оглавление канала
Олег похлопал на парня ресницами, и сумел выдавить из себя только один вопрос:
- Как…? - Потом, понял, что вопрос задан неверно, и пояснил свою мысль. – Прости, я хотел спросить, тебя что, дядя Алексей учил читать ЭТОТ язык?
Парнишка замотал отрицательно головой, и эмоционально заговорил. Ему очень хотелось, чтобы «дядя Олег» ему поверил.
- Нет… Куда мне! Я и со старославянским-то плохо еще справляюсь! Нет… Просто, когда я смотрю на эти страницы, я ПОНИМАЮ, что на них написано. Я будто вижу картинки у себя в голове… Ну, это, как кино смотреть!! Понимаете? – В голосе парнишки прорывались отчаянные нотки, словно он боялся, что его не поймут, и сочтут каким-нибудь дурачком. Потом, смутившись своей горячности, опустил голову и тяжело вздохнул.
А Олег никак не мог отойти от услышанного. Он попеременно переводил взгляд с Антона, на бабу Марфу, которая с затаенной гордостью смотрела на своего внука. И это могло означать только одно: старушка давно знала о способностях Антона, и не только, она знала ОТКУДА эти способности взялись. Оставался только один вопрос. А она знала, что это значит на самом деле? И Олег вознамерился это выяснить. Он закрыл книгу, и попросил Антона спрятать ее обратно. Как только мальчик вышел из комнаты, Олег прямо спросил у бабушки:
- Откуда у Антона ТАКИЕ способности? И как давно они проявляются?
Баба Марфа, глядя куда-то в пол, тихо прошептала:
- От своего отца. Виталий мог видеть невидимое и понимать сущность вещей. Но он тщательно скрывал это от посторонних. И когда однажды к нам в дом пришел сосед, и с улыбкой начал что-то говорить, Тошенька набросился на него с кулаками. Он кричал, что тот плохо думает про маму. Сосед, почему-то испугался. Да чего уж там, мы все испугались. Ангелина, моя дочь, принялась извиняться перед соседом за поведение сына, а тот, вдруг быстро-быстро выскочил за дверь, так и не успев сказать, зачем приходил. И только Виталий один понял, ЧТО на самом деле произошло. У мальчика просыпались непонятные способности. С тех пор он не сводил с сына глаз, стараясь научить его прятать от других людей все, что он чувствует или видит. Тошеньке нелегко пришлось. У него не было друзей, его сторонились одноклассники, хотя причину никто не мог понять. Он всегда был тихим, но общительным мальчиком. И то, что его стали сторониться, его очень огорчало. И не только его. – Она говорила тихо, монотонным голосом, в котором слышалась горечь и, какая-то неизбежная обреченность, не отрывая взгляд от пола, словно, боясь своей откровенности, боясь увидеть в глазах Олега непонимание и отчужденность, или, боясь того, к чему подобная откровенность может привести.
Баба Марфа замолчала, так и не подняв глаз. И тут из комнаты выскочил Антон. Глаза его блестели от возбуждения.
- Дядя Олег, дядя Олег!!! К нам грузовик едет!!
Олег выглянул в окно, но никакого грузовика не увидел. Он уже собирался спросить мальчика, с чего он это взял, но тут же сам услышал звук работающего мотора. Баба Марфа испуганно вскинула глаза, но Олег ее успокоил:
- Не волнуйся, мать, это мои друзья… - Он не мог объяснить старушке, откуда он это знает. Он это просто чувствовал, как некую теплую струйку энергии, вливающуюся в его разум.
Накинул полушубок, и вышел на улицу. К воротам уже подъехал ЗИЛ «бычок», в кузове которого до самого верха были навалены дрова. Из машины с пассажирского сидения вылез улыбающийся Слон. Завидев Олега, он помахал ему рукой.
- Один, брат, я дров вот привез и мастера. Сейчас вашу хибарку осмотрим, так сказать, ревизию сделаем. Ну, чтобы потом леса в размер напилить. – И он сделал знак рукой, сидящему в кабине человеку.
Тут на крыльце появилась баба Марфа, из-за плеча которой выглядывала любопытная рожица Антона. При виде старушки, Слон гаркнул так, что с ближайшего дерева взлетела стайка ворон. С недовольным карканьем они принялись кружить над домом.
- Здорово, мать!! Куда дровишки выгружать?
Бабулька испуганно смотрела на великана. Потом перевела взгляд на Олега. В нем отражалось такое счастливое удивление, что у Олега невольно, от какой-то щемящей нежности, сжалось сердце.
Первый рабочий день, точнее, вечер, Олег начал с осмотра предназначенной для уборки территории. Все время, пока он оглядывал, так сказать, объем своих работ, за ним неустанно следил дедок вахтер Остап Григорьевич, напоминая сторожевого пса, которому не нравилось, что по хозяйскому двору ходит посторонний. Но гавкать не смел, понимая, что этот посторонний очень нужен его хозяину и что он, этот посторонний, выполняет хозяйскую волю. И на том, как говорится, спасибо. Обойдя весь участок, он направился к кладовой, в которой хранился рабочий инвентарь, и принялся за работу. Особого рвения он не выказывал, делал все неторопливо и основательно. И постоянно чувствовал на себе чужие недобрые взгляды, но не старичка вахтера, а еще чьи-то. Эти взгляды, словно прожигали его спину, словно пытаясь залезть к нему в черепную коробку.
Еще перед подходом к комбинату, Олег поставил защиту. Морок нагонять не стал, просто закрыл свой разум от вмешательства чужих. Но вот сейчас, чувствуя на себе эти недобрые взгляды, он понял, что совершил большую ошибку. Если это была вотчина Копейщиков, то эта его защита еще больше даст им понять, кто он такой. Потому что, обычному человеку редко когда удавалось поставить на свой разум такую непробиваемую стену. И любой, кто хоть немного обладает даже малой толикой способности, наткнувшись на эту самую стену, сразу поймет, что здесь дело нечисто. Здесь нужна была двойная защита с ложной памятью и ложными мыслями. Другими словами, как бы двойная стена. Через первую «линию обороны» можно было проникнуть легко, даже самому слабому человеку, обладающему незначительными способностями в ментальной силе. И там, за этой хлипкой стеной должны были содержаться обычные мысли, обычного человека, думающего о чем-нибудь простом. Например, о вкусном ужине, о том, как добыть где-то денег на новую обувку, или о какой-нибудь веселой вдовушке, готовой пригреть на своей пышной груди страдальца после тяжелого трудового дня. И только за этой стеной ложных воспоминаний, должно выстраивать основную защиту, скрывающую истинность намерений.