась, поэтому, что попало взяла.
-Ты мне всё врешь, - крикнула Марья мне в лицо, - врёшь.
-Да, на, на смотри, - я вцепилась в руку ведуньи и постаралась ей передать всё, что я видела у ведьмы. Марья сначала сосредоточилась, затем улыбнулась, потом она нахмурила брови и застонала, - ну, что, убедилась? - сердито спросила я, - всё, не парь мне мозги со своим фикусом, делай что нужно, чтоб огонь на другие дома не перешел и пошли разбираться дальше.
-Ничего не нужно делать, - чуть не плача ответила ведунья, - ведовской огонь никуда не перейдёт. Марин, ну, почему мне так не везёт? – всхлипнула она, - чем я так Бога прогневила?
-Чем, тебе сказать? – спросила я, искоса глянув на неё, но потом передумала, - ладно, давай делами заниматься, болтологию будем практиковать дома. Ты с какого угла будешь поджигать? – спросила я.
Марья указала мне на дальний угол, - вот и иди туда, поджигай, - прикрикнула я на неё и принялась очищать пальцы. Оказывается, я их умудрилась вымазать в чём – то липком. Я начала осматривать себя и поняла, что в некоторых местах моя защита разъедена. Вспоминая, во что я могла так вляпаться, сделала вывод, что это либо та самая вонючая зелёная слизь, либо кровь ведьмы. Я уже запуталась, что в этом доме есть, что и решила предупредить напарницу.
-Марья, - окрикнула я её, - будь осторожна, кажется, эта слизь ядовитая.
–Я поняла, - ведунья помахала мне рукой, обходя зелёную лужицу.
-Нет, ты не поняла, она мою защиту проела. Следи, чтоб не вляпаться в неё.
- Я же говорила тебе, старайся не тыкать её изнутри, - зло крикнула ведунья.
-Да, блина, в том – то и дело, что это не изнутри, - рявкнула я, - она капельно покоцана. Как я тебе изнутри так её испорчу?
Она меня начала раздражать, каждое её слово у меня вызывало злобу и отторжение, но дело обязательно нужно было закончить, ведь в этой деревне жили мои родители. Я принялась стаскивать всё сухое, что могло попасться на глаза, траву, ветки, доски к крыльцу.
-Ты готова? – услышала я крик Марьи.
-Да, - ответила я.
-На счёт три – четыре, - услышала я из-за угла и щелкнула пальцами.
В общем – то всё, что я только что натаскала, оказалось совершенно бесполезным, потому что загорелось крыльцо, а не вся та ерунда, которую я набрала во дворе. Оно полыхнуло ровно, сразу со всех сторон, именно так, как мне хотелось, огонь быстро пробежался по ступеням, перилам, козырьку, почти в одно мгновение поглотил его и чинно приступил к поеданию сеней. Те, сгорели как соломенная кукла тихо, быстро, слегка разбрызгивая искры и пытаясь поджечь дом. А вот он, как раз, гореть совсем не хотел. Сени уже практически сгорели, доски давно рухнули на землю и развалились на угольки краснеющие прожилками огня, а дом слегка дымил в некоторых местах и уничтожение ему явно не грозило. Вся наша работа просто шла прахом, потому что дом превращаться в прах не желал. Внезапно я вспомнила, как в трудные минуты своей жизни вздыхала моя бабушка:
-Ох – хо –хох, грехи наши тяжкие.
Точно, грехи! Грехи хозяев дома, или какое – то колдовствоне давали ему сгореть. Я не стала разбираться кто там, в чём виноват, каким образом это отобразилось на доме и как это можно расколдовать, а просто пошла, как говорится по пути наименьшего сопротивления. А, как известно, у человечества путём наименьшего сопротивления во все времена была молитва.
Приподняв и приблизив к себе хорошо разгоревшийся крупный уголёк, я прочитала над ним «Отче наш», единственную молитву, которую я хорошо знала и запустила его в открытую дверь ведьминого дома. Уголёк упал у порога и сразу же охватил огнём небольшой участок пола. Я театрально ехидно захихикала, и потёрла руки от удовольствия. Теперь – то точно, ему не избежать огня.
Если кто – то думает, что на этом я успокоилась, то он глубоко ошибается. Я снова взяла уголёк и, повторив процедуру, закинула его на крышу. Чтобы убедится, что и он принялся на благодатной почве шифера, я устремилась ввысь. Когда мои глаза оказались вровень с крышей, я увидела синее пламя, быстро бегущее к дыре по кровельному материалу. И снова я радостно потёрла руки и захихикала. Наверное, с моей стороны это было некрасиво, но я ничего с собой поделать не могла.Чем сильнее горел дом, тем больше во мне росла уверенность, что родители мои в безопасности.Удостоверившись в том, что моя идея хорошо работает, я, уже не сдерживаясь, принялась швырять уголья пригошнями в дом, и не заметила, как ко мне подошла Марья.
- Ну? - спросила она.
Тон её снова был раздраженным.
-Да что опять-то? - спросила я.
- Покажи мне защиту, - тон ведуньи уже не был раздраженным, а может мне просто показалось, что она была зла.
Я не знала, как нужно показывать защиту, поэтому встала как пугало и покрутилась.
- Запах чувствуешь? - с тревогой спросила Марья, я покачала головой, - жар? - я снова ответила отрицательно,- тебя ничего не беспокоит? - как доктор задавала вопросы она.
Вообще – то меня кое-что беспокоило, но это совершенно не касалось защиты. Меня интересовал, например, вопрос, какой – то ненормальной одержимости Марьи к некоторым магическим вещам. Я даже уже и не знала чего от неё ожидать в следующий раз. Немного помявшись, я подумала, что выяснять эти вопросы именно сейчас, не время и не место, и снова покачала головой. Марья же просканировав меня, вынесла вердикт, что жить буду, и потянула меня к протоптанной нами тропинке, за угол дома.
- Этот дом уже прочитанная книга, - говорила она как школьная учительница, - и нам он неприятностей не причинит. Но нам нужно добраться до дальнего домишки, чтобы избежать всяких сюрпризов, но я ума не приложу, как нам туда добраться. Эта слизь напрямую связана с горящим домом, поэтому, - мы зашли за угол, и я увидела, что перед нами простирается непреодолимое бурлящее зелёное море гадости, - вот, - заключила ведунья свою лекцию и показала на него рукой.
-Да, что ж такое – то а? – возмутилась я, потому что рассчитывала на совершенно обратный эффект.
Во всех русских народных сказках говорится о том, что, когда умирает главный злодей, то колдовство спадает, мир оживает, и главные герои идут счастливые куда – то вдаль. Но у нас ничего не исчезло, хотя Ванюшку я точно завалила, а бабка сама умерла. Когда я настаивала на поджоге ведьминого дома, то у меня был определённый расчет на то, что колдовство спадёт, дом сгорит, жидкость если не исчезнет, то, по крайней мере, испарится от ведовского огня, и мы пройдём такие все в шоколаде к соседнему дому. А теперь я стояла перед этим вулканом мерзости и лихорадочно думала, как нам туда переплыть и чуть не плакала.
-Может, нам забор оторвать, да на нём переплыть как на плоту? – предложила я Марье.
-Какой ты тут забор оторвёшь? - ведунья посмотрела на меня, как на маленького ребёнка, - оглянись вокруг, тут нет сплошного забора одни прожилины.
-Так может, мы их сорвём, вот так положим, - я начала показывать, как укладывать прожилины поперёк, - и сделаем себе дорогу как на болоте.
-И сколько нам тех прожилин надо взять? Всю деревню ограбить, и все без заборов оставить? - усмехнулась ведунья.
-О, вот ещё идея, - я азартно пыталась найти выход, - давай в деревне ворота хорошие найдём…
-Марина, успокойся, никого мы грабить не пойдём, - попыталась остудить мой пыл ведунья, - кинь меня.
-Чего? - не поняла я.
-Ну, ты же умеешь перемещать вещи с места на место, вот и перемести меня.
На секунду мне показалось, что Марья решила пожертвовать собой ради моего будущего, и я запаниковала.
-Нет, ты что, это невозможно, - крикнула я и отшатнулась, - туда нельзя идти одной, должен же быть, какой – нибудь выход. Мы его обязательно найдём.
-Прекрати истерику, - рявкнула ведунья, и произнесла железным голосом, - я всё уже продумала, кинь меня.
Я, дрожа всем телом, послушно приподняла ведунью над землёй и аккуратно понесла ценный груз над бурлящей жижей. Марья инстинктивно сжалась в комок, стараясь не зацепить даже краешком каблука разъедающую всё и вся зелёную пакость. Я не знала, дотяну ли я, но старалась из последних сил и умудрилась донести её почти до берега. Когда почувствовала, что силы мои иссякают, я, выпучив глаз, толкнула ведунью так, что она щучкой нырнула в высокую траву возле дома и покатилась по ней до самого крыльца. Признаться честно, я думала, что, падая, как минимум она порвала своёпрекрасное новоеплатье, и теперь настал мой смертный час. Но ведунья, прокатившись по траве, бодро вскочила на ногии, улыбнувшись, помахала мне рукой, села возле самого края слизи и начала читать длинное заклинание. Постояв минут пять, я тоже присела на бережок, и от делать нечего начала досконально рассматривать свою защиту. Это было хитрое переплетение голубых и прозрачных нитей, которое представляло собой невероятно красивый узор ведовства. В одном месте, на пальце, которым я касалась раны старухи, эти самые нити были разъедены как будто кислотой и на кончиках каждой нити виднелись шишечки.
- Наверное, это что-то типа спаек, - подумала я и начала ковырять одну из них, пытаясь почувствовать её на ощупь.
Спайка медленно начала вытягиваться и превращаться в тонкую нить. Мне стало интересно, к какой из нитей рисунка она подходит, и я начала прикладывать её то к одной спайке, то к другой. Наконец, почувствовав притяжение одной из шишечек спайки, я принялась расчищать её ногтём. Когда я очистила два конца нити и попыталась связать их вместе, они намертво прилипли друг к другу, не дожидаясь моей помощи. Обрадовавшись тому, что у меня получилось хоть что – то путнее, ну и тому, что мне теперь есть чем заняться, я принялась распускать все спайки подряд и пытаться соединить их между собой. Я так увлеклась этой головоломкой, что подпрыгнула от испуга, когда мена окликнула Марья.
- Марина, - сказала она, - будь наготове. Если у меня сейчас всё получится, то беги со всех ног.
Я вообще не поняла о чем идет речь, но встала в стойку бегуна на старте и приготовилась бежать. В самый последний момент я сообразила, что не спросила в какую сторону мне бежать. Но, слава Богу, я всё сделала правильно, и когда Марья, что-то закричав, хлопнула носовым платком о землю, я рванула со всех ног к ней и только на середине зеленой лужи сообразила, что я бегу... по хрустальному мосту. Мне некогда было останавливаться, чтобы рассмотреть это чудо, потому что я поняла, что именно о хрупкости моста и предупреждала ведунья. От испуга мой мозг отключился, но ноги сами донесли меня буквально за несколько секунд до другого берега. Я плюхнулась у ног Марьи и начала хватать воздух ртом. Через минуту, отдышавшись, я встала, и сердито посмотрев на ведунью, с укором произнесла:
-О таких вещах предупреждать надо.
-А я и предупреждала, - улыбаясь, сказала она, - только ты так чем – то увлеклась.
И тут я вспомнила, что хотела рассмотреть мост. Я обернулась, и ничего не увидела.
-Ууу, - протянула я, - а где мост?
-Нет моста, был и весь вышел, - сказала Марья, подхватив с земли платок, и направилась в сторону крыльца.
- А не проще было просто пройти по нему без выкрутасов? – я засеменила следом за ней.
-Не проще, - мельком глянув на меня через плечо, ответила ведунья, - тут много нюансов.
Мы почти одновременно ступили обе на крыльцо.
-Что ещё за нюансы? – я почему – то инстинктивно перешла на шепот.
Марья остановилась на верхней ступеньке крыльца, тряхнула головой и ответила:
-Во – первых, это очень сложное и долгое заклинание, во-вторых я не знала, получится или нет, потому что никогда его сама не использовала, в-третьих это заклинание на одного и работает оно только при помощи проводника, дальше нужно продолжать?
-Да, ладно, не нужно, - махнула я рукой, но тут же задала ещё один вопрос, - а платок волшебный?
-Платок? – ведунья посмотрела на свой платок и хмыкнула, - нет, платок самый обыкновенный. Ну, что ещё вопросы есть? – я покачала головой, - ну, раз нет, то пошли, - Марья кивнула в темную дыру прохода.
Я тяжело вздохнула, шагнула вперёд и тут же оказалась в полной темноте. Не знаю почему, но в сенях не оказалось ни одного окна, и свет в проходе, практически весь, своей фигурой закрыла Марья. Рука тут же потянулась к телефону. Включив фонарь, я осмотрела помещение и посветила под ноги Марье. Она подошла ко мне и сунула свой телефон мне в руку. Мне не нужно было что – то говорить, я и так поняла, что она просит включить ей фонарик. Я быстро выполнила её молчаливую просьбу и показала на дверь, ведущую в дом. Ещё раз, внимательно осмотрев помещение в два фонарика, мы практически бесшумно двинулись к ней, и прежде чем открыть её, на пальцах договорились, кто входит первым, а кто будет охранять спину входящего. Убедив Марью, что первой должна войти я, бесстрашно распахнула дверь и тут же ослепла от солнечного света, падающего с потолка. Подождав немного, пока привыкнут глаза, я осторожно шагнула за порог, огляделась и тихо спросила у ведуньи:
-Марья, скажи, а Сирена это птица или русалка?
-Ну, это смотря, у какого народа, - начала рассуждать она, - если у греков, то точно птица, если у римлян, то скорее русалка, чем что – то другое, а что за глупый вопрос?
-Да, понимаешь, в чём тут дело, - смущённо произнесла я, - тут наш Иванушка Иванной оказался.